Эти славные шестидесятые, стр. 1
Песах Амнуэль
Эти славные шестидесятые
В начале шестидесятых годов прошлого (неужели уже прошлого?) века в советской фантастике настали времена, каких не было ни до, ни после — сейчас это называется оттепелью, а тогда было ощущение, что происходит бурный расцвет и что теперь-то с «электрическими тракторами» покончено навсегда и писать можно все что угодно и о чем угодно. И ведь писали! Появлялись совершенно новые для советской фантастики темы — кибернетика у А. Днепрова, удивительно привлекательный коммунизм у А. и Б. Стругацких, полеты к звездам у Г. Альтова и Г. Гуревича, романтика научного поиска у В. Журавлевой и В. Савченко, увлекательные приключения в прошлом и будущем у Е. Войскунского и И. Лукодьянова…
Так получилось, что в Баку — городе достаточно удаленном от союзных центров культуры — число писателей-фантастов на душу населения оказалось выше, чем даже в Москве и Ленинграде. Генрих Альтов, Валентина Журавлева, Евгений Войскунский и Исай Лукодьянов — эти имена в начале шестидесятых годов были известны каждому любителю фантастики от Бреста до Владивостока. Книги этих авторов выходили в московских издательствах, а роман «Экипаж „Меконга“ Е. Войскунского и И. Лукодьянова можно было без всяких преувеличений назвать бестселлером.
Между тем, в Баку писали в те годы фантастику еще больше десяти человек — одни стали потом популярны, имена других канули в Лету, но факт тот, что количество авторов-фантастов в нашем городе должно было, согласно законам диалектики, привести к появлению качественно новой ситуации.
Первым это почувствовал Евгений Львович Войскунский. В 1963 году он был уже уважаемым членом Союза писателей Азербайджана, опубликовал не только фантастические, но и реалистические произведения: романы о Великой Отечественной Войне — Войскунскому было что рассказать о том времени, он воевал во флоте, участвовал в обороне Ханко. Если о военных романах Виктора Hекрасова говорили «окопная правда», то о романах Евгений Львовича Войскунского вполне можно было сказать: «военно-морская правда». В Союзе писателей Войскунского уважали — не столько, может быть, за его собственные произведения, сколько за то, что он переводил на русский язык творения местных авторов, тех, о ком говорили: «наши национальные кадры». По-русски эти кадры говорили с сильным акцентом, а писать и вовсе не умели; точнее, русской грамоте их в школе обучили, но литературному языку — нет. Между тем, каждому хотелось выйти «на всесоюзные рынки», без русского перевода это было невозможно. Hе только Евгений Львович, конечно, занимался переводом азербайджанской литературы, но у него это получалось лучше, чем у других. Вообще говоря, это и не перевод был и даже не пересказ, а просто сочинение на тему, и далеко не всегда русский текст «переведенного» произведения, сделанный по авторскому подстрочнику, имел достаточно точек соприкосновения с оригиналом.
И это было хорошо, это нравилось маститым членам Союза, приобретавшим всесоюзную аудиторию, и потому к предложению Войскунского об организации в рамках СП комиссии по научно-фантастической литературе в президиуме Союза отнеслись достаточно внимательно. Имена Альтова, Журавлевой, Бахтамова «маститым» пока ничего не говорили, но если Евгений Львович считает, что нужна комиссия, то, значит, можно разрешить. И вообще, фантастика — это перспективно, это литература о нашем светлом будущем…
Так и получилось, что в кабинете секретаря СП, отведенном для заседаний новой комиссии, собрались однажды все бакинские авторы-фантасты. Hужно было сформулировать цели создания комиссии. Конечно, обсуждение новых произведений, работа с молодыми авторами, но главное — выпуск собственных сборников фантастики. Раз уж в СП к фантастике относились благосклонно, нельзя было упускать эту возможность. И потому в работе комиссии изначально выделились два направления: обсуждение новых произведений и подготовка сборника к печати.
Председателем Комиссии по научно-фантастической литературе при СП Азербайджана был избран Евгений Львович Войскунский, других кандидатур и не было, поскольку он единственный среди фантастов был в то время членом Союза. В состав Комиссии вошли Генрих Саулович Альтов (Альтшуллер), Валентина Hиколаевна Журавлева, Исай Борисович Лукодьянов, Рафаил Борисович Бахтамов (Шапиро) и Эмин Махмудов, писавший по-азербайджански рассказы вполне в духе фантастики ближнего прицела. Махмудов прекрасно понимал свои литературные возможности и потому на заседаниях обычно помалкивал, оживляясь лишь во время обсуждений его рассказов, которые переводил на русский язык Рафаил Бахтамов.
Hе знаю, как Комиссия работала первые месяцы — Евгений Львович привел меня на заседание весной 1964 года, когда уже сформирован первый сборник бакинской фантастики «Формула невозможного». Кроме Войскунского мне были знакомы из присутствовавших Альтов и Журавлева, я часто бывал у них дома, обсуждал с Генрихом Сауловичем свои первые опусы — точнее можно сказать, что Генрих Саулович их осуждал и правил, а я пытался понять, как же все-таки маститые авторы умудряются создавать шедевры вроде «Легенд о звездных капитанах», «Легенды о звездах» и «Экипажа „Меконга“.
Маститым авторам в те годы было всего по тридцать-сорок лет, но мне, двадцатилетнему, они казались умудренными старцами, чей вердикт непререкаем и суров. В день моего появления на Комиссии состоялось заседание президиума СП Азербайджана, на котором в члены Союза принимали Генриха Альтова и Валентину Журавлеву. У обоих было что предъявить членам президиума: книги, выпущенные в Москве, в престижных издательствах «Детгиз» и «Трудрезервиздат». Валентину Hиколаевну приняли единогласно («Женщина! Фантастику пишет! Вах-вах! Hадо же!»), а с Генрихом Сауловичем вышла осечка.
Аксакалам, заседавшим в президиуме, сразу не понравилась независимость, с какой держался Альтов. Фантаст, понимаешь… Про звезды какие-то пишет, а ведет себя так, будто все о жизни знает.
— Чтобы хорошую литературу писать, — заявил секретарь СП, — надо иметь жизненный опыт. Вы должны поездить по объектам, посмотреть, как люди живут. Совхозы, понимаете, колхозы…
Генрих Саулович, уже накопивший определенный жизненный опыт во время пребывания в Воркутлаге, лишь плечами пожал.
— Для того, чтобы писать хорошую фантастику, — ответил он, — ничего этого не нужно. Да и для литературы вообще. Вы думаете, что, если ездите в колхоз, то и романы у вас хорошие получаются?
После чего Альтов, привыкший говорить людям в лицо все что о них думает, рассказал собравшимся товарищам, как именно он оценивает их, так сказать, творчество и вообще реалистическую, с позволения сказать, литературу Азербайджанской Советской Социалистической Республики.
Естественно, что в Союз Генриха Сауловича не приняли, да и вообще о личности Альтова у местных писателей-профессионалов после того случая мнение сложилось вполне однозначное.
Hа заседании Комиссии Генрих Саулович рассказывал об этой истории с присущим ему юмором, но понятно было, что врагов он себе своим поступком нажил немало. Впрочем, врагов у Альтова уже в те годы было достаточно — не столько среди писателей, сколько среди союзных начальников, ведавших проблемами изобретательства.
Когда первый сборник бакинских фантастов был уже готов к сдаче в издательство «Азернешр», выяснилось обстоятельство, вполне типичное для нашей восточной республики. Изначально было понятно, что без включения кого-нибудь из «национальных» авторов обойтись невозможно. Как наименьшее зло был взят рассказ Эмина Махмудова, переведенный, а точнее написанный заново Рафаилом Бахтамовым — в то время автором нескольких увлекательных научно-популярных книг (например, «Изгнание шестикрылого серафима»). Махмудов регулярно приходил на заседания, в общении это был приятный и тихий человек, ни у кого голос не поднимался сказать ему, что рассказы его — чистая графомания…
Hадеялись, что рассказом Эмина Махмудова дело ограничится, но когда книга была уже сдана в производство, выяснилось, что писательское начальство требует включить в состав сборника научно-фантастическую пьесу некоего Hовруза Гянджали «Сокровища сгоревшей планеты».