Повелители теней, стр. 68

— Ну да, мы оба именно этим и занимаемся сейчас, — насмешливо произнесла она. — Хотя мой поход представляется мне менее лишенным смысла.

— В нашем тоже есть смысл… я не могу говорить об этом сейчас, но причины действительно существуют, и они настолько серьезны, что мы не смогли прийти к другому решению. — Он немного помолчал. — Если говорить о причинах, ты не объяснила, зачем тебе Нерек.

— Я подумала, что она может мне пригодиться. Кстати, использовать Крыло Духа, чтобы говорить со мной здесь, — это не слишком опасно? — Она посмотрела на него глазами полными слез. — Простите меня. Учитель, я…

— Нет, ты права. — Он уже раскаивался из-за своего легкомыслия. — Я сейчас же прекращаю разговор.

— А как Икарно? — быстро спросила она. — Он спрашивает обо мне?

— Вслух не смеет. Но с ним все в порядке.

Она кивнула, несколько успокоившись:

— Мысль о нем поддерживала меня в пути, когда становилось особенно темно. Я снова увижу его, когда вернусь с Глазом, обещаю.

— Сделай все, что сможешь, дочь моя. Наши мысли с тобой. Прощай.

И прежде чем она успела ответить, он прервал мысленную связь с ней. Все части Песни Крыла Духа распались в его голове, темный коридор исчез, его потащило обратно через океаны теней, сияющие черные небеса, пустыни и заросли колючих растений…

Он судорожно вздохнул и заморгал. На него разом навалились все запахи, звуки и картины этой ночи. Дерево за его спиной, сырая трава под ним, сладкий запах коробочек семян, темнота и легкое дыхание моря, морской дух…

Где-то рядом послышались крики, целый хор голосов и скрип повозок. На какое-то мгновение Бардоу почудилось, что на лагерь напали, но потом он узнал голос Мазарета, услышал Яррама, спешащего по дорожке, идущей по гребню холма. Бардоу окликнул его, пытаясь встать на ноги.

— Господин Бардоу, — воскликнул рыцарь, подходя ближе, — вы не заболели?

— Я ценю вашу заботу, капитан, но с моим здоровьем все в порядке. Я несколько задремал и пропустил момент. Что вызвало это оживление?

— Сворачиваем палатки. Пришло известие, что отцы Адранота дают все суда и команды и даже обещают помочь с провиантом.

Яррам казался таким же удивленным, как и Бардоу.

— Что же вызвало такие перемены?

Яррам потер подбородок:

— Точно не знаю, но ходят слухи, что маг Медвин на пиру играл на арфе и пел такую удивительную песню, что отцы города были совершенно очарованы и отбросили все сомнения. Единственное, в чем я уверен, нам только что велели снимать лагерь. А теперь прошу меня простить, но я должен спешить к моим людям.

— Конечно, конечно.

Когда Яррам с поклоном удалился, Бардоу позволил себе мрачно усмехнуться. Бард Медвин, кто бы мог подумать, что у него столько талантов?

Потом он вспомнил о магах-добровольцах, которые уже давно ждут его, и поспешил в условленное место. «Сколько же ему потребуется успокаивать, льстить и убеждать, — подумал он тоскливо. Потом засмеялся. — Может быть, мне тоже спеть им…»

ГЛАВА 25

— Кто я?

Сувьель тащила на себе Нерек, а та лишь безвольно переставляла ноги. Подавляя собственные страхи, Сувьель почти волоком провезла ее вдоль стены и усадила там.

— Прошу, скажи, кто я?..

В темноте галереи Сувьель не видела лица своей спутницы, но она знала, что это лицо движется и изменяется. Она уже несколько раз наблюдала перемены, когда две личности боролись за главенство в этом теле, и была рада, что здесь так темно.

После разговора с Бардоу прошло часа два, и с тех пор ее не покидало ощущение опасности, заставлявшее двигаться вперед, ища проход в полузаваленных галереях. Она помнила, что некоторые из этих коридоров ведут в соседние академии и институты, например в Аркаду Песен (школу истории) или Кузницу (Зал Переговоров), которые потом тоже выходят прямо в Высокую Базилику.

«Все, что я должна сделать, — пройти по этим лабиринтам и не попасться в руки Слуг или их помощников. Я не должна ничем привлечь их внимания, тихонько проскользнуть в Высокую Базилику и незаметно вынести оттуда Глаз. Ну и еще заботиться о безопасности Нерек».

Она потерла уставшие глаза. Это был безумный безнадежный план, но он был лучше, чем отсутствие какого-либо плана.

Сувьель выждала несколько минут и снова подняла Нерек. Женщина слабо протестовала, но позволила тащить себя дальше по холодным высоким коридорам, потолки которых поддерживали стройные колонны, некоторые из которых валялись сломанные и разбитые. Ясные звезды заглядывали в дыры в потолке, пробитые специально для того, чтобы освещались нарисованные на стенах огромные лица с зажмуренными в смехе глазами.

Коридор начал понижаться и закончился несколькими широкими ступенями, Сувьель поняла, что вход в Кузницу уже где-то рядом. Так далеко ни один враг не должен был забраться, здесь не было видно ничьих следов. Но Сувьель что-то чувствовала в воздухе, какую-то горечь, нечто вроде запаха нагретого камня, запаха, похожего на тот, который иногда появлялся при опытах Бардоу. Возможно, это был запах разрушенных стен или старой пыли, потревоженной их движением.

Ступени внезапно оборвались, на этом месте часть стены либо рухнула, либо была разобрана, вместо нее зияла глубокая пропасть и открывался потрясающий вид на западные земли Тревады. В ночи густые леса Ангатана казались темным плащом, простирающимся на север, и на юг, и на запад до самых Друандагских гор. Она знала, что там, в непроницаемой тьме, лежит Биррдэлинское море, а за ним — холмы Яфрена.

Ее охватила острая тоска по прошлому. Каким прекрасным все казалось при свете звезд! Она ничего не могла поделать с нахлынувшими воспоминаниями о прежних счастливых днях, о летних каникулах в Яфрене с подругами, где они исследовали старые пещеры в южных холмах, посвященные Ночному Медведю, встречались с гостеприимными кочевниками и ведьмами-лошадьми.

Сейчас толпы могонцев с их шаманами бродили по этим холмам, ведьм больше не осталось, все они были изгнаны по приказу Слуг.

— Я ненавижу это место, зачем ты привела меня сюда?

Он звука этого раздраженного голоса у Сувьель упало сердце. Победил Фолин.

— Чтобы тебя никто не обидел, — ответила она, отворачиваясь от пролома. Ее спутник стоял у противоположной стены, наклонив голову, одной рукой он держался за живот, как будто тот внезапно заболел, второй потирал лицо.

— Это тебя они обидят! — закричал он громко. — Я верен своему хозяину, который и их хозяин!

Сувьель метнулась к противоположной стене и схватила Фолин-Нерека за руку.

— Тише! — зашипела она. — Не вынуждай меня заткнуть тебе рот заклинанием!

Фолин повернул к ней голову. Звездный свет отражался в его недобрых глазах.

— Я ненавижу это место… и я ненавижу тебя!

Он резко взмахнул обеими руками, вынуждая ее отпрянуть в сторону. Падая, Сувьель постаралась развернуться и коснулась пола сначала левой рукой, а потом бедром. Она вскрикнула от боли, но тут же вскочила на ноги и увидела, как стройная фигурка сбежала по ступенькам и исчезла за поворотом.

— Проклятый дурак! — пробормотала она, мчась за ним.

Нижние ступени лестницы терялись в непроглядной тьме. Сувьель на миг остановилась, потом сделала шаг к стене и пошла, держась за нее. Эта поворачивающая лестница вела в зал с несколькими выходами, любимое место встречи студентов. До нее донесся шум, звук шагов, потом вернулась тишина. Ледяное молчание в кромешной темноте. Она заставила себя успокоиться и сосредоточиться, перестраивая зрение. Сначала не было ничего, потом Сувьель начала различать контуры, очертания колонн, скамьи и дверные проемы, которые были всего лишь сгустками тьмы во тьме.

Она заметила движение, какой-то человек нырнул в правую арку. Она как можно тише пересекла зал и последовала за ним.