Путь конкистадора, стр. 10
«Белый Бизон, должно быть, потратил всю жизнь, — подумал Гарсия, — изучая повадки этих животных».
Старик, танцуя у костра, размышлял о том же. Он хорошо помнил свое ученичество. Сколько часов он провел, согнувшись, с телячьей шкурой на голове и плечах. Он мог легко смешаться со стадом, оставаясь неузнанным. Несколько раз в голодные годы он помогал племени своим колдовством. Однажды, десять лет назад (или одиннадцать?), Народ добыл так много мяса, как никогда раньше. Белый Бизон допускал, что это было скорее везение, но не обошлось без долгих раздумий и небольшого колдовства.
Огромное стадо бизонов паслось неподалеку, и шаману без особого труда удалось пробраться в стадо и потихоньку направлять его в нужное место. И в назначенный момент люди выскочили из-за камней, завывая и размахивая накидками. Что за зрелище! Дюжины громадных животных метались и толкались как безумные, пытаясь вырваться из ловушки, падали вниз с утеса, подталкиваемые теми, кто напирал сзади.
Какой был пир, сколько было сушеного мяса и пеммикана! Никто не испытывал голода долгие месяцы. Люди продали множество шкур другим племенам.
Но в последние годы Белый Бизон начал опасаться, что его амулеты слабеют, становятся старыми и траченными молью, как и бесценная шкура белого бизона. Бывали времена, когда охотники возвращались ни с чем, а он, Белый Бизон, иногда был физически не способен сопровождать их на охоту. Он пытался совершать магические обряды до того, как охотники отправятся на промысел, но сомневался в их силе. Шаман полагал, что заранее колдовство не действует.
А теперь появился этот чужак. Все племя только и говорило что о Снимающем Голову, его четвероногом и о чудесной магии, убивающей бизонов. Ясно, что этот человек представляет угрозу для старого шамана. Он должен найти способ отвести эту угрозу.
Глава 11
Танец подошел к концу, шаман понимал, что настало время принять решение. Он по-прежнему сомневался в том, что ему делать дальше. От него ждут решения по поводу чужака, а старый шаман пока еще не знал, что сказать. Было бы глупо порицать магию Снимающего Голову. Племя уже осознало, какую выгоду оно получает от дополнительно убитой дичи. С другой стороны, Белый Бизон ощущал угрозу своему положению.
Возможно, Койот поможет. Конечно, его друг Койот не поставит под удар своего шамана и его репутацию. Он помнил Койота еще юношей. Каким же тот был сообразительным! Было время, когда Белый Бизон думал, не станет ли Койот его учеником. Из молодого человека получился бы прекрасный шаман. Может быть, даже великий. Но у того было слишком много других интересов.
«Беспокойный, пытливый ум», — вспомнил старик. Койот не вынес суровой дисциплины, необходимой для ученичества, и занялся другими делами. А ведь он был, с удивлением вспомнил Белый Бизон, лишь чуточку ленив.
Все эти годы они оставались друзьями, и Койот продолжал выказывать старику огромное уважение. Шаман, со своей стороны, гордился тем, что его юный друг приобрел влияние в совете.
Он предполагал, что и сейчас у Койота имеется план. Белый Бизон будет сохранять спокойствие, пока не поймет, в чем этот план состоит. Стук барабана затих, шаман снял белый головной убор и бережно опустил его на подставку. Потом обернулся к Койоту, выжидая.
Проницательный Койот проявлял осторожность. Он провел много времени, размышляя над сложившейся ситуацией. Он должен помочь Белому Бизону сохранить лицо, но в то же время указать на явные преимущества магии чужака.
Койот подумал, что решение может заключаться в том, что их магии различаются. Могущественные и полезные, но различные. Он очень уважал шамана то, что тот разбирается в травах, знает их свойства. К тому же старик потрясающе чувствовал бизонов. Он мог предсказать их передвижения и, казалось, всегда знал, где находится стадо. Он угадывал точное время, когда весной необходимо поджигать сухую траву в прерии. Новая растительность, поднимающаяся на выжженном месте, привлекала бизонов своей доступностью.
А теперь, думал Койот, вместе со Снимающим Голову появился более легкий способ добывать бизонов. Их магии не борются друг с другом, они действуют заодно!
— Идем, друг мой, — махнул он шаману, — мы покажем тебе амулеты Снимающего Голову.
Койот вышел наружу к привязанной лошади. Белый Бизон еще не видел это животное так близко.
— Это, конечно же, оленья собака, — начал Койот. — Снимающий Голову правит ею при помощи этого, — он указал на удила во рту лошади, — это могучий амулет. — Белый Бизон заинтересованно кивнул. — Это позволяет ему сидеть на спине животного, и оно делает то, что хочет Снимающий Голову.
Гарсия, понявший почти все, снова поразился наблюдательности Койота. Все было совершенно верно. Управление лошадью в самом деле зависит от удил у нее во рту. Это, как говорит Койот, очень сильный амулет.
Шаман был поражен. Он внимательно осмотрел лошадь.
— Как этот амулет действует на бизонов? — пожелал он узнать.
— Никак! — обрадовался Койот. Его план сработал. — Этот амулет только для оленьей собаки. Остальные амулеты, — он развернулся и постучал по доспехам испанца, — для личной защиты.
Он рассказал, как Снимающий Голову упал и ударился головой. И лишь амулет, подчеркнул он, спас его от смерти. Койот очень сожалел о пропаже шлема. Он надеялся найти его, когда племя тронется в обратный путь.
Белому Бизону стало гораздо легче. Может, никакой угрозы для него лично и не существует. Койот продолжал говорить, подводя к главному.
— Значит, — завершил Койот, — это очень хорошо для племени. Твоя бизонья магия приводит к нам зверей, а магия оленьей собаки помогает убивать их. У племени гораздо больше еды, чем было в большинство зим.
Белый Бизон был доволен и пригласил их снова войти в жилище, чтобы покурить. Снимающий Голову, не вполне разобравшийся в тонкостях беседы, ощутил, что напряжение спало и его приняли.
«Все равно, — думал он, — будет славно весной вернуться к своим».
У молодого человека была еще одна проблема. С первых дней в племени он отметил, что некоторые женщины и девушки весьма привлекательны. И все это время его не покидала мысль завести интрижку. Нервы испанца были напряжены и из-за условий жизни у Койота. В такой тесноте было невозможно не слышать шума от ночной возни Койота и Большой Ноги. Звук ритмичного движения и сладостные вздохи вгоняли в тоску молодого человека, лежащего без сна на бизоньих шкурах.
Самой красивой девушкой в лагере, отметил Гарсия, была Высокий Тростник, дочь Койота. Она очень стеснялась чужака, наблюдая за ним из-под длинных темных ресниц, и тут же отводила глаза, встретившись с ним взглядом. Девушка очень сильно привлекала Хуана, но завязать отношения с дочерью хозяина было немыслимо. Во всяком случае, такие отношения, которых желал Гарсия.
Он заметил и привлекательную молодую женщину, жившую в соседнем шатре. Она игриво улыбалась, а покачивание ее бедер, когда она проходила мимо, было очень многообещающим. Она постоянно одаривала молодого испанца широкой зазывной улыбкой, когда они встречались, и Гарсия задумался, каким образом предпринять следующий шаг.
Женщину, как выяснил испанец, звали Журчащая Вода. Очень подходящее имя, решил он. Наверное, из-за низкого переливчатого смеха. Он попробует «случайно» встретиться с ней, когда женщина будет собирать хворост за лагерем, и попытает счастья. Ее призывный смех уже дал понять испанцу, что это будет несложно.
Случай представился совершенно неожиданно. Гарсия отвел на пастбище свою кобылу и возвращался в лагерь. Тропинка, очевидно изначально протоптанная оленями, шла вдоль реки через густые заросли ивы. В некоторых местах кусты были такими густыми, что тропинка превращалась в тоннель, ветви аркой нависали над головой. Гарсия как раз проходил через самые плотные заросли, когда впереди, в густой тени от нависающей ивы, заметил силуэт человека. Он тут же напрягся, но понял, что это женщина, и узнал Журчащую Воду. Она улыбнулась и шагнула в сторону, уступая ему дорогу. Однако он тут же заметил, что она выбрала самое узкое место. В некоторых местах тропинка достигала нескольких шагов в ширину, разойтись там было бы удобнее. Журчащая Вода намеренно шагнула к краю тропы, не уходя с нее. Более того, она стояла, не отворачиваясь, лицом к испанцу. Ее полная грудь вздымалась, не оставляя места сомнениям. Гарсия медленно направился к ней.