Сезон разводов, стр. 22

– Ты держалась молодцом, – похвалил Рассел, когда пресс-конференция закончилась. – И без моей помощи прекрасно обошлась.

– Да нет, не обошлась, – с горечью возразила Шелби. – Твои комментарии пришлись очень кстати.

– Уж с прессой-то общаться я умею, – согласился Рассел. – Имел удовольствие.

Она вздохнула.

– Нас что, всегда теперь будут сравнивать с «Балом монстров»?

– Ты же знаешь этих щелкоперов, им главное – за что-то зацепиться.

– Печально, что люди думают, будто мне не дает покоя слава Холли Берри. Да, она великолепно сыграла в постельной сцене, ну и что? Это ведь не значит, что я пыталась ей подражать…

– Мы начали снимать фильм задолго до того, как ей дали «Оскара», – напомнил Рассел. – Не переживай.

– Терпеть не могу этих журналюг! Он сухо рассмеялся.

– Это еще что. Вот погоди, вернемся в Штаты, и фильм пойдет в прокат. Ты лучше заранее подготовься.

– Когда ты рядом со мной, Рассел, мне не страшно. С тобой я чувствую себя уверенно.

Это была правда. Сниматься у Рассела Сэвиджа было одно удовольствие. Он был не просто замечательный режиссер, но и чуткий человек, а это главное. Шелби была уверена, что с другим режиссером откровенные сцены у нее бы не вышли. Ее роль была очень личная, да плюс к тому Рассел вытащил наружу те ее черты, которых она в себе и не подозревала.

– Ты прекрасно отвечала, радость моя, – заметил Бек Карсон и подмигнул. – Прямо профессионал!

Бек тоже оказался для нее большой поддержкой. Он был из тех неброских актеров, которые никогда не прекращают работать над собой. У него были глаза искушенного в жизни человека и вообще – потрясающая киногеничность. Он уже дважды номинировался на «Оскара», так что, вполне возможно, на этот раз он свое получит.

– Когда ты улетаешь? – поинтересовалась Шелби.

– Сегодня вечером, нью-йоркским рейсом. А ты?

– Мы с Линком еще пару дней побудем. Потом заскочим к моим родителям в Лондон, на побывку.

– Лондон! Дивный город! – Бек закатил глаза. – Я прошлым летом там довольно долго пробыл. Англичане – лучший народ в мире.

– Расцениваю это как комплимент, – улыбнулась Шелби, – хотя я теперь тоже голливудский житель.

– Ты всегда будешь англичанкой, – возразил Бек. – У тебя много английского в характере. Надеюсь, Линк понимает, как ему повезло?

– Я тоже надеюсь, – вздохнула Шелби и повернулась к Расселу. – Ты сегодня будешь на приеме у Мерила Зандака?

– Угу, – кивнул тот. – Когда Мерил устраивает свой ежегодный прием, туда все слетаются. Это же гвоздь каннской программы! Ну, и икра там самая лучшая.

– Можно подумать, что ты родился в Голливуде, Расе, – засмеялась Шелби.

– Я родился в Бруклине, золотце, и никогда об этом не забываю.

– Неужели?

– Без этого в кинобизнесе не выжить. Всегда надо помнить, откуда ты вышел.

Шелби кивнула. Может, в этом как раз и есть проблема Линка. Никак не может забыть своего мерзавца папашу и жестокость, которой было пропитано его детство. Наверное, по этой причине она всякий раз прощала его запои и дурное настроение. И по этой причине она его так сильно любила – потому что в глубине души он был никакой не секс-символ, а маленький брошенный мальчик, который так в ней нуждался. Еще он нуждался в профессиональной медицинской помощи, и Шелби надеялась, что однажды он все-таки сдастся и согласится на курс лечения у Бренды. Это могло бы разрешить их проблему.

ГЛАВА 10

Ланч превратился в пир: гигантские розовые креветки, затем – сочный цыпленок-гриль, а в довершение – пицца с помидорами и моццареллой. На десерт взяли шоколадный торт и кокосовое мороженое.

– Так вкусно я еще никогда не ела! – объявила Кэт, с жадностью облизывая пальцы.

– Небось на фаст-фудах выросла, да? – спросил Джонас и, нагнувшись, вытер с ее губ остатки шоколада. – Тебе несложно угодить. – «Временами она ведет себя в точности, как и полагается девчонке-подростку, – подумал он. – И это очень мило».

– Джамп говорит, что наоборот.

– Он заблуждается.

Кэт улыбнулась.

– А знаешь, что бы я теперь хотела сделать?

– Вернуться на яхту? – с надеждой спросил он. – Мне еще кучу всего надо сделать к приему.

– Ну уж нет! – Кэт энергично замотала головой. – Мерил обещал, что ты в моем распоряжении на весь день, так что теперь я хочу покататься на водных лыжах.

– Ты это серьезно?

– Серьезней не бывает. А что? – Она сморщила нос. – Ты не катаешься?

– Я тебе уже говорил: у меня не было такого привилегированного воспитания, как у тебя.

– Привилегированного воспитания? Скажешь тоже! Мои родители вечно воюют друг с другом и вечно заняты. Это меня Джамп в Австралии научил. Мы с ним десять дней исследовали Большой Барьерный риф. Круто было!

– Тебя послушать, он редкий экземпляр!

– Тебе бы он понравился, – улыбнулась Кэт и лукаво добавила: – А теперь, когда я знаю, что ты не голубой, я бы даже позволила вам подружиться.

– А он что, не выносит гомосексуалистов?

– Вот еще! Джамп со всеми ладит.

– То есть он бисексуал?

– Прекрати меня поддевать, – рассмеялась Кэт.

– А знаешь, – Джонас потянулся, – должен признать, что я чудесно отдохнул. Неплохо иногда побыть вдали от босса. Хоть на время.

– Чаще надо это практиковать, – посоветовала Кэт. Она резко поднялась и протянула ему руку. – Тем более что теперь я научу тебя кататься на водных лыжах.

Он стал было отбиваться, но Кэт было не остановить.

– Что у тебя под шортами? – требовательно спросила она.

– Не понял?

– Трусы на тебе есть?

– Конечно, – встревожился Джонас. – Но в трусах я кататься не буду.

Кэт представила себе Джонаса в трусах и тихонько фыркнула. Интересно, длинные или короткие? Зная его пристрастие к фирменной одежде, она предположила, что это должны быть трусы от Кельвина Кляйна и непременно в обтяжку.

– Пошли, – сказала она, вытягивая его из кресла, – куплю тебе плавки, чтобы не оскорблять твоего целомудрия, и пойдем кататься.

– Но я не хочу кататься! – упирался Джонас.

– Нет, хочешь, – безапелляционно заявила Кэт. – Вот станешь известным продюсером, будешь делать длинные фильмы с глубоким содержанием, а потом вдруг приедешь сюда и всех убьешь наповал своими спортивными навыками. Как тебе такая перспектива?

Ему польстило, что она не ставила под сомнение его будущее. Она, кстати, не такая уж вздорная девица, если разобраться.

– Ты правда думаешь, что из меня что-то выйдет?

– Человек, одержимый какой-то страстью, всегда добивается своего. На меня посмотри – классический пример! Знал бы ты, с чего я начинала! В пятнадцать лет бросила школу, втянулась в наркотики… Только, смотри, Мерилу не скажи.

– Я тоже в пятнадцать лет бросил учиться.

– Правда? Он кивнул.

– А почему?

– Папаше понадобились деньги на выпивку.

– Так-так… Похоже, мне стоит это послушать.

– В другой раз.

– Обещаешь?

– Ясное дело, – пробормотал Джонас, но на душе у него стало нехорошо: он не любил ни перед кем изливаться. Оставалось надеяться, что ее любопытство скоро пройдет. Ведь сейчас она просто убивает время в разлуке со своим музыкантом.

Через два часа, нахлебавшись воды, но не испытывая от этого неудовольствия, они лежали в шезлонгах на малолюдном пляже. Кэт совершенно не обращала внимания на то, как на нее глазеют мужчины. В одном купальнике она была очень привлекательна: высокая, спортивная, с короткими светлыми волосами и правильными чертами лица. Даже многочисленные мелкие татуировки и пирсинг не портили ее красоты.

Джонас давно отучил себя от каких-либо чувств в отношении актрис, с которыми ему приходилось общаться, а при Мериле их крутилась тьма. Но ведь Кэт не актриса, она сценарист и режиссер… Внезапно он почувствовал к ней необычайное влечение, что, конечно, было глупо. Он уже давно не испытывал ничего подобного. Джонас отказался от девушек, потому что они отнимали слишком много времени. Не говоря уже об их бесконечных претензиях. Он решил сосредоточить все силы на работе на своего ненормального босса, мистера Зандака.