Раскол племен, стр. 13
— Клан Лошади?
— Вождь, я отказываюсь говорить.
Снимающему Голову нелегко далось это решение. Он понимал, что не может оценивать ситуацию объективно, она слишком тяжела для него.
Верховный вождь кивком принял его отказ от решения и продолжал:
— Восточный клан?
Маленькие Уши важно склонил голову, и голосование завершилось. Много Шкур был не только верховным вождем, но и вождем Северного клана и говорил от его имени.
Много Шкур обратился к Барсуку:
— Ты больше не член племени. Ты сам доказал это своим преступлением. Любой из Народа может прогнать тебя или убить, если захочет. К тому времени, как Солнечный Мальчик появится на небе, ты должен уйти.
Барсук стоял в окружении людей, которые не были больше его Народом. Казалось, он хотел что-то сказать, потом передумал и, шаркая ногами, пошел прочь от костра. Его юная жена вскочила и, обливаясь слезами, последовала за ним. Толпа расступалась перед ними.
И тут случилось удивительное.
Когда пара прошла почти сквозь весь круг, один молодой воин вскочил и повернулся лицом к вождям Совета:
— Я пойду с Барсуком!
— Я тоже, — встал еще один.
В течение считанных мгновений несколько молодых воинов встали и выкрикнули то же самое. Барсук, совершенно ошарашенный, остановился и обернулся. Его сгорбленная спина распрямилась, а лицо вновь сделалось наглым. Казалось, он опять хочет заговорить. Много Шкур не собирался углублять раскол в племени, позволяя убийце произносить речи.
— Совет окончен, — объявил он, поднимаясь.
Толпа быстро разделилась на множество маленьких групп, возбужденно гудя. Барсук и его друзья пошли прочь, становясь все более самоуверенными по мере присоединения к ним новых молодых людей.
Снимающему Голову казалось, что с его плеч свалилась огромная тяжесть. Все сомнения и колебания последних месяцев разом исчезли. Пусть даже при трагических обстоятельствах, пусть со слезами матерей по уходящим сыновьям, с болью расставания в сердцах родных, но наконец-то что-то решилось. Вождь видел, что Кровавые начали шумные сборы в дорогу. Они устроили из этого целое представление.
— Иди, спроси Рыжего Пса, — крикнул кто-то.
Всадник ускакал. И снова выкрики и возбужденный смех. Ситуация грозила выйти из-под контроля.
У Снимающего Голову противно засосало под ложечкой. Похоже, то, что должно было стать позором для Барсука, главаря бунтарей, оборачивалось его триумфом. Молодые люди не сознавали всей важности своего решения.
— По крайней мере, — пробормотал Снимающий Голову стоящему рядом Койоту, — все это кончилось.
Койот глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Нет, мой друг. Все только начинается!
Глава 13
Солнечный Мальчик едва вскарабкался на край земли, собираясь начать свой ежедневный путь, когда первые типи были разобраны. Половина молодых воинов из объявивших себя Кровавыми имела собственные типи. Почти все их жены решили следовать за мужьями в изгнание. Кроме того, к отверженным присоединились две пары, собиравшиеся вот-вот пожениться.
Еще одна девушка, сестра воинов, также решила уйти с Кровавыми. Она будет жить в типи своего брата. Ее отец, не в состоянии ничего изменить, лишь воздел руки к небу в знак своего бессилия и смирения.
К Кровавым присоединилась и горстка молодежи из других кланов. Одинокие молодые воины будут жить гостями в типи своих товарищей, пока не обзаведутся собственными. Все это было похоже на образование еще одного, шестого клана Народа.
«За исключением одного обстоятельства, — с сожалением думал Снимающий Голову, — Кровавые никогда не станут частью Народа. Они навсегда останутся изгоями, — крошечным кланом, не имеющим союзников. Их шансы на выживание ничтожны. Некому будет помочь им и поддержать в случае нападения Крушителей Черепов. Они смогут выставить лишь около двух десятков воинов — чего явно недостаточно для обороны».
Казалось, что дерзких Кровавых это вовсе не заботит. Они помогли друг другу собраться, и вскоре Барсук, верхом на крупном черном жеребце, провел своих воинов через весь лагерь и дальше в прерию.
«Было бы проще, — отметил Снимающий Голову, — скакать прямиком в прерию и обогнуть стоянку».
Барсук же предпочел, уезжая, напоследок еще раз позлить своих бывших соплеменников. Пыль, поднятая копытами лошадей, повисла над лагерем, над очагами, где готовилась пища. Разъяренные женщины выкрикивали угрозы вслед всадникам.
В довершение всего горстка молодых Кровавых, ехавших последними, прогнала свободных лошадей уходящего отряда через лагерь, еще больше усугубив ситуацию. Молодой всадник натянул поводья, на миг останавливая коня перед своим бывшим вождем. Снимающий Голову узнал Рыжего Пса. Он был подающим надежды учеником и стал отличным наездником. Жаль, что отряд теряет такого воина.
— Прости, Снимающий Голову. Ты всегда был добр ко мне. Я многому у тебя научился!
Молодой вождь был в нерешительности. Он хотел заговорить, но передумал. Что толку? Он улыбнулся мальчишке и кивнул, чувствуя себя несколько растерянным.
Рыжий Пес умчался вдогонку за Кровавыми.
Пыль начала оседать. Маленький отряд, вытянувшись гуськом, удалялся в прерию. Там и тут были слышны горестные причитания родителей. Снимающий Голову видел слезы и на глазах у некоторых молодых жен Кровавых. Это было грустное расставание. Вряд ли они увидят когда-нибудь кого-то из молодых, уходящих сейчас за холмы. Вождь повернулся к стоящему рядом Койоту.
— Сегодня плохой день, — сказал тот.
Они оба взглянули на лагерь своего клана. То там, то здесь виднелись вытоптанные круги в местах, где стояли жилища изгнанников. Оставшихся типи, казалось, было ничтожно мало. Снимающий Голову внезапно содрогнулся, поняв причину подавленного настроения Койота. В клане Лошади стало меньше примерно на десять типи и, пожалуй, на двадцать воинов. Вождь размышлял о том, что Кровавые не смогут защитить себя. Сейчас он впервые осознал всю сложность их собственного положения. Смогут ли защититься от врага они сами? Ведь количество воинов уменьшилось почти на треть.
Это явно не осталось незамеченным в других кланах. Маленькие Уши остановился около Снимающего Голову и великодушно предложил клану Лошади присоединиться к Восточному клану. Снимающий Голову вежливо отказался.
«Мне и так хватило хлопот из-за людей, лишенных здравого смысла, — думал он. — Не достает только союза с Восточным кланом, по традиции считающимся сборищем придурков».
Куда более приемлемым было приглашение клана Красных Камней в этом сезоне поставить палатки рядом. Они уже зимовали вместе в год, когда родился Орел.
К предложению Красных Камней отнеслись куда более серьезно, но в конце концов отвергли и его.
Снимающий Голову долго совещался с Койотом и Белым Бизоном, прежде чем принять решение. Койот с радостью готов был присоединиться к другому клану. Он по-прежнему придерживался прежней философии — «убегай и прячься».
Как ни странно, старый шаман был за то, чтобы набраться смелости и положиться на собственные силы. После изгнания Кровавых с его плеч свалился тяжкий груз, и Белый Бизон словно помолодел. Он казался теперь более энергичным, даже нетерпеливым.
— Красные Камни, — сказал он, — зимуют в местах, где мало дичи. Будет сложно добывать еду для объединенной группы. Помимо всего, это — вопрос чести. Клан Лошади, самый уважаемый в Народе, не должен состоять при другом клане на правах бедного родственника.
— Может быть, в следующем году, — подытожил Белый Бизон, — но не сейчас.
В конце концов Койот согласился. В этом году они будут справляться сами.
У Снимающего Голову было неспокойно на душе, но он не стал возражать. Он подумал о своей семье. Орел еще мал и беззащитен. Высокий Тростник скоро должна вновь родить. В конце концов он решил, что угроза голода в случае зимовки с Красными Камнями страшнее, чем перспектива встречи с Крушителями Черепов. Было объявлено, что клан Лошади отправится в путь на следующий день.