Безумства страсти, стр. 21
– Эйви! – позвал он, бросаясь к ней.
Сквозь пелену объявшего его ужаса Кристиан увидел, как она обмякла и начала валиться вперед. Маргаритки выпали из рук, рассыпая по полу алые лепестки.
Нет, это не лепестки. Начиная все понимать, Кристиан закричал. На полу растекалась лужица крови…
10
Все вокруг было белым. Ослепительно белым.
Даже свет, немилосердно бьющий в глаза и заставляющий закрыть их плотнее.
– Эйви, – позвал ее мужской голос.
Где она слышала этот голос? Но узнать было чрезвычайно сложно. Слишком незнакомые интонации.
– Тсс… Она спит. – Этот голос, женский, Эйвери уж точно не приходилось слышать раньше. – Ей надо отдохнуть.
Уже проваливаясь в сон, Эйвери услышала, как мужчина тихо и тревожно говорит что-то. Потом настала тишина, а за ней блаженный покой.
Открыв глаза в следующий раз, молодая женщина увидела, что свет изменился, стал мягким и золотистым. Уж не в раю ли я, мелькнула мысль.
– Здравствуй, Эйви.
На этот раз она узнала голос. Губы у нее пересохли, их пришлось облизнуть. Он склонился над ней, и то, что Эйвери прочла в глазах Кристиана, наполнило ее отчаянием.
Страдание. Страдание в темно-синих глазах восстановило в ее памяти ход событий.
Она пришла к нему в офис. Потом была боль. Ее собственная невыносимая боль. И кровь. Кристиан с перекошенным лицом, кричащий что-то в телефонную трубку. Завывание сирен «скорой помощи», мелькание красно-синих огней. Каталка. Человек в белом халате и в маске. И снова ее боль.
– Господи! – Эйвери резко поднялась и снова обессиленно опустилась на подушки. – Нет!
Кристиан еще ниже склонился к ней и ласково прижал к себе, провел рукой по волосам.
– Подожди минутку. Я позову акушерку.
Акушерку?
Он нажал на звонок. И очень скоро появилась темноволосая женщина с ямочками на щеках, которая попыталась заставить Кристиана уйти, но не смогла. Это была миссис Дипл, дипломированная акушерка. Бросив взгляд на пациентку, она улыбнулась и шутливо погрозила пальцем.
– Вам очень повезло, Эйвери.
Молодая женщина зажмурилась, и по ее щеке скатилась слеза. Повезло? Как же! Что хорошего в том, что она жива, если утрачено то, ради чего стоило жить? Она отрицательно покачала головой.
– Нет, повезло. – На лице миссис Дипл было написано удивление перед бескрайней глупостью беременных женщин в целом и Эйвери в частности. – Столько работать, ходить через полгорода пешком. Разве удивительно, что у вас началось кровотечение?
Что-то щелкнуло у Эйвери в голове. Уж очень ей выговаривает эта женщина. Если бы все было плохо, она никогда не посмела бы…
– Ребенок? – прошептала она.
– С ним все отлично. Я же говорю, милочка, вам очень повезло.
Не смея верить собственным ушам, молодая женщина вопросительно посмотрела на Кристиана.
– Все в порядке, – подтвердил он, улыбаясь. – Ты его не потеряла.
Эйвери снова попыталась сесть, но Кристиан удержал ее, помассировал затекшие плечи. Если бы она не чувствовала себя настолько обессиленной, возможно, оттолкнула бы его. Но было слишком хорошо, слишком уютно…
– Сколько я здесь пробыла?
– Всего лишь несколько часов. Врач осмотрел тебя. После этого ты заснула. Неужели ты ничего не помнишь?
– Нет, – покачала головой Эйвери. – Совсем ничего. Должно быть, сон стер часть памяти.
Может быть, милосердная мать-природа помогла ей?
– Я видел результаты обследования. – В голосе Кристиана звучала гордость. – Сердце у нее бьется ровно и четко.
– У нее?
– Это девочка. И наверняка красавица редкостная. Хотя я слегка пристрастен.
Эйвери коснулась своего живота ладонью, и еще одна слеза скатилась по щеке.
– Не плачь, – тихо произнес Кристиан. – Малышка в порядке. Все будет хорошо.
Врач был настроен еще решительнее, чем акушерка.
– Вы все запомнили, Эйвери?
Молодая женщина кивнула и обернулась к Кристиану в поисках поддержки, но он выглядел еще мрачнее, чем врач.
– У вас состояние, именуемое placenta praevia, – продолжил врач. – Опасность заключается в том, что плацента может в любой момент порваться. А если это случится, то и ваша жизнь, и жизнь ребенка будут находиться под угрозой. Но, к счастью, у вас риск разрыва плаценты невелик, как я уже сказал вашему другу.
Эйвери хотела объяснить, какие отношения связывают ее с Кристианом, но поняла, что не время и не место это делать.
– Поэтому никакого лечения, кроме отдыха и покоя, не требуется. Но вы должны отдыхать. Понимаете? – Врач повернулся к Кристиану. – А вы должны проследить за ней. Не нужно допускать повторения сегодняшнего. Ей можно ходить, но никаких нагрузок! Не поднимать тяжестей, не ездить на велосипеде или верхом. И никакого секса!
Кажется, Эйвери еще не доводилось так краснеть. А Кристиан вместо того, чтобы прийти на помощь, смутил ее еще больше, спросив:
– Вы ведь говорите о проникающем сексе?
Кажется, врач тоже смутился.
– Ну, в общем, да…
– А как же мой бизнес? – торопливо перебила мужчин Эйвери, чувствуя, что умрет прямо сейчас, если обсуждение разрешенных видов секса продолжится.
– Насколько для вас важен ребенок?
– Важнее всего на свете.
– Именно это я и хотел узнать.
Кристиан дождался, когда они окажутся в машине, и только тогда продолжил разговор.
– Ты слышала, что сказал врач? Надеюсь, ты примешь это к сведению.
Спокойно, спокойно, сказала себе Эйвери.
– Что бы он ни говорил, бизнес есть бизнес. От него никуда не денешься.
Кристиан ответил не сразу. Сначала подождал, когда они минуют ворота больницы.
– Не беспокойся о бизнесе. Я о нем позабочусь.
– Но как? Два человека не справятся и с магазином, и с библиотекой. А денег нанять еще кого-нибудь у меня нет.
Кристиан бросил на нее короткий взгляд.
– Давай не будем ссориться в машине. Мне хотелось бы довезти тебя до дому в целости и сохранности.
– С чего ты взял, что мы ссоримся?
– Посмотрел на выражение твоего лица. Давай поговорим обо всем, когда приедем.
Эйвери откинулась на спинку сиденья и вздохнула, понимая, что возражать бесполезно.
Но когда он остановился возле своего дома, она не вытерпела и спросила:
– Позволь спросить, почему ты привез меня сюда? Я хочу к себе домой!
– Понимаю, но в магазине слишком много народа. Там не удастся поговорить с глазу на глаз. А нам это действительно необходимо.
Согласиться было куда проще, чем продолжать пререкаться, кроме того, Кристиан был в значительной мере прав. Поэтому Эйвери послушно последовала за ним. Он попытался поднять ее на руки и понести, но уж этого она ему не позволила. В прошлый раз, когда он так поступил, все закончилось постелью. И вот к чему это привело…
– Не надо меня нести.
– Почему?
– Потому что я хочу идти. Мне надо убедиться, что я на это способна.
– Не хочешь, чтобы за тобой ухаживали?
– Предпочитаю быть независимой. Это позволяет чувствовать себя защищенной. Не знал?
– Теперь знаю.
Однако же Эйвери позволила усадить себя в удобное кресло у окна в сад. Еще не стемнело, и она могла наслаждаться видом сверкающего на солнце пушистого снега, пока Кристиан заваривал чай и готовил для нее еду.
Вернувшись, он уселся напротив нее. И под его пристальным взглядом Эйвери съела два яйца и несколько бутербродов. Кристиан с удовлетворением отметил, как ее щеки снова окрашиваются румянцем.
Он смотрел на нее и думал, что никогда прежде не чувствовал себя таким беспомощным и жалким, как в тот томительно-долгий час, когда врач обследовал Эйвери. Он боялся лишиться ребенка. Лишиться ее. Все это время его мир, казалось, висел на волоске. Иногда полезно потерять самоуверенность, чтобы определить, что важно, а что нет в этой жизни. Неожиданное открытие, что не всего ему дано достичь, не все в его власти, чуть не подкосило Кристиана.