Ангел во плоти, стр. 38
– Я так понимаю, что речь шла об Анджеле? – спросил Брэдфорд, нисколько не сомневаясь в ответе.
– Да, об Анджеле… Кристал показала мне письмо, которое она нашла… Письмо Чариссы Шеррингтон. Она сказала, что читала его тебе и что сейчас Анджела убежала с Грантом Марлоу. Еще она сказала, что Анджела стала твоей любовницей, когда ей надоел Роберт, и что поэтому ты поехал за ней. Кристал объяснила, что именно по этой причине она не намерена зачинать детей в этом доме, который является рассадником кровосмесительства.
– Боже милостивый! – воскликнул Брэдфорд. – И отец все это слышал?
– Да… Мы услышали, как он упал. Он…
– Он упал с лестницы? – перебил его Брэдфорд.
– Нет… Он был мертв, когда мы подбежали к нему.
– Стало быть, ревность и ненависть Кристал убили моего отца! – Голос Брэдфорда понизился до шепота, который показался Закари настолько зловещим, что по его телу пробежала дрожь.
– Бога ради, Брэдфорд! Это был несчастный случай! Или ты думаешь, что я не сожалею о случившемся? И Кристал тоже сожалеет! Я… я побил ее в тот вечер. Мне следовало сделать это давным-давно. Она с тех пор не выходит из своей комнаты. Только на похоронах появилась.
– Когда были похороны?
– Неделю назад, – ответил, опустив глаза, Закари. – Мы не могли ждать. Мы не знали, когда ты вернешься.
Повисло напряженное молчание. Брэдфорд стоял возле бара, сжимая в руке пустой стакан. И смотрел он теперь не на брата, а на отцовский письменный стол. О чем он думал, Закари мог лишь догадываться.
Наконец Закари снова заговорил, чтобы как-то нарушить зловещую тишину:
– Отцовская воля еще не была оглашена. – Видя, что Брэдфорд даже не пошевелился, поспешно добавил:
– Джим Маклолин – душеприказчик. Кажется, отец переписал завещание, после того как Джим приехал сюда. Твое присутствие было необязательно, но мы все согласились дождаться твоего приезда.
– Какая заботливость, – холодно заметил Брэдфорд и направился к выходу. Не оборачиваясь, добавил:
– Пусть чтение завещания состоится во второй половине дня. Я не останусь в этом доме дольше, чем необходимо для завершения дел.
Брэдфорд вышел. От испытанного облегчения у Закари даже закружилась голова.
Глава 35
Джим Маклолин прокашлялся и обвел взглядом собравшихся, дабы убедиться, что присутствуют все приглашенные. Лучше бы Джекоб Мейтленд не назначал его своим душеприказчиком.
Брэдфорда, например, вряд ли приведут в восторг некоторые пункты завещания. Джекоб демонстрировал свою власть даже после смерти.
Сегодня отсутствовали двое из тех лиц, которых касалось завещание Джекоба. Его любовница отказалась появиться среди убитых горем членов семьи. В неизвестном направлении отбыла Анджела Шеррингтон.
Джим вздохнул. Ему следовало бы найти мисс Шеррингтон. Он надеялся, что Брэдфорду удастся отыскать ее на Западе. Надо будет поговорить с ним об этом попозже.
– Если нет возражений, я начну, – заявил Джим. – Прежде всего должен заметить, что это последняя воля покойного, и она выражена в полном соответствии с законом.
И Джим Маклолин начал читать:
– «Я, Джекоб Мейтленд, находясь в твердой памяти и здравом уме, не испытывая давления или принуждения со стороны какого-либо лица, выражаю свою последнюю волю и тем самым отменяю распоряжения, сделанные мною ранее.
Первое: я объявляю, что все мои долговые обязательства после моей смерти не аннулируются, а переходят к моему сыну, Брэдфорду Мейтленду.
Второе: предприятиям, которые…"
Брэдфорд не слишком вникал в смысл, когда Джим Маклолин читал распоряжения, касающиеся колледжей, благотворительных заведений, служащих, друзей и прочего. Брэдфорд думал о кратком свидании с Кендиз и Робертом, об их рассказе о смерти Джекоба и его похоронах. Совершенно очевидно, что Закари не сказал ему всей правды о подлинной причине смерти отца.
Брэдфорд уже принял решение отдать «Золотые дубы» и плантацию Закари, коль скоро отец, оставляет право решения за ним. Он в упор не желает видеть «Золотые дубы». С этим местом связано слишком много воспоминаний, которые будут постоянно питать его гнев и раздражение. Он еще не решил, что ему теперь делать. Он собирался ехать в Техас, на ранчо, которое любил, но сейчас это было невозможно.
Десятое: моей экономке, Ханне, которая верно и преданно служила мне долгие годы, я завещаю пять тысяч долларов и два акра земли, известной под названием «Виллоу фарм», куда она может переехать в любое время, которое сочтет удобным, или же она вольна оставаться в «Золотых дубах столько, сколько пожелает».
Брэдфорд улыбнулся, увидев стоящую – иначе не скажешь – с обалделым видом Ханну. Отец всегда щедро платил тем, кто верно служил ему.
"Одиннадцатое: Закари Мейтленду я завещаю единовременно пятьсот тысяч долларов, дополнительно выплату двадцати тысяч долларов ежегодно до конца его жизни и отель «Раш» в Лондоне (Англия); законным наследникам, которые у него могут появиться, завещаю: по пять тысяч долларов ежегодно наследникам женского пола и по десять тысяч наследникам мужского пола.
Двенадцатое: Кристал Мейтленд я завещаю пять тысяч долларов ежегодного содержания с условием, что она родит законного наследника не позже чем в течение двух лет после моей смерти».
Брэдфорд улыбнулся, увидев, как ахнула Кристал. Он заметил также улыбку на лице Закари. Кристал отныне придется подчиняться мужу в постели, подобно оплаченной шлюхе, с мрачным юмором подумал Брэдфорд.
Внезапно он осознал, что вовсе не ненавидит, а скорее, жалеет Закари. Брэдфорд был даже благодарен брату за то, что тот развязал ему руки и избавил от этой стервозной бабы. Подумать только – ведь он когда-то любил ее!
Он снова улыбнулся, когда Джим зачитал о завещании десяти тысяч долларов в год вдове Каден – его содержанке и любовнице – и определенной суммы Роберту Лонсдейлу, которого считал своим третьим сыном. Брэдфорд напрягся, когда прозвучало имя Анджелы Шеррингтон. Он не слышал слов Джима, радостного вздоха Ханны в глубине комнаты и еще одного громкого всхлипа Кристал. Перед ним возник образ Анджелы, обнаженное тело которой было обмотано простыней; руки Гранта обнимают ее, а она его целует… Сука! Проститутка! Интересно, к тому моменту они уже кончили заниматься любовью или только разогревались? Впрочем, это не играло роли. Надо было убить их на месте, что он и собирался сделать, когда увидел их в обнимку на кровати.
Как она когда-то говорила? «Ты должен больше доверять мне, Брэдфорд». И еще: «Я никогда больше не покину тебя. Я люблю только тебя и никого другого». Лживая стерва! Брэдфорд Мейтленд до конца дней своих не будет доверять ни одной женщине!
– Итак, Брэдфорд, теперь это все твое. Как ты чувствуешь себя в роли миллионера?
Брэдфорд поднял глаза. Вопрос Джима Маклолина нарушил его мысли. Он увидел, что в кабинете никого, кроме них, не осталось. Оглашение завещания было закончено.
– Чувствую так же, как всегда, – устало ответил Брэдфорд. – Зачем так много денег?
Джим Маклолин не мог пожаловаться на то, что его собственные дела идут плохо. Он был одним из ведущих адвокатов Мейтлендов и; имел весьма существенный годовой доход. Он сам был близок к тому, чтобы стать миллионером.
– Так или иначе, – деловым тоном произнес Джим Маклолин, – у меня имеется копия завещаниям полный список собственности и авуаров. Не сомневаюсь, что ты в курсе всех дел, потому что многие годы представлял интересы отца. Но Джекоб верил также, что земля – сама по себе богатство, и приобрел немало. Между прочим, твои владения разбросаны по всему свету.
– Владения, которые я по всей вероятности, никогда не увижу, – сказал Брэдфорд.
– Какое это имеет значение? Большая часть земель приносит весьма осязаемый доход, на них кормится множество людей. Такое скептическое отношение твой отец вряд ли бы одобрил.
– Возможно, – ответил Брэдфорд. – Но я не испытываю потребности делать деньги, поскольку их у меня более чем достаточно… Что если я все раздам, а затем сам наживу состояние?