Ящик водки. Том 3, стр. 22

— Да не помню я. Я не уверен, что вообще с ним разговаривал. Так, записал зачем-то. Тогда было огромное количество пиарщиков! Вот я это сказал и понял, сообразил, что они были как-то очень друг на друга похожи. Росточка небольшого, в костюмах, с галстучками, подтянутые такие, улыбаются вежливо и холодно… И я ловлю себя на мысли, что даю типичный портрет чекиста… То ли пиарщики были из чекистов, что, кстати, было бы логично. То ли это просто одна порода людей, что-то такое комсомольское, циничное, готовое на все… Еще я в 93-м получил права. Пробок тогда не было…

— А мне казалось, что были.

— Это тогда могло казаться, что были. Но сейчас-то мы понимаем, что не было их! А мы этого не ценили. Страшно подумать — что ж дальше будет, если такими темпами?.. И еще: я купил множество собраний сочинений. Диккенс, Мопассан. Все появилось в магазинах! Бэушные такие собрания. Почему-то казалось, что это редкий шанс и надо им воспользоваться. А то после опять настанет книжный дефицит… Это очень важная деталь! Похоже, НЭП мне казался временным отступлением, я в глубине души не рассчитывал, что капитализм — это всерьез и надолго. Я это, похоже, считал передышкой — и пытался использовать ее, чтоб запастись каким-то добром на будущее…

Тема года — приватизация. По поводу которой соавторы устроили жесткую полемику. Свинаренко требует реституции, без которой частная собственность, с его колокольни, священной никак не смотрится. Кох же уверяет, что честная реституция нигде, а тем более в России, невозможна, а частная собственность, несмотря на это, должна остаться неприкосновенной.

Авторы обсуждают начавшуюся чеченскую войну и спорят — можно сравнивать наших горцев с американскими индейцами или нет. Кох, используя в том числе и Талмуд, излагает свое понимание Чечни и чеченцев. Свинаренко дает свой взгляд на дело полковника Буданова: некрасиво с человеком поступили.

Бутылка тринадцатая 1994 год

Свинаренко: Алик! Вот чем интересен 94-й год? Да хоть тем, что сейчас имеет место десятилетие всего, что было в 94-м!

— Первое из важных для меня событий — это окончание чековой приватизации. 1 июля она завершилась. А в ноябре Чубайс ушел из Госкомимущества. Назначили Полеванова — протеже Коржакова, бывшего губернатора Амурской области. Довольно смешной тип. Он все пытался остановить приватизацию, говорил, что это разбазаривание — вот как сейчас это модно, так он десять лет назад говорил. Полеванов тогда волновался: «Ай— Ай— Ай, караул, национальная безопасность! Страдают ее интересы!» Я его тогда попросил дать определение национальной безопасности, а он не смог. Вот я сейчас в Америчке был, встречался, в том числе, со своей подругой Леной Теплицкой. Она живет в Вашингтоне, работает президентом Американско-российской промышленно-торговой палаты.

— Подруга в хорошем смысле слова?

— В хорошем! Я же с женой был; мы семьями дружим. Она мне рассказывала про новые звезды в конгрессе. Там у них теперь все эти звезды — сплошь специалисты по национальной безопасности. Теперь это ух как модно. Дармоеды… И я сразу Полеванова вспомнил. А так как он доктор геологических наук, то и в золоте неплохо разбирался. Вот так десять лет назад у нас появился специалист по национальной безопасности, который так и не смог дать мне ее определение.

Комментарий Свинаренко

…Одна неожиданная петелька в ходе событий помогает нам узнать о них еще рельефней. Эта капризная петелька была: внезапное назначение в ноябре 1994 года амурского губернатора Владимира Полеванова, многолетнего колымского геолога, главою Комитета по управлению государственным имуществом. И ему открылись все бумаги, как это имущество за минувшие месяцы утекало и таяло. Как человек, преданный долгу и чести, В.П. Полеванов подал председателю правительства разоблачительную докладную записку 18 января 1995 о творящихся преступлениях. (Докладная эта теперь опубликована. Она вопиет фактами, цифрами, размерами преступлений, как велся общий развал народного хозяйства, например, как 51 процент «Уралмаша» получает одно лицо, а другое покупает 210 млн. акций «Газпрома» по десять обесцененных рублей за акцию, то есть даром. Автомобильный огромный лихачевский завод был «продан» в 250 раз дешевле его стоимости: вместо 1 млрд. долларов — за 4 млн. Красноярский алюминиевый завод «продан» братьям Черным — в триста раз дешевле стоимости.) И каков же был результат ошеломительной докладной? Через три дня, 21 января 1995, Полеванов был уволен, чтобы «не мешал реформам Чубайса».

Комментарий Коха

Хитрая хохлацкая морда, чувствуя, что не вытянуть ему одному тему приватизации (особенно против меня), позвал себе в помощники Солжа. Ну не скотина? Знаете, как во дворе — ему накостыляли, а он старшего позвал. Западло… Ну, да ладно. Не отступать же.

Комментарий Свинаренко

От немецкой хари слышу. Где это ты мне накостылял по приватизации? Что-то я такого не припомню. Нет бы спасибо сказать, что я тебе выставляю в оппоненты человека заочного и к тому же в отличие от меня — деликатного. Солженицына Александра Исаича, которого мы в советском быту фамильярно называли просто Исаичем.

Продолжение комментария

Читатель! Я сейчас не буду расписывать свой обещанный комментарий про приватизацию. Пусть Свин с Исаичем изложат все свои аргументы. Ты, пытливый мой друг, не обращай внимания на то, что поначалу будет казаться, что я проигрываю. Это я их так заманиваю. И вот, когда уже, казалось бы, я сдался, вот тогда, ближе к концу главы, в конце приватизационной темы, я на все их аргументы и выложу свои контраргументы. Кутузовский стиль. Заранее скажу — тяжело. И Свин вредный, и Исаич уж больно мной уважаем… Ну да ничего — они первые напали. Так что держитесь!

Свинаренко: Я тебе могу объяснить насчет национальной безопасности.

— Давай.

— Ты не зря американцев вспомнил. Надо смотреть, что и как делается в Америке — а там все делается в интересах национальной безопасности, — и тогда все станет ясно. Ну вот есть международное право, ООН, договоры — прекрасно. Это железно — или может быть проигнорировано? Может. Это все отметается. В случаях, когда это противоречит интересам Америки.

— Ничего подобного. Ну, кто формулирует интересы Америки?

— Вот еще Америка тебя не спросила, как ей понимать свою безопасность!

— Кто тот демиург, который это определяет? Кто?

— Я тебе объясняю. Вот приехали белые, перевешали и пожгли индейцев и забрали у них землю. Ибо это соответствует национальным интересам.

— Неправильно.

— Правильно.

— Сколько лет ты прожил в Америке?

— Год. И дальше что?

— И ты не удосужился усвоить простую вещь, что не белые снимали скальпы с индейцев, а наоборот. Этот обычай принадлежит индейцам. А не белым.

— А ты не помнишь, что правительство Соединенных Штатов объявило закупочные цены на скальпы индейцев?

— Ложь. Не было такого. Вот так! Сказки! Красная пропаганда!

— А Фенимор Купер это описывал.

— Купер это описывал тогда, когда британское правительство объявило. До войны за независимость.

— А англичане — это, по-твоему, не белые. Белые не скальпировали, а только англичане. Алик! Здесь у нас не бизнес и не политика, так что можно расслабиться и дискутировать корректно. Оставим скальпы как частный случай. Давай глянем шире. Вот приплыли на парусниках белые в Америку. Высадились. Отчего было б им не пойти к команчам, не попросить у тех вид на жительство, не сдать экзамен на знание индейских законов — и языка. Сдали вы экзамен, пустили вас в страну — ну так и живите по их законам.

— Так и сделали! Так и сделали!