Власть женщины, стр. 31
Отто и родители Каролины уже завтракали, когда она появилась в столовой.
— Дорогая, ты выглядишь ужасно! — воскликнула Виолетта.
— Спасибо за комплимент, мама, — ответила Каролина. — Всем доброго утра.
Поздоровавшись, она села за стол, хотя есть абсолютно не хотела.
— Это утро вряд ли можно назвать добрым, — произнес Отто, вздыхая. — Вчера, когда Рудольф явился на ужин, я наивно понадеялся, что он откажется от затеи принимать завтра участие в этом дьявольском соревновании по ледолазанию. Восхождение по обледеневшей стене — один из самых опасных и сложных видов спорта.
Каролина мгновенно побледнела. Она видела подобные соревнования по телевизору. И знала: это занятие для безумцев.
— О нет!.. — слетело с ее губ.
— Да, да! — Отто сокрушенно покачал головой. — Сегодня утром он направился в Кицбюэль, там у него дом. Соревнования назначены на завтра, на десять утра. Сказал, ему нужно морально подготовиться, поэтому и уехал так рано. Что между вами произошло вчера вечером? Вы поссорились?
— Нет! — Каролина изумленно вытаращила глаза. — С какой стати нам ссориться?
— Мы ушли довольно рано, Кэрри, — напомнил ей отец. — А вы остались вдвоем…
— И что с того? Мы ведь не супружеская пара, чтобы выяснять отношения! — заявила Каролина, слегка краснея.
— Но довольно близки к этому, — заметил Отто. — Я прекрасно знаю историю с Уоллесом Форстером и хищением золота.
Каролина покраснела сильнее.
Интересно, все ли ему известно? — подумала она. Особенно о нашей с Рудольфом близости.
— Я и твоим родителям рассказал об этом кошмаре, — добавил Отто.
— Тебе стоило самой поставить нас обо всем в известность, дочка, — сказала Виолетта мягким голосом. — И не забудь как следует поблагодарить Рудольфа за то, что он для тебя сделал.
— Не беспокойся, мама. Я уже сделала это.
Если бы ты знала, мамочка, какой именно благодарности ждет от меня Рудольф, добавила она про себя. Интересно, что бы ты тогда сказала?..
Ей вспомнилась вчерашняя прощальная сцена в спальне, и настроение совсем испортилось.
— Не приставай к ней, Виолетта! — велел Отто. — Видишь, она и так растеряна. — Он повернулся к Каролине и проникновенно посмотрел ей в глаза. — Девочка моя, я прекрасно знаю, что у Рудольфа нелегкий характер. Сегодня кто его только не уговаривал не лететь в Кицбюэль! И я, и Эдуард просили его остаться. Нет же! Этот упрямец никого не захотел слушать! — Он многозначительно повел бровью. — Мой Рудольф крайне тяжело идет на сближение с кем бы то ни было. Друзей и знакомых у него тьма, но душу он никому не желает открывать. Что же касается тебя… Ты имеешь над ним какую-то власть.
Каролина приоткрыла рот, намереваясь категорически опровергнуть заявление Отто, но тот не дал ей такой возможности.
— Даже не пытайся спорить, — пробасил он. — В противном случае мой сын никогда не пошел бы ради тебя на риск. Я хочу, чтобы ты выполнила одну мою просьбу: попробуй отговорить его от этого сумасшествия. Он послушает только тебя. Я точно знаю. Несколько лет назад я потерял свою Эрну. Не желаю лишаться еще и единственного сына. — Его глаза сделались такими жалобными, что к горлу Каролины подступил ком.
Ей вдруг ясно представился Рудольф, падающий с обледенелой скалы… Лежащий у ее подножия в луже крови…
Нет, твердо сказала себе она. Я не допущу ничего подобного! Сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить его.
Через полчаса личный водитель Отто уже доставил ее в аэропорт.
У Каролины слегка тряслись руки, когда она сходила по трапу, поданному к приземлившемуся в Зальцбурге самолету. Но губы ее были твердо сжаты, а взгляд — решительно устремлен в даль.
Я люблю его, стучало у нее в висках. Остальное — неважно.
Когда такси остановилось у чудесного дома с зеленой крышей, Каролина поблагодарила водителя, расплатилась и выскочила на улицу.
Парадная дверь открылась, и на крыльцо вышел Рудольф.
— Кто ко мне пожаловал! — преувеличенно радушно воскликнул он. — Глазам своим не верю! Кэрри! Захотелось посмотреть на соревнующихся?
Каролина смущенно покачала головой, подошла ближе и остановилась у нижней ступени.
— Что же привело тебя в эти края? — все так же язвительно поинтересовался Рудольф.
— Желание попросить тебя не рисковать, — произнесла Каролина на выдохе. — Я люблю тебя! И если с тобой что-нибудь случится, просто сойду с ума…
Лицо Рудольфа напряглось. Некоторое время он молчал. Потом прищурился и сказал:
— Насколько помню, вчера ты призналась, что я тебе не подхожу…
Каролина провела рукой по лбу и нервно сглотнула.
— Нет, ты неправильно меня понял. Я имела в виду совсем другое… — Она сделала паузу, тщательно подбирая слова. — Я хотела сказать, что от отношений с любимым человеком жду чего-то более глубинного… Более серьезного… Но сегодня поняла, что все это неважно. И готова быть с тобой столько, сколько возможно — две недели, одну, несколько дней.
Рудольф протянул ей руку. Она поднялась по ступеням и вложила в нее свою ладошку.
— Будь моей гостьей, — пробормотал Рудольф странно изменившимся, чуть хриплым голосом.
Они вошли в просторный холл. Каролина замерла от изумления. Ее поразил необычный дизайн помещения…
В этом доме жил Рудольф Бауэр. Ее Рудольф, в котором все было неординарным. Таким же, как его жилище, его пристрастия, его нрав…
Она повернулась к любимому мужчине. И еще больше удивилась. Из самоуверенного и горделивого, он превратился вдруг в уязвимого и незащищенного…
Порывисто обняла его за плечи, поднялась на цыпочки и прильнула к его губам.
Они целовались нескончаемо долго. Потом, не выпуская ее губ из своих, Рудольф поднял ее на руки, внес в гостиную и положил на мягкий широкий диван.
Он до безумия хотел овладеть ею, но еще больше желал сказать ей все, что должен был произнести много лет назад.
Каролина осмотрела изысканно обставленную гостиную и взглянула ему в глаза нежно и с любовью.
— У тебя очень красивый дом.
Рудольф прижал ее к своей груди.
— Если бы ты только знала, как я люблю тебя! — прошептал он.
Она вскинула голову.
— Любишь?
Рудольф улыбнулся и нежно поцеловал ее в кончик носа.
— Я полюбил тебя шестнадцатилетней девчонкой, — признался он.
— Что?! — Каролина не верила собственным ушам. Но страстно желала, чтобы слова Рудольфа не оказались слуховой галлюцинацией.
— Да, милая моя, — продолжил он с чувством. — Когда тебе было пятнадцать, я уже ощущал, что испытываю к тебе что-то странное…
— Но… — Каролина нахмурила брови. — Вы сыграли помолвку с Мартой именно в то лето, когда мне было шестнадцать…
Рудольф кивнул.
— Ты ведь уже знаешь, почему мы это сделали. — Он усмехнулся. — Открою тебе еще один секрет: у меня была и другая причина согласиться на эту помолвку. Я наивно думал, что, связав свою жизнь с другой девушкой, пусть даже только формально, смогу хоть немного отвлечься от мыслей о своей несчастной любви к тебе.
— Несчастная любовь? Почему же она несчастная? — спросила Каролина. — По-моему, счастливее нас двоих нет никого в мире.
Рудольф тихо рассмеялся.
— Сейчас это действительно так. Но тогда все обстояло иначе. Ты была слишком молоденькой, и я не имел права заговаривать с тобой о любви.
Каролина хмыкнула.
— Вот как? Как же в таком случае ты посмел…
—…Пристать к тебе в саду? — закончил Рудольф ее фразу. — Унизить тебя, оскорбить? — Он тяжело вздохнул. — Пожалуйста, прости меня! Увидев тебя целующейся с тем парнем, я обезумел от ревности. И повел себя несдержанно и глупо.
— А потом? Почему потом еще долго испепелял меня взглядом? — поинтересовалась Каролина. Ей хотелось обсудить с ним все, чтобы между ними не осталось ни единой недомолвки.
Рудольф крепче прижал ее к себе.
— Я как последний болван боялся признаться в том, что люблю тебя, даже самому себе. Боялся до недавних пор. Я ясно осознал, что это так, только в Ваттенсе, когда мы жили вместе. Сколько ошибок мы совершаем в жизни! — Он уткнулся носом в ее волосы и с наслаждением втянул в себя их аромат. — Я люблю тебя, люблю, люблю, люблю!.. И хочу повторять это бесконечно много раз.