Рыцарь в серой шинели, стр. 37
– И что, ни разу никто не пытался прибрать вас к рукам?
– Каким образом, хотел бы я знать?
– Ну… Назначить вам своего командира, жалованье задержать… Ну, мало ли еще какие способы есть…
– Командира мы выбираем сами. Пожизненно или пока он сам не откажется от этого поста. А задержать жалованье охранникам государственной казны… – Лексли покачал головой, – до сей поры никому еще не удалось. Все заинтересованы в том, чтобы порядок был. Пусть и относительный. Не будет порядка в стране – будет пуста казна, и мы не получим своих денег. Да и всем прочим не поздоровится. Даже видимость порядка лучше лихого разгула. Сам видишь, тут все связано в один комок.
– Слушай, а как так получилось, что ты появился именно сейчас, не раньше и не позже?
– Про тебя мы знали уже достаточно давно. И вопросов к тебе у нас накопилось прилично.
– Так что ж сразу не пришли?
– А ты стал бы говорить? Искренне, я имею в виду.
– Ну а чего мне скрывать-то? И какой такой интерес я могу представлять для вас?
– Ты единственный, кто остался в живых из каравана Олерта.
– То есть как? Им оставалось до города всего ничего!
– А так. Всех расстреляли из засады. Недалеко отсюда, кстати говоря. До города никто не дошел.
– Почему же я об этом ничего не знал?
– А об этом вообще мало кто знает. У того, кто обнаружил остатки каравана, хватило ума не кричать об этом на каждом перекрестке.
– А ему-то что грозило?
– Трупы были закопаны, телеги и товары сожжены и уничтожены, лошадей увели. Тот, кто это сделал, явно не хотел, чтобы об этом стало известно. Поэтому и излишне болтливый человек мог умереть не своей смертью. А учитывая то, что подобных злодеяний не случалось уже лет пятьдесят, да еще так близко от города, понятно, почему сюда прибыли мы. Так что и сегодняшний визит разбойников в твою харчевню был не случайным. Поисками уцелевших из этого каравана занимались не только мы. Тебя бы все равно убили, так или иначе. Теперь ты знаешь все и понимаешь, кому обязан жизнью. И вряд ли у тебя возникнет желание изображать недоумка в беседе со Стариком.
– А кто такой Старик?
– Это наш командир. Мы специально следили за харчевней, ожидая наиболее подходящего момента для знакомства с тобой. Куда ты можешь пойти теперь и кто даст тебе кров и убежище, кроме нас?
Я только головой покачал. Ничего себе, мастера оперативной игры в Средневековье! Это ж каким надо обладать изощренным умом, чтобы чужими руками сделать клиента максимально разговорчивым?
Всю дальнейшую дорогу я расспрашивал Лексли. Он оказался парнем словоохотливым. Служил уже лет пятнадцать и изъездил всю страну вдоль и поперек. Знал он многое, еще о большем тактично умалчивал. Но даже из того, что он говорил, мне удалось почерпнуть достаточно материала для раздумий.
Кажущаяся на первый взгляд неограниченной власть короля на самом деле таковой вовсе не являлась. Стать уж совсем самовластным владыкой ему мешала одна, но очень веская причина.
Деньги.
А точнее – их нехватка.
Финансы позволяли содержать коронные полки, но в очень ограниченном количестве. Совместное же дворянское ополчение, пусть даже и уступая им в воинском мастерстве, прихлопнуло бы коронные войска, не поморщившись.
Выход из положения казался простым – повысить налоги или ввести новые.
Но только казался.
Ввести новые, более выгодные королю налоги было затруднительно. Местная знать этого не поддержала бы. Возможностей для этого имелось предостаточно. А иных рычагов воздействия, кроме чисто военных, у короля не было. Дворянство же, согласное воевать с внешним врагом, оказывать помощь королю в усмирении своих внутренних бунтовщиков из числа недовольных политикой короля отнюдь не стремилось.
Что-то подобное наблюдалось и у нас, в Польше. Только тот бордель был куда похлеще здешнего. Местное благородное сословие еще не доросло до уровня польской шляхты. Но семимильными шагами стремилось в этом направлении.
Нельзя сказать, что это положение устраивало всех. Даже и среди дворян присутствовало множество различных мнений о будущем государственном устройстве. Хватало и желающих осуществить это на практике.
Немало преуспели в этом даже королевские военачальники. Несколько лет назад один из них, генерал Гарам, поднял мятеж и двинулся на столицу. По пути он неслабо проредил ряды дворянства. Особенно досталось на орехи тем, кто проявлял наибольшую прыть в стремлении переустроить государство по-своему. По-видимому, генерал не желал терпеть возле себя конкурентов.
Ничем хорошим это не кончилось.
Обозленные такими поступками графы и бароны собрали свое ополчение и разнесли полки мятежного генерала в пух и перья. Редкий случай, но даже пленных при этом почти не брали.
Понятно, отчего имя моего бывшего командира вызывало такой интерес. Дернул же меня черт за язык! Будем надеяться, что хотя бы Коты про это еще не знают.
А вообще перспектива вырисовывалась не самая радужная. В харчевне теперь житья не будет. Сорвалось один раз, попробуют еще, уже не так изощренно.
Уехать в домик к Мирне?
И туда придут.
Бросить ее и смотаться куда-нибудь подальше?
Ну уж нет!
Раз в жизни повезло, так что же теперь своими руками ломать собственное счастье? А ей каково при этом будет?
Искать себе и Мирне покровителя?
Вариант. И не самый плохой.
Кто может здесь таковым стать?
Король?
Сомнительно. У него и так хлопот полон рот, не до меня ему.
Дворянство?
В лице кого?
Единого командира у них нет, а понравиться всем и сразу… это уж из разряда фантастики.
Церковь?
Они меня уже разок послали. Да и профессия Мирны у них не в чести. Своих подобных спецов хватает. Зачем же конкуренту помогать?
Разбойники?
После того, что я сделал с Элли, и сегодняшней стычки в харчевне?
Проще уж самому зарезаться…
Глава 20
Примерно через два часа мы добрались до небольшой деревеньки. Не задерживаясь, объехали ее, и я увидел впереди несколько палаток. Около них была устроена коновязь. Вокруг лагеря мерно выхаживал часовой.
– Прибыли, – указал на палатки Лексли. – Лошадей можно поставить к коновязи, за ними присмотрят. Твоя женщина пойдет с моими людьми, у нас есть свободная палатка. Там она и подождет, пока ты освободишься.
– И как долго я буду ждать? – видно было, что слова сержанта пришлись ей не по вкусу.
– Не знаю. Это зависит от Старика.
– Хотела бы я на него посмотреть!
– Еще насмотришься, – Лексли, похоже, шуток не понимал. – Если такое желание возникнет и у него…
Пройдя через сонный лагерь, мы подошли к центральной палатке. Она ничем не отличалась от остальных, разве что наличием еще одного часового.
Увидев моего спутника, он молча откинул перед нами полог, и мы вошли внутрь. Лексли пропустил меня вперед, а сам остался стоять на пороге.
Здоровенный, чуток менее двух метров роста, дядька стоял посередине и рассматривал какую-то хреновину, вертя ее и так и эдак.
Увидев нас, он положил ее (да это же арбалетный болт!) на стол и показал рукой мне на стул.
– Садись.
– Благодарствую.
Он пододвинул к себе второй стул и уселся напротив.
– Хочешь пива? Или вина?
– Лучше вина.
Старик абсолютно бесшумно приподнялся со своего места, в два шага пересек палатку и, наклонившись к сундуку, вытащил из него большую бутыль, кусок сыра и краюху хлеба.
Ничего себе! На нем почти полтора десятка килограммов железа надето, а ничего даже и не звякнуло! Да и двигается он так, словно не чувствует веса своего снаряжения. Профи, нечего сказать…
– Наливай сам, у нас тут слуг нет.
– Так и я не из графьев…
Мы чокнулись стаканами. Вино оказалось превосходным, чуть терпким и ароматным.
– Рассказывай.
– С чего начинать?
– От сотворения мира не нужно. Ты, как я вижу, не лопух. А стало быть, свои соображения у тебя уже есть. Вот с них и начнем. А если неясно что-то будет, так я спрошу. Устраивает?