Путь конкистадора, стр. 17
«Должно получиться, — убеждал себя Гарсия. — Ради бога, пусть у меня получится!»
Сталь сделалась тускло-красной, затем вишневой и наконец ярко засветилась белым. Испанец быстро вынул обломки из огня и положил на каменную наковальню. Сделал Койоту знак, чтобы тот придержал древко копья, прижал вторую половинку куском кожи и начал стучать по ней камнем. Пришлось нагревать дважды, но в конце концов соединение получилось прочным. Испанец снял копье с наковальни и опустил его в реку, потому что видел, как кузнецы опускают железо в бочку с водой.
Раздалось громкое шипение, металлический щелчок, и копье вышло из воды вновь со сломанным наконечником. Резкое охлаждение уничтожило ковку. Гарсия был на грани отчаяния. Он бродил по мелководью и в конце концов нашел отвалившийся наконечник.
Как же это делают оружейники? Может быть, они частично охлаждают оружие, прежде чем закалять? Он не мог вспомнить.
В последующие дни Гарсия пытался добиться своего еще трижды, и каждый раз его ковка не хотела держаться. Один раз она казалась прочной даже после закаливания, и на миг Гарсия обрадовался. Но потом попробовал метнуть копье в землю, и наконечник снова отвалился. Без толку. Удрученный, испанец сел на землю, задумчиво дергая траву. Он снова пленник обстоятельств, и ему придется провести еще одну зиму в обществе дикарей. «А возможно, и больше», — мрачно подумал он.
И тут появился один из людей племени. Гарсия узнал Дробящего Камни, пожилого человека, который сильно хромал. Он не мог охотиться, зато был мастером резать камни, из которых получались наконечники для стрел. Гарсия заметил, что охотники с гордостью показывают оружие, сделанное Дробящим Камни. Человек робко приблизился и протянул руку.
— Снимающий Голову, — заговорил он, — я сделал новый наконечник для длинного копья.
У него на ладони лежал длинный узкий наконечник копья, сделанный из отличного сине-серого камня. Койот, посмотрев на наконечник, подумал, что никогда еще не видел такого прекрасного изделия. Эта вещь, должно быть, потребовала многих часов упорной работы.
Гарсия взглянул на изящно выточенный наконечник, и ему с болью вспомнились недели и месяцы переживаний. Он схватил подношение и, в приступе ярости, зашвырнул его как можно дальше. Последняя капля! Кипя от гнева, Гарсия зашагал прочь, чтобы остаться в одиночестве, а Койот и Дробящий Камни стояли, недоумевающие и расстроенные.
«Глупые невежественные дикари», — бормотал испанец себе под нос. Думают, что можно поставить вместо прекрасного наконечника из толедской стали обломок чертова камня!
Будь они все прокляты! Когда лагерь скрылся из виду, Гарсия сел передохнуть. Легкое жжение заставило его обратить внимание на указательный палец правой руки. Кровь сочилась из ровного пореза, оставленного выброшенным наконечником.
«Матерь Божья, — подумал испанец. — А эта дурацкая штука и в самом деле острая! Надо отдать им должное».
Глава 18
В дни, последовавшие за приступом ярости, Гарсия много времени проводил в одиночестве. Казалось, он утратил интерес к лошадям, почти перестал общаться с детьми и остальными представителями Народа. Даже Койоту не удавалось вовлечь его в разговор.
Койот понимал, в чем причина: потеря длинного копья и неспособность Снимающего Голову починить его. Койот догадывался, что от этого молодой человек ощущает себя беззащитным. Мудрый маленький воин даже подозревал, что Снимающий Голову собирался отправиться на свою родину. А это, разумеется, невозможно сделать без оружия.
Но было и более важное обстоятельство. Благодаря способностям Снимающего Голову племя в последний год благоденствовало. Охота шла хорошо. Дети были сыты, женщины счастливы. В каждом жилище было множество одежды и шкур, полно запасов на зиму.
Необходимо что-то сделать, чтобы восстановить охотничьи способности Снимающего Голову и улучшить его настроение. Снимающий Голову стал очень неприятен в общении. После долгих размышлений Койот принял решение. Дробящий Камни должен попытаться еще раз. Может быть, вместе они сумеют убедить Снимающего Голову опробовать новое оружие.
Дробящий Камни не испытывал энтузиазма. Он все еще переживал горечь отказа, но воодушевления Койота хватило на двоих. Они могли бы, настаивал он, сделать настоящее копье, сбалансированное, как сломанное. Оно должно быть длиннее копий Народа. Он, Койот, отмерит необходимую длину. Наконечник для длинного копья нашелся; к счастью, он не пострадал. Его можно крепко привязать к древку полоской сыромятной кожи, которую надо накладывать сырой. Высохнув, она натянется, и это сделает крепление очень прочным. Несколько удлиненный каменный наконечник можно насадить на осторожно заточенное древко. А потом они покажут Снимающему Голову готовую работу.
Было сложно не заинтересоваться вдохновенным рассказом Койота. Вскоре вместе с Дробящим Камни они работали над древком оружия, обтачивая его, стараясь подогнать и сбалансировать.
Когда копье было наконец готово, Дробящий Камни отказался вручать его. Ему довелось однажды испытать на себе яростный гнев Снимающего Голову и больше не хотелось. Койот, должно быть, боялся сильнее, чем хотел показать. Он решил выждать момент.
Возможность представилась несколькими днями позже. Стадо бизонов в косматых зимних шкурах проходило рядом со стоянкой племени. Было хорошо видно, как они паслись на склонах холмов. Койот зашел в жилище Дробящего Камни, забрал длинное копье и подошел к Снимающему Голову, совсем не такой уверенный, каким мог казаться.
— Снимающий Голову, — начал он решительно, — на холмах пасутся бизоны. Прежде чем ты снова рассердишься, я хочу, чтобы ты испытал это длинное копье. Самое худшее, что оно может сделать, это — отказаться работать.
Койот протянул молодому человеку оружие.
Гарсия колебался, клокоча от сдерживаемого гнева.
«Ладно. Почему бы не взглянуть на проклятую штуку», — решил он. Он взялся за изящное древко и поднял копье. К его удивлению, баланс был хороший. Ему приходилось использовать и хуже сбалансированное оружие. Он осмотрел наконечник, вспомнив свой порезанный палец.
Что ж, почему бы и нет? Он попытается. Гарсия пошел седлать кобылу.
Охота была на редкость удачной. Лошадь вела себя превосходно, стадо бежало прямо, став отличной мишенью. И копье оказалось прекрасным, вынужден был признать Гарсия. Он ощущал, что оно входит в жертву несколько иначе, но в целом оружие действует безотказно. Гарсия снова осмотрел наконечник.
«Зазубренный каменный наконечник в чем-то даже лучше отполированного, — подумал он. — Он легко наносит смертельную рану». Настроение начало подниматься. Может быть, этот проклятый камень разрешит его проблемы.
Душевное равновесие было восстановлено, Гарсия преподнес тушу Дробящему Камни в знак своего раскаяния. Он был почти так же счастлив, как недавно несчастен. Гарсия ловил себя на том, что посмеивается вслух, представляя, что будет рассказывать товарищам, когда вернется в цивилизацию. Они наверняка уверены в его гибели. Как они изумятся, когда узнают, что он жил среди дикарей и даже убивал бизонов каменным копьем! Гарсия с еще большим нетерпением стал ждать окончания зимы, когда можно будет отправиться в путь.
Семейство Койота было радо, что к их гостю вернулось доброе расположение духа. Гарсия снова проявлял интерес к окружающим, и даже маленькие дети могли завести с ним разговор.
Одним из любопытных событий этой осени стал традиционный Танец Воинов Народа. Гарсия догадывался, что обряд проходил и в прошлом году, но не помнил его. Испанец тогда только начал учить язык. В то время он еще считал племя лишь немногим выше животных.
Койот объяснил, что Танец — это нечто вроде воспоминаний о славных подвигах прошлого. Песни, исполнявшиеся под монотонный бой барабанов, были повествованием о былом. Кто-то рассказывал историю битвы с Крушителями Черепов и о славном воине из Народа, который сдерживал натиск врагов один, пока не подоспела помощь. Кто-то рассказывал историю о трех охотниках, которые сражались с дикой кошкой, пумой, голыми руками.