Лаки, стр. 43
Джино вернулся на несколько дней в Лос-Анджелес. Несколько дней. Уж конечно. Скорее несколько недель.
Сьюзан поманила.
Джино помчался на зов сломя голову.
Конечно, неплохо сохранить устойчивый интерес к сексу в его возрасте. Возможно, это у них семейное.
Лаки сухо рассмеялась. О сексе сейчас она думала меньше всего на свете. Она хотела построить империю – свою собственную империю, – а уж потом, может быть, подумает и о своей заброшенной половой жизни. После Димитрия Станислопулоса у нее никого не было. Да и наплевать.
Секс станет важен тогда, когда она того пожелает.
И не раньше.
ГЛАВА 30
Самолет в воздухе сильно болтало, а к моменту посадки пошел дождь.
Потрясающее зрелище – гроза в пустыне, подумал Ленни. Черные тучи, огромные твердые градины и вечная влажная жара. Он мучался похмельем. И памятью о яростной ссоре с Исааком Лютером, разразившейся, когда он сообщил ему, что не может выступить в «Гриффин шоу».
– Что значит – не можешь? – орал Исаак.
– Не могу, потому что мой друг в Лас-Вегасе нуждается во мне, и я должен ехать.
– К чертям всех друзей! У тебя твой главный шанс, и если ты его упустишь, то ты просто сумасшедший.
Ленни пожал плечами.
– Есть в жизни вещи, которые всегда идут первыми. Возможно, они согласятся выпустить меня в другой раз.
– Жопу твою они выпустят! – взорвался Исаак. – Ты их подводишь в последнюю минуту. Не делай этого, Ленни!
Он нетерпеливо взмахнул рукой.
– У меня нет выбора.
С бесподобным Фокси все прошло легче.
– Езжай. Оставайся там. И не возвращайся, пока не придешь в норму. Я не люблю пьяниц и не терплю у себя лажи. А за два последних вечера ты был и тем и другим.
И не поспоришь.
Так он вернулся в Лас-Вегас, мокрый от дождя и с мерзким вкусом во рту.
В Лос-Анджелесе сейчас сияло солнце, и в данный момент он готовился бы предстать перед камерами.
А еще он по-прежнему бы напрасно ждал ответа от прекрасной Иден. Стопроцентная стерва. Была, есть и будет. Ну и черт с ней. Ему нет до нее дела. Его беспокоит только то, что происходит с Джесс.
Вчера вечером Ленни позвонил Матт Трайнер. Тот самый Матт Трайнер, что указал ему на дверь.
– Джесс ждет вас, – объявил он и вкратце рассказал о случившемся.
Боже. От одного взгляда на недоноска, ставшего мужем Джесс, его начинало тошнить. Вэйланд – жалкая никчемная тварь, присосавшаяся к Джесс и ее в поте лица заработанным деньгам. Почему же он, Ленни, ничего не сказал ей? По крайней мере, мог бы найти время, чтобы выяснить, что же у них происходит.
Но нет. Он и пальцем не шевельнул. Он умчался прочь из города, как будто ему перца под хвост насыпали, ведь как же – его, видите ли, вышвырнули, а только на нем, на Ленни Голдене, сошелся свет клином.
Проклятие.
Он был ей нужен.
А он и ухом не повел.
И теперь ее ребенок умер, в то время как он, не исключено, мог бы предотвратить трагедию.
В аэропорту его поджидала машина. «Олдсмобил», а за рулем – удалившаяся на пенсию танцовщица в пурпурной униформе, украшенной блестками. О... Лас-Вегас... столица дурного вкуса.
Бывшая танцовщица неслась, как Пол Ньюмен в детективе, и, когда они наконец добрались до дома Матта, Ленни был на грани нервного срыва. Гром и молния приветствовали его, когда он вылез из машины. Он поднял воротник пиджака и припустился бегом.
Матт оглядел людей, столпившихся около могилы, и отметил про себя, что следует обязательно отблагодарить тех, кто пришел. Собралась не сказать, чтобы большая группа, возможно, человек двадцать. Но двадцать – вполне приличное количество, и он имел все основания чувствовать себя довольным. Лаки – пошли ей Господь – сдержала слово. Она не подвела его и теперь стояла под большим черным зонтом и, склонив голову, следила, как опускают в яму трогательно маленький гробик.
Ленни поддерживал Джесс с одной стороны, Трайнер с другой. Матт чувствовал, как сотрясается от молчаливых рыданий ее тело, и не знал, что ему делать. С ней он становился таким беспомощным. Он так хотел защитить ее от всего мира. И,если она позволит, он это сделает. В качестве второй миссис Трайнер она получила бы отличную защиту.
Вэйланд отсутствовал. Он уже ловил попутку, чтобы уехать из города, как ему настоятельно посоветовал Матт – для его же благополучия.
Дождь не стихал. Как будто нарочно, подумал Матт, чтобы сделать горькую сцену еще более трагичной. После похорон он организовал поминки в ближайшем ресторанчике. И зря. Все хотели только одного – поскорее разъехаться по домам.
Сначала Ленни ее не узнал. Она туго стянула на затылке свои черные волосы и спрятала выразительные глаза за темными очками. Длинное черное кожаное пальто, туго перехваченное в поясе, скрывало ее фигуру. Она походила на шпионку из романов Ле Карре. Красивая, таинственная, холодная и одновременно страстная.
Потом он вспомнил. Девушка из казино. Его несостоявшееся приключение. Почему она до сих пор в Лас-Вегасе?
Когда предоставилась возможность, он пробрался к ней. Она стояла около стойки бара и крупными глотками пила перно со льдом.
– Эй, – проговорил он укоризненно, – ты меня обманула.
Она не сняла темных очков, и он не мог понять, смотрит она на него или нет.
– Мы знакомы? – спросила она холодно.
– Мы чуть было не вошли в историю, только ты собралась начать занятия прежде, чем я созрел. Ленни Голден. Помнишь?
Равнодушный кивок.
– Так что же случилось? Мы договаривались встретиться в баре.
– Может быть, мне подвернулся кто-то более склонный к обучению. Простите.
С этими словами она поставила на стойку бокал, подошла к Джесс и Матту, сказала пару слов и исчезла.
Сначала Иден, теперь она. Что случилось со знаменитым обаянием Голдена?
Господи, до чего тоскливая штука похороны. Бедняжка Джесс сидела с видом заброшенного ребенка. Хоть бы Матт Трайнер оставил ее в покое. Какой-то сексуально озабоченный старикашка, и таскается за ней, как будто она единственная женщина в городе. Неужели он до сих пор не усвоил, что для всего есть свое время?
Ленни никак не мог решить, что сделать, чтобы облегчить ей боль, Джесс выглядела такой потерянной. Он подошел и сжал ей руку.
– Ну как ты, обезьянка?
Он надеялся добиться от нее хоть какой-нибудь реакции.
Она лишь тупо покачала головой.
В такие моменты нельзя ничего говорить. Возможно, достаточно просто быть рядом.
Сантино вернулся в семь утра. Иден спала, но у него был свой ключ от ее квартиры (он настоял на этом, когда начал оплачивать ее счета), так что он открыл дверь, вошел в ее спальню и некоторое время сидел и глядел на нее. Она спала голой нашоколадного цвета простынях, которые идеально подходили к ее бледной коже и светлым волосам. С кем она решила в игрушки играть? Он ей простит одну ошибку, и все. Если она еще раз попробует его обмануть, она не обойдется пощечиной.
Худенькая телка.
После Донателлы, его жены, Сантино считал всех, кто весил меньше ста пятидесяти фунтов, худенькими.
На ее щеке до сих пор остался след от его руки, и это почему-то возбудило его. За шлюхами вроде Иден Антонио нужен глаз да глаз. Так говорил еще его отец.
– Любая щель, которая считает себя венцом творения, требует присмотра, – как-то утром за завтраком заявил Энцо сыновьям – Сантино и его старшему брату Карло. – Чтобы держать их в узде, покупай им много шмоток, почаще трахай и иногда – бей.
Энцо расхохотался, в восторге от собственного остроумия и мудрости. Но ни остроумие, ни мудрость не защитили его от хладнокровно задуманного убийства, осуществленного женщиной.
Сантино тихо стонал от ярости, когда думал о том трагическом дне год назад. И еще больше он бесился при воспоминании об инструкциях, полученных им и его братом от деловых партнеров их отца.