Повелители теней, стр. 43

Мазарет посмотрел в ничего не выражающее лицо человека:

— А что может означать фраза «овечий домик»? Это вам о чем-нибудь говорит?

Каммер, нахмурясь, задумался, потом взглянул на Джерейна:

— Должно быть, Билар, мануфактурщик.

— Интересно, — Джерейн повернулся к Мазарету, — вообще-то этот дом — убежище Детей Охотника.

— Это осложняет дело? — напряженно поинтересовался Мазарет.

Джерейн усмехнулся:

— Нет, нисколько. Так получилось, что наше собственное убежище стоит прямо напротив дома Билара, через канал.

— Невероятно.

— Полагаю, что такие удивительные совпадения — попытки Матери извиниться за имеющиеся в жизни мелкие неприятности. — Все засмеялись, и на этот раз Мазарет присоединился к ним.

Дорога к убежищу шла по темным переулкам, по слабо освещенным задним дворам, по подвалам и узким лазам, заваленным мусором. Мазарет почувствовал запах канала задолго до того, как увидел его и успел взглянуть на чернильно-черные воды, зажатые между плотно стоящими домами, прежде чем Джерейн и остальные провели его по узкой лестнице, каким-то образом прикрепленной к стене мастерской. Дверь наверху вела на чердак, загаженный птицами. Часть крыши прогнила и провалилась внутрь, их шагам аккомпанировал шорох существ, селившихся под обломками крыши. Заговорщики прошли через чердак и вышли в другую дверь на настоящую кошачью тропу. Мазарет старался не думать о возможном скоростном спуске, слушая, как ветхие доски поскрипывают под ногами.

Пройдя по доскам, они оказались на чердаке большого каменного дома. Стены там были обиты деревом, на невероятно толстом ковре стояли стол и шесть стульев. Двое людей Джерейна зажгли от своих фонарей лампы на полу, а Джерейн подошел к единственному окну, закрытому ставнями, и начал вглядываться сквозь щели, держа у глаз какой-то предмет. Мазарет подошел к нему и разглядел в щелочку заднюю стену шестиэтажного дома. Многие окна были закрыты ставнями, лишь из нескольких пробивался свет.

— Это мануфактура, — пояснил Джерейн. Он протянул ему предмет, через который рассматривал дом. — Хочешь попробовать? Видел когда-нибудь такое?

Мазарет нахмурил брови. Предмет представлял собой кожаный цилиндр, в который с двух сторон были вставлены стекла. Взяв его в руки, он понял, что на самом деле он состоит из двух кожаных цилиндров, один был чуть уже и вставлен во второй.

— Приближает предметы, — догадался Мазарет, приставляя цилиндр к правому глазу. — Я слышал о таких вещах, но ни разу не видел.

Джерейн показал ему, как вращать цилиндры, выдвигая или задвигая меньший, и неясная громада здания вдруг предстала пред Мазаретом во всех деталях. Мазарет выругался и опустил прибор, потом засмеялся и снова приставил его к глазу. Здание в ночи представляло собой просто темную массу за исключением тех окон, из которых пробивался свет. Мазарет внимательно рассмотрел каждое, но не увидел цветов на окне, о которых упоминал Бардоу. Он обнаружил только крупную женщину, стирающую на заднем дворе, и девочку-служанку, шьющую у окна в пятом этаже.

Мазарет вздохнул и вернул цилиндр. Джерейн вопросительно посмотрел на него, пожал плечами и сам начал разглядывать здание.

— Так что же мы ищем? — пробормотал он.

Мазарет хотел было рассказать ему о путешествии Бардоу, но подумал, что это может прозвучать слишком неправдоподобно. К тому же он понял, что окно с цветами может оказаться и на фасаде здания, его может закрывать лепнина, или цветов просто не видно в темноте.

— Хм… она прехорошенькая, — произнес Джерейн. Не могу сказать, что мне знакома. Наверное, она… — умолк и присвистнул. — Ну и дела!

Он улыбнулся, выпрямляясь, и передал цилиндр Мазарету, который быстро настроил его и снова посмотрел на окно в пятом этаже. Девушка отложила шитье и разговаривала теперь с человеком, одетым как городской торговец. Это был Волин.

Второе потрясение ожидало Мазарета, когда девушка, расстроенная чем-то, поднялась и отошла от окна, открыв белую вазу с несколькими желтыми цветами. Он опустил цилиндр и отдал его Джерейну.

— Кто там? — спросил один из людей Джерейна.

— Не кто иной, как доблестный капитан Волин, — пояснил тот.

На чердаке удивленно заохали и зашумели.

«Девушка, — горько подумалось Мазарету. — Наследник Дома Тор-Каварилл девушка».

— Это она, мой господин? — Джерейн проницательно посмотрел на него. — Именно ее вы собираетесь похитить и вам ужасно не хочется этого делать, да?

Мазарет пропустил завершение фразы мимо ушей.

— Да, именно ее я должен увезти в Крусивель. — Его слова показались ему самому безумными.

— Когда это нужно сделать?

— Этой ночью. Волин, возможно, собирается забрать ее с собой, значит, мы должны опередить его. — Мазарет выдержал пристальный взгляд Джерейна. — Мы идем прямо сейчас.

ГЛАВА 17

Караван барж медленно двигался по каналу к запертым воротам Уметры, его вели четыре крепких мускулистых человека. Три баржи были нагружены мешками с зерном, овощами и фруктами — последним урожаем с унавоженных полей Северо-Восточной Кейаны. Все три судна были накрыты одним огромным куском парусины, защищающим груз от осадков. В сумраке ночи караван казался огромным змееподобным чудовищем, а лампы на головном горели как жуткие глаза.

Таврик, Кодель и Оружейник сидели в небольшой круглой шлюпке, привязанной к толстому тросу, соединяющему вторую и третью баржи. Свисающие концы парусины скрывали их от взглядов посторонних, сами они наблюдали за происходящим снаружи через отверстия, проделанные в парусине кинжалом. Кодель с Оружейником закрепили веревку на носу и на корме, чтобы шлюпку не слишком сильно раскачивало идущей от баржи волной.

Таврик с трудом различал предметы в царящей с другой стороны покрова тьме и все время боролся с тошнотой, вызванной ароматами перезревших плодов и возмутительным запахом тухлой рыбы, поднимающимся со дна их суденышка. Оружейник нанял его утром на неприметной пристани, в нескольких милях от северного моста; прошла уже добрая пара часов с начала путешествия, и Таврик подозревал, что они сейчас где-то в центре города. Он принюхивался, надеясь различить какие-нибудь другие запахи, помимо гнилой капусты и тухлой рыбы.

Ход баржи замедлился, и до Таврика донеслись голоса: их капитан обменивался приветствиями и шутками с охранниками, потом ворота открыли, и они снова тронулись в путь. Через дыру в парусине Таврику было видно вымощенную булыжником высокую набережную канала, кое-где освещенную факелами, свисающими со стен домов. Стенки канала, выложенные каменными блоками, покрывал темный мох и длинные водоросли, плесень охватывала их своими белыми щупальцами.

Кодель пошептался о чем-то с Оружейником, потом наклонился к Таврику.

— Скоро баржи зайдут в одну из частных верфей, — сказал он. — Будь готов оттолкнуться по моему сигналу.

Таврик кивнул, глядя, как двое мужчин аккуратно приподнимают парусину. Потом Оружейник отвязал веревку от каната, до них снова донесся голос капитана, и баржи замедлили ход. Кодель посмотрел назад, на дорожку, идущую по набережной, потом вверх, потом махнул рукой спутникам, чтобы они толкали. Их шлюпку отнесло назад, волной прибило к ступеням набережной, и они оказались закрыты каменным выступом от наблюдения с верфи.

Они привязали лодку к ржавому кольцу и стали подниматься вверх по ступеням. Таврик услышал множество приглушенных голосов, выкрикивающих что-то на другой стороне канала. На самом верху лестницы Кодель немного постоял, оглядываясь вокруг.

— Бунтовщики, — сказал он. — Оружейник, побудь здесь с мальчиком, а я найду Волина и решу, что мы будем делать дальше.

— Как скажешь, Кодель.

— Спрячьтесь здесь, в нише. Если возникнет угроза, принимай решение сам. — Он взглянул на Таврика. — У тебя есть меч. Но ты станешь использовать его только с разрешения Оружейника. Пока что держи его в ножнах и поступай, как скажут. Все понятно?