Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид, стр. 30

— Да.

Катя не успела даже сделать новый вздох, как он шагнул вперед, потом высоко-высоко подпрыгнул и схватил одного ворона. А оказавшись на земле, поднял руки с зажатой в ладонях птицей и подкинул ее в воздух. Ворон замахал крыльями и полетел. За ним с березы сорвались остальные, с криками и громким хлопаньем черных крыльев они поднялись выше деревьев и черной тучей унеслись в сторону поблескивающих огоньков на трубах завода.

Влад обернулся.

— Так лучше?

Впервые при ней хватали птицу с дерева и подкидывали в воздух, чтоб заставить лететь. Катя затруднялась сказать, стало ли ей лучше. Появились новые вопросы.

— Ты занимался баскетболом?

Он взял ее за руку, и они пошли по белеющей между кустами тропке.

— Нет, почему ты так решила?

— Высоко прыгаешь. — И мысленно прибавила: «Хорошо лазаешь по деревьям, проникаешь через закрытые двери в квартиры, ныряешь в люк с ледяной водой и выбираешься из него без лестницы, веревок да еще с ношей в 48 килограммов».

— Это дар. — В темноте сверкнули его белые зубы.

Она все еще ждала вопросов о Косте, но до самого ее дома их так и не последовало.

Катя украдкой посматривала на него и не знала, радоваться ей или еще рано.

Они остановились на детской площадке неподалеку от наряженной елки.

— Скоро Рождество, — проронил Влад.

До нее не сразу дошел смысл сказанного, а когда дошел, она изумленно посмотрела на молодого человека.

— А Новый год?

— Да, конечно, — спохватился он и, в смятении отводя взгляд, пробормотал: — Просто у католиков…

— Ты католик?

— Я… — он нервно рассмеялся. Было заметно, что ему не хочется отвечать, но Катя настояла:

— Ответь.

— Да.

— А почему?

— Мои родители были католиками.

— Твой брат тоже?… — Она не договорила, сообразив, как нелепо спрашивать, какой веры мафиози.

Влад, похоже, подумал о том же, потому что прыснул от смеха:

— Да, и он тоже.

Они еще недолго полюбовались елкой, затем прошли к парадной.

Молчание затянулось. Катя переминалась с ноги на ногу, а Влад неожиданно поднял голову и взглянул на окно ее комнаты.

— Моя любовь на пятом этаже, почти где луна… [1] — прошептал он строки из песни и притянул Катю за руку ближе к себе. Они стояли вплотную, его изумрудный взгляд был прикован к ее губам, а руки сомкнулись плотным кольцом вокруг талии.

Его лицо находилось так близко от ее, но он не делал попытки поцеловать, просто смотрел.

— Когда я вижу твои глаза, — промолвил он, — мне кажется, в целом свете нет никого чище и прекраснее тебя.

Катя опустила голову, не в силах больше выдерживать пристального взгляда. От его слов захотелось плакать. Он видел в ней что-то, чего сама она не ощущала, то, чего могло и вовсе не существовать.

— Я тебя расстроил?

— Нет, — солгала она, — вовсе нет.

— Можно мне прикоснуться к твоим волосам? — вдруг попросил он.

Девушка растерянно кивнула. В глазах защипало, к векам прилил жар.

Влад снял перчатку, рука его поднялась по ее спине и коснулась разметавшихся по плечам кудрей.

— Теплые, — с улыбкой сказал он.

— Разве? — с трудом сдерживая слезы, удивилась она, тоже притрагиваясь к своим волосам. Они были холодны, но еще холоднее оказалась его рука.

— Тебе холодно? — спросила Катя, глядя в его темно-зеленые глаза.

Он отступил и нежно улыбнулся.

— С тобой — никогда.

Глава 10

Черный ворон. Приглашение

Прошла неделя. Катя сидела за последней партой и рассеянно листала курсовую на тему «Корпоративная культура». В этом году управление персоналом для нее был последний предмет, по которому следовало сдавать экзамен. Остальные она получила автоматом.

Молодая преподавательница вызывала к себе по одному человеку, забирала курсовую и допрашивала по ней.

Алиса с Ниной, как то всегда бывало на экзаменах, сидели за предпоследней партой.

— А я ему сказала: «Забудь», — шептала на ухо старосте Алиса, — забудь ее и не дури!

— Правильно, — согласилась Нина и покосилась на сидящую позади них Катю, едва слышно прибавив: — Тише говори, все слышно!

— Пусть слышит! — фыркнула Алиса. — Ей полезно!

— Гендусян, ты уже готова? — рассерженно спросила преподавательница.

— Нет еще, Наталья Михайловна, готовлюсь, — сразу же сбавила тон девушка.

— Вот и готовься. — Преподавательница метнула взгляд на пустующую первую парту. — А ну-ка, давай быстро на свое место! А то взяли моду!

Алиса с Ниной пересели, а Катя уставилась в окно. На подоконнике толстым слоем лежал снежный покров, смеркалось, в соседних домах загорался свет, во многих мерцали разноцветные огоньки на елках.

До Нового года оставалось всего несколько дней, а Влад до сих пор не предложил справлять праздник вместе.

«Может, думает, что еще слишком рано? Не уверен в свои чувствах ко мне или у него другие планы?» — гадала она.

В их отношениях с того дня, когда он назвал ее своей любовью и попросил разрешения дотронуться до волос, так ничего и не сдвинулось с мертвой точки. Он провожал ее утром до колледжа, встречал около него, вел до работы, потом через парк домой, но больше ни разу не пытался обнять. Она частенько ловила его взгляд на своих губах, но он в смятении опускал глаза, как будто мысль о поцелуе была чем-то непристойным.

На выходные, которые выдались особенно солнечными, Влад пропал. Катя вздохнула при воспоминании, как просидела два дня у окна, то читая книжку, то глядя на телефон, то предаваясь глупым мечтам.

В воскресенье вечером она впервые поняла, что ни разу не видела Влада при свете дня. Они всегда встречались либо рано утром, когда было еще темно, либо вечером. Это открытие не давало ей покоя. Поэтому, как только в понедельник Влад встретил ее у парадной, она предложила ему как-нибудь встретиться днем.

«Как-нибудь», — туманно пообещал он и объяснил, что днем чаще всего работает. Кем, где — он рассказывать не стал и умело сменил тему.

«Неужели он работает на своего негодяя брата? Если так, то как смеет еще осуждать его, раз сам… сам хорош? — недоумевала девушка, неотрывно созерцая крупинки снега на подоконнике. — Нет, он не стал бы! Он слишком…»

В стекло ударилась черная птица. Катя от неожиданности вскрикнула.

— В чем дело? — недовольным тоном поинтересовалась Наталья Михайловна, приподнимаясь из-за стола.

— Птица в стекло ударилась, — пролепетала девушка, во все глаза глядя на черного ворона с мертвецки голубыми глазами.

— Потише! — гаркнула преподавательница на учениц, как по команде обернувшихся и разом заговоривших.

Ворон прошелся по подоконнику взад-вперед, поглядывая на нее одним глазом.

Катя сидела точно парализованная, боясь дышать. После того как Влад вытащил ее из люка, она видела этого ворона пару раз, но не была до конца уверена.

«А что, если его послали другие птицы из парка?» — промелькнуло у нее.

На старой березе теперь, когда она с Владом проходила, никто не сидел, но ей по-прежнему чудилось, будто парк замирает, все живое превращается в камень и гнетущая тишина звенит в ушах.

— Милеева Екатерина! — услышала она голос преподавательницы словно издалека. Бледные глаза ворона гипнотизировали, Катя мысленно поднималась с места, брала папку с курсовой, но на самом деле она продолжала сидеть, глядя в окно.

— Милеева, ты готова? — заметно сбесилась Наталья Михайловна.

— А она ворон считает! — засмеялись мальчишки с соседней парты.

Птица за окном каркнула и, взмахнув крыльями, улетела. Преподавательница раздраженно бросила: «Будешь самой последней отвечать!» — и вызвала Нину.

Катя вцепилась в свою курсовую и как можно дальше отодвинулась от окна. Сердце дрожало, или это она сама дрожала, мышцы во всем теле до боли напряглись, желудок свело.

Так она и просидела, не осмеливаясь повернуть головы, чтобы посмотреть в окно, до тех пор, пока из аудитории не вышла последняя одногруппница.