Лаки, стр. 24

Димитрий провел весь день у себя в ожидании звонка.

Но звонка так и не последовало.

Его продинамили. Ни одна женщина никогда не позволяла себе обращаться с ним так, как Франческа Ферн.

Теперь Димитрий был готов идти на ее праздник, и злоба пульсировала по его жилам. Он ей не какой-нибудь жалкий поклонник. Если Франческа считает, что безнаказанно может так себя вести с ним, то она глубоко заблуждается.

В самую последнюю минуту Лаки позвонила Матту.

– Тебе придется сопровождать меня сегодня вечером, заявила она раздраженным тоном. – Джино идет с Грейс Келли.

– Грейс сейчас в Монако.

– Хорошо бы, кто-нибудь сообщил это нашей милой старушке Сьюзан. Может, она тогда бросит свой маскарад.

– Тебе она не нравится?

– О, Матт, ты такой сообразительный – схватываешь все прямо на лету.

– Она очень милая леди.

– У Гитлера было только одно яйцо, но он тоже умел очаровывать людей.

– О чем это ты?

– Ни о чем. Заходи за мной в шесть тридцать.

Матт понял, что у него появилась новая проблема. Вести Лаки Сантанджело отнюдь не входило в его планы. Он надеялся попозже вечером увидеться с Джесс. Не то чтобы она хотела видеть его, совсем наоборот, Джесс сообщила ему о своих чувствах вполне определенно. И всего лишь потому, что он попытался ей засадить.

Он покачал головой. Похоже, сексуальная революция обошла бедняжку Джесс стороной. Глупышка! Но он пока не собирался сдаваться. А теперь ему предлагают все бросить и нестись по первому зову Лаки Сантанджело. С какой стати?

Потому что она – босс, вот почему, дубина ты этакая.

Франческа Ферн прищелкнула пальцами с длинными ярко-красными ногтями.

– Изумруды, – приказала она.

Гораций пулей бросился к ее дорожному чемоданчику для драгоценностей и достал требуемые камни.

Франческа опять щелкнула:

– Туфли от Джордана.

Гораций побежал к гардеробу и выудил оттуда вечерние туфли десятого размера. С любовью он поставил их около крупных ступней жены.

Франческа встала, вдела сережку с бриллиантом впечатляющего размера в чрезмерно большую мочку уха и рявкнула:

– Духи.

Гораций пустил на нее щедрую струю из спрея.

– Пошли, – вздохнула Франческа. – Крестьяне ждут.

ГЛАВА 13

Господин Противный был одет в белый шелковый смокинг, искусственную улыбку и несколько золотых браслетов. Он оказался знаменитым испанским певцом, который, если верить его агенту по связям с прессой, сводил женщин с ума. Одного его акцента было достаточно, чтобы кого угодно свести с ума. Не будь он настолько известен, Олимпия с ходу отвергла бы его. Итак, они сидели за соседними столиками в ресторане на Парк-авеню, и Олимпия знала крашеную блондинку рядом с ним – англичанку, что-то вроде сводни международного масштаба, обожавшую составлять подходящие пары. Так что вскоре они все объединились – компания Олимпии, господин Испанский Певец и его подруга. Его звали Витос Феличидаде, и когда он раскачивался с Олимпией в танце, то уже точно знал, кто она такая, благодаря свой светловолосой знакомой. Та выдала ему всю информацию и сказала по-испански (хорошие международные сводни всегда говорят на нескольких языках), что надо действовать. И он, и Олимпия чувствовали интересные, хотя и несколько ограниченные, перспективы.

– У вас самешательные волошы, – прошепелявил он, прижимаясь к ее бедру тем, что он считал достойным предложения.

Олимпия позволила себе отдаться желанию в надежде, что он способен на большее, чем казалось с первого взгляда, и ответила:

– И у вас тоже.

Впрочем, она не была абсолютно точно уверена, хотел ли он сказать, что у нее волосы «замечательные» или уложены «самым тщательным» образом. Так как и то и другое было в равной степени правдой, она не стала вникать.

– Я стану крашиво любишь тебя, – мурлыкал он ей на ухо с победной улыбкой. Ни одного своего зуба.

«Надеюсь, ты умеешь любишь более крашиво, чем говорить по-английски», – подумала она, незаметно скользя рукой по его телу и поглаживая его член. Еще одно объятие, и они направились к выходу.

На улице у клуба скучающие фотографы аж подпрыгнули. Олимпия Станислопулос и Витос Феличидаде! Вместе! Более чем вместе! Толкая друг друга локтями, корреспонденты боролись за лучшую позицию для съемки двух знаменитостей.

– Как это скучно! – пожаловалась Олимпия.

– Скю-юшно, – согласился Витос, поднимая голову, чтобы лучше выйти на снимках. – Сядем в моя машина или твоя?

Оба шофера ждали у своих автомобилей.

– Какая разница? – вздохнула Олимпия и плюхнулась на заднее сиденье его лимузина. – Главное, давай побыстрее уедем отсюда.

ГЛАВА 14

– Ненавижу такие сборища, – поделилась Лаки с Димитрием. – Когда я на них попадаю, мне хочется закричать, удрать на берег моря, подальше от людских глаз, и бродить там нагой. Вам знакомо это чувство?

Димитрий взглянул на свою черноглазую соседку без малейшего интереса. Честно говоря, он предпочел бы, чтобы она помолчала. Ему хотелось только одного – сконцентрировать все свое внимание на Франческе, восседавшей во главе стола с видом королевы Англии.

А вот он не сидел во главе стола. Он, Димитрий Станислопулос, сидел даже не за главным столом, а за соседним – давно его так не оскорбляли.

Лаки подождала ответной реплики, но ее не последовало. Царило гробовое молчание. Ну и черт с ним. Если он не желает поддерживать разговор, она в состоянии понять намек. Лаки всего-навсего хотела быть вежливой, ведь она – владелица отеля, а он – крупный игрок, к тому же он явно взбешен отведенным ему местом. Да и у нее самой мало оснований для восторга. Папа и вдова расположились за столом numero uno вместе со звездой, ее потертым мужем и горсткой особо крупных знаменитостей. Места распределял секретарь Франчески. По мнению Лаки, он плохо справился с задачей. Зря она вообще пришла – на кой дьявол ей это дерьмо?

Матт сидел, по другую сторону от нее и, похоже, наслаждался вовсю. Его окружали друзья и знакомые по Голливуду, где он провел немало счастливых и плодотворных лет. Н-да, замечательный кавалер. А чего она ожидала – Аль Пачино? И вот оказалась между двумя самыми скучными мужчинами в зале – Маттом Трайнером и Димитрием Станислопулосом. Очаровательная парочка.

«Большое спасибо, Джино. Так вот во что превратилась теперь моя жизнь?»

Она потянулась к бокалу и дала знак официанту наполнить его шампанским. Похоже, оставался только один способ пережить этот вечер – надраться в стельку.

Джино наблюдал Сьюзан в действии. Впервые ему удалось посмотреть, как она держится в окружении элиты шоу-бизнеса. Что ж, она прекрасно знала свою роль. Ни единого неверного шага.

Что, если ему жениться на такой женщине, как Сьюзан? Он становится слишком стар для легкомысленных связей. Его вполне устроит одна-единственная женщина рядом, одна-единственная женщина в постели.

Пока Сьюзан сдержанно беседовала с Горацием Ферном, Джино разглядывал ее точеный профиль. Никогда он не предполагал, что после смерти Марии женится еще раз.

Милая, родная Мария... уже двадцать три года, как в могиле...

Никто не скажет, что он поспешил.

Джино бросил взгляд на сидевшую за соседним столом Лаки. Как она воспримет его брак? Конечно, будет против. Но ничего, привыкнет. Куда ей деться?

Вечер тянулся бесконечно долго. Речи, выступления, поздравления. Шелестели телевизионные камеры. Франческа Ферн царила. Она до конца сыграла роль гранд-дамы. Франческа знала, как выжать из вечера все.

Позже, когда телевизионщики уехали, и толпа гостей начала редеть, Франческа грациозно обошла приглашенных. Она остановилась около Димитрия, клюнула его в щеку и объявила:

– Как мило, что ты здесь. Я высоко ценю этот знак дружбы.