Как говорить, чтобы дети слушали, и как слушать, чтобы дети говорили, стр. 35
A. Ищите возможности показать ребенку его новый образ.
«Дэвид, ты согласился пойти с нами к бабушке, хотя на самом деле хотел остаться дома и играть с другом. Ты уступил нам».
Б. Поставьте ребенка в ситуацию, в которой он иначе взглянет на себя.
«Все члены семьи хотят пойти каждый в свой ресторан. Дэвид, может, у тебя есть идея, как нам сдвинуться с мертвой точки?»
B. Пусть дети нечаянно услышат, как вы гово рите о них что-нибудь положительное.
«Пап, мы с Дэвидом пришли утром к компромис су. Он не хотел надевать сапоги, а я не хотела, чтобы он сидел в школе с мокрыми ногами. Наконец он ре шил надеть свои старые кроссовки и взять в школу пару сухих носков и хорошие кроссовки, чтобы там переобуться».
Г. Ведите себя так, как хотите, чтобы вел се бя ваш ребенок.
«Я так расстроен! Я ужасно хотел посмотреть ве чером фильм, а папа напомнил мне, что мы догово рились пойти на баскетбольную игру… Ну, я думаю, что смогу еще на неделю отложить фильм».
Д. Храните особенные моменты, связанные с вашим ребенком.
«Я помню, как вначале ты не хотел ехать в лагерь бойскаутов. Но затем ты начал думать о нем, читать и разговаривать с детьми, которые туда ездили.
И в конце концов решил сам поехать».
Е. Если ваш ребенок ведет себя в соответ ствии со старым ярлыком, изложите ему ваши чувства и/или ваши ожидания.
«Дэвид, на свадьбе старые джинсы выглядят как знак неуважения. Как будто ты говоришь им: «Эта свадьба не имеет для меня значения!» Как бы ты ни ненавидел костюм и галстук, я надеюсь, что ты оде нешься подходящим образом».
Ж. Есть еще какие-нибудь навыки, которые, по вашему мнению, могут оказаться эффектив ными?
Больше принимать чувства Дэвида. Давать ему больше свободы выбора. Чаще использовать метод
«решение проблемы».
Это упражнение изменило мои отношения с Дэви дом. Я смогла посмотреть на него в новом свете и нача ла общаться с ним, исходя из этого нового взгляда.
Не было никакого резкого мгновенного результата.
В некоторые дни все шло хорошо. Казалось, что чем больше я ценила способность Дэвида быть поклади стым, тем более покладистым он мог быть. А в другие дни все шло плохо. Моя злость и досада возвращали меня на шаг назад, и я снова скандалила с ним.
Однако я постоянно отказывалась сдаваться. Я дер жалась за свое новое отношение. У моего «решительно го» сына была не менее «решительная» мать.
* * *
Маленький мальчик уже вырос. Но только недавно, когда я не могла его ни в чем убедить (это моя точка зре ния), я так расстроилась, что вышла из себя и назвала его «упрямым ослом».
Он как будто бы удивился и некоторое время мол чал.
— Ты таким видишь меня? — спросил он меня.
— Ну я… я… — я запнулась в замешательстве.
— Все нормально, мама, — сказал он мягко. — Спа сибо, но у меня другое представление о себе.
Глава 2. Истории родителей — настоящее и прошлое
Вот несколько историй родителей, которые решили освободить своих детей от разыгрывания ролей.
«Во время семинаров меня начало просто наиз нанку выворачивать. Я подумала о том, как отврати тельно я вела себя с Грегом недавно и каких ужасных вещей я ему наговорила:
«Я бы хотела, чтобы ты мог видеть себя со сторо ны. Ты ведешь себя как нахал».
«Почему ты постоянно всех задерживаешь?»
«Я думаю, мне нечего ждать большего от тебя.
Я должна была уже привыкнуть к тому, какой ты мерзкий».
«У тебя никогда не будет друзей».
«Не веди себя как ребенок. Можно подумать, что тебе два года».
«Ты так неаккуратно ешь. Ты никогда не научишь ся есть нормально».
Я постоянно думала о нем как о моем главном противнике и никогда не оставляла его в покое. В до вершение скажу, что на этой неделе у меня состоя лась беседа с его учительницей и она пожаловалась мне на то, что он очень инфантильный. Еще не так давно я бы с ней согласилась, но в этот раз ее слова потрясли меня до глубины души. Я подумала, что си туация уже вряд ли ухудшится, и решила попробо вать некоторые методы, освоенные на наших семи нарах.
Вначале я столкнулась с тем, что слишком сер дита, чтобы быть хорошей. Я знала, что Грегу нужен какой-то положительный отклик, но я едва могла го ворить с ним. Вместо этого я написала ему записку, когда он первый раз что-то сделал правильно:
«Дорогой Грег,
вчера у меня был чудесный день. Ты сделал все, чтобы мы вовремя вышли и успели на машине до воскресной школы. Ты сам встал, оделся и ждал меня.
Спасибо тебе,
мама».
Спустя несколько дней мне нужно было поехать с ним к зубному. Как всегда, он начал бегать по ко ридору. Я достала свои часы и протянула их ему.
— Я знаю, ты можешь посидеть тихо пять ми нут, — сказала я ему.
Он выглядел удивленным, но он сел и вел себя тихо, пока врач не позвал его в кабинет.
После посещения зубного врача я сделала то, че го никогда раньше не делала. Я взяла его с собой попить горячего шоколада. Как ни странно, но мы да же поговорили. В тот вечер, когда я укладывала его спать, я сказала ему, что получила удовольствие от того, как мы провели время.
Мне было трудно поверить, что два этих незначи тельных эпизода изменят Грега, но мне казалось, что он хочет доставить мне больше радости, это меня ободрило. Например, он оставил в кухне на полусвою книгу и куртку. Обычно это было поводом на кричать на него. Вместо этого я сказала ему, что мне не нравится поднимать за ним вещи, но я верю, что с сегодняшнего дня он будет помнить, где они долж ны лежать.
За обедом я перестала критиковать его умение вести себя за столом. Я позволяла себе комментиро вать только самые грубые поступки и старалась го ворить обо всем только один раз.
Я также отдала ему часть обязанностей по дому в надежде, что он будет вести себя более разумно.
Я попросила его снять одежду с сушилки, разгрузить продукты и убрать их по местам. Я даже позволила ему самому сделать себе яичницу на следующее утро. (И я промолчала, когда часть яиц упала на пол.) Боюсь сглазить, но его поведение определенно из менилось в лучшую сторону. Может быть, это оттого, что я лучше к нему отношусь».
* * *
«Мы удочерили Хэзер. С первого дня, как она поселилась у нас, она доставляла нам сплошную радость. Она продолжала расти очаровательным, прелестным ребенком. Я не только думала о ней как о моей гордости и радости, но я каждый день мно жество раз повторяла ей, какое она подарила мне счастье. Прочитав вашу главу о ролях, я задалась во просом, не повесила ли я на нее слишком тяжелый груз «хорошей девочки», «моей радости». Я также по думала о том, что в ее душе могли жить совсем дру гие чувства, которые она боялась показать.
Мое беспокойство заставило меня попробовать кое-что новое. Думаю, самое важное, что я сделала, это дала понять Хэзер, что принимаю все ее чувства, какими бы они ни были, что вполне нормально злить ся, расстраиваться или разочаровываться. Однажды, когда я на полчаса позже забрала ее из школы, я сказала ей:
— Ты, наверное, рассердилась, что пришлось так долго ждать меня.
(Это вместо обычного: «Спасибо за твое терпе ние, солнышко».) В другой раз я сказала ей:
— Держу пари, ты бы хотела отругать свою под ругу за то, что она отменила встречу с тобой!
(Вместо моего обычного: «Ну, дорогая, другие люди не такие внимательные, как ты»)
Я также старалась вести себя так, как хотела, что бы вела себя она. Я позволила себе говорить о своих негативных чувствах чаще. Как-то я сказала ей:
— Я чувствую себя раздраженной, и мне нужно некоторое время побыть одной.
А когда она попросила дать ей мой новый шарф на время, я сказала, что не очень бы хотела им де литься пока что.
Я старалась по-разному хвалить ее. Вместо того чтобы говорить, как ее учеба делает меня счастли вой, я описывала, чего она достигла («это логичный, хорошо структурированный доклад»), и удовлетворя лась этим.