Волчий шлем, стр. 16
— Погиб? — растерянно переспросил Мрин-Ам-рин. — Когда?
— Примерно за месяц до начала нашего путешествия. Вообще мы собирались отправиться раньше, но…
Хаггерт покачал головой:
— Д'Шай жив, прекрасно себя чувствует и недавно был здесь.
Вот. Вот что не давало Грифону покоя.
— Значит, он жив… — произнес птицелев ровным, будто механическим, голосом. — Мне всегда казалось, что самоубийство — не в его духе. Но ведь он сжег себя…
— Есть несколько способов; ни один из них не может быть назван и описан словами. Д'Шай более чем искусен в таких штуках. Собственная жизнь больше не интересует его. Единственное его дело — служить Разрушителю.
— Д'Шай жив… — снова пробормотал Грифон, отвернувшись от всех и даже не обращая внимания на безликих конвоиров. Взгляд его застыл, уперевшись в один из великолепных гобеленов на стене. Мрин-Амрин попытался было заговорить, но Хаггерт жестом остановил его. Наконец Грифон вновь обернулся к Повелителям Стражи:
— Где он?
— В Канисаргосе, — ответила Тройя, несмотря на предостерегающий жест Хаггерта.
— В Канисаргосе? В столице?! — Здесь явно была какая-то путаница.
— Это главный центр армии арамитов. Повелитель Стаи, Император волков-рейдеров, держит там совет. А Д'Шай — его правая рука.
Это прояснило дело.
— Как мне пробраться в Канисаргос? У вас есть карта?
Мрин-Амрин покачал головами:
— По-моему, вы слишком много на себя берете. Мы пока даже еще не уверены, что ты наш.
— Успокойтесь! — приказал ему Хаггерт. — Думаю, мы смело можем ему поверить. Это всего лишь очередная проделка Земель Мечты. Мы ведь и не такое видели, Мрин-Амрин. Земли Мечты исполняют свой долг, защищаясь; только и всего.
— И тем не менее есть еще один способ выяснить, почему его «враги» помнят его, а «друзья» — нет.
Грифон выбрал одно из лиц Мрина-Амрина и исподлобья уставился ему в глаза. Не мудрено, что второе лицо в ответ тоже буравило его взглядом.
— Я отправляюсь в Канисаргос! Неважно, верите вы мне или нет, но у меня свои счеты с Шейдеролом. И это не терпит отлагательств.
Грифон не заметил, что назвал настоящее имя Д'Шая; но другие не пропустили это мимо ушей. Лица Мрина-Амрина искривились. Хаггерт выжидательно глядел на остальных Повелителей Стражи. Моргис стоял молча, но был весь как натянутая струна — Грифон почти физически ощущал его напряжение.
Мрин-Амрин обвел тяжелыми взглядами всех собравшихся и остановился на Грифоне:
— Когда… Д'Шай… отвернулся от нас, нам не прошло это даром. Мы никогда не узнаем всего, что он натворил, прежде чем был наконец изгнан, но один случай я — лично я! — помню.
— Мрин… — начал было Хаггерт; но тот, не обращая внимания, продолжал:
— Я всецело поддержу ваше предприятие по розыску предателя и дам проводника, который знает город, — если ты согласишься предоставить последние, решающие доказательства, которые убедят меня, что ты — не его шпион.
Грифон выпрямился и обвел Стражей взглядом. Хаггерт уклончиво промолчал. Тройя же, как ни странно, явно была на стороне птицельва, она даже взволнованно улыбнулась ему.
— О каком доказательстве ты говоришь? — обратился Грифон к Мрину-Амрину.
— Подойди к Воротам. Встань в них и скажи, что ты пришел на суд…
— Нет! — выкрикнула женщина-кошка…
— И попроси их подтвердить другим, что ты говоришь правду. — Мрин-Амрин обратил оба лица к Хаггерту, ища поддержки. Тот медленно кивнул.
— И это все?
На лицах Мрина-Амрина появилось особое, странное выражение.
— О нет, Грифон, — ответил он с печальной полуулыбкой. — Это далеко не все. Я искренне надеюсь, что тебе это удастся. Суд, о котором я сказал, — не обычное разбирательство. Если тебя признают виновным, ехать в Канисаргос будет некому.
Грифон вопросительно посмотрел на Хаггерта, ища подтверждения. Повелитель Стражи устало кивнул и пустым, бесцветным голосом добавил:
— Если Земли Мечты решат, что ты не выдержал испытания, от тебя может не остаться и горстки пыли.
ГЛАВА 7
Все было объято запахом смерти, запахом кровавой резни, запахом распада — словно гигантская бойня, раздолье для стервятников. Ботинок ударил по предмету странной формы — раздался хруст кости. Света не было. Те, у кого была причина находиться здесь, знали, что должны преклонить колени. Кости, усыпавшие пол, когда-то принадлежали тем, кто не имел права здесь находиться.
Именно здесь Д'Шай дал обет посвятить себя своему истинному повелителю. Именно здесь клялись в верности все Вожаки Стай, Хранители и даже сам Повелитель Стаи.
Мой лучший пес. Мой охотник. Как дела, Шейдерол?
Д'Шай не вздрогнул, услышав старое имя. Если повелитель решил его так назвать — значит, была причина.
«Хорошо, мой повелитель. Это тело крепче, чем я ожидал. Его надолго хватит».
Нечто огромное зашевелилось во тьме.
Что привело тебя ко мне?
«Милорд, Грифон находится в ваших владениях. Я уверен». — Д'Шай хищно, зловеще оскалился.
Знаю. Я узнал тотчас, едва он ступил на этот континент.
Волк-рейдер не удивился — напротив, он был бы изумлен, если бы оказалось, что повелитель не знает.
«Люди Д'Рэка сейчас ищут его. Я велел ему приказать подчиненным, чтобы они, когда найдут, ничего не делали — только наблюдали. Грифон не должен ничего заподозрить».
Д'Рэк выпустил свору бегунов. Они уже рыщут в окрестностях Люпериона.
«Что-о?!» — Д'Шай непроизвольно вскочил, но тут же вновь опустился на колени, вспомнив, что его повелитель запрещает подобные вольности.
Ты прощен. Д'Рэк хорошо несет службу. Ты ничего ему не скажешь. Грифон ищет путь домой, но не помнит, как попасть туда. Если он случайно откроет ворота и бегуны схватят его — Земли Мечты мои.
«А Грифон?»
Возможно, его оставят в живых — в твое удовольствие. Раз он помнит так мало, не исключено, что он забыл и свое предназначение. Если он все же помнит — его доставят сюда.
«Кволард…» — невольно прошептал Д'Шай, вспомнив прежнюю столицу арамитов.
Неистовая, яростная сила отбросила его прочь. Существо во тьме сердито заворочалось, разметая омерзительные останки, — если бы не волчий шлем, Д'Шай непременно разбил бы о них голову. Но это — ерунда; главное — гнев повелителя, гнев, обращенный против него, Д'Шая! А ведь прошло больше двух столетий…
Кволард должен быть забыт навсегда! — взвыло в мозгу Д'Шая. — Незаменимых нет, Шейдерол! Ци с радостью займут твое место.
«Прости меня, повелитель!» — Д'Шай затрясся от ужаса. Мечи и стрелы были для него ничто, но тот, кому он служил, мог стереть, уничтожить его навек одним дуновением! И ци в самом деле с готовностью заменят его.
Прощаю. Слушай, мой Шейдерол. Великий Ящер зашевелился. Он не делал этого со времен Кволарда. Может быть, появился кто-то из его рода, а может быть, он чувствует присутствие Грифона. Так или иначе, я не намерен терять преимущество в этой игре. Я — охотник, а не добыча. Последнюю победу одержу я, и никто другой. Хоть тебе этого и не хочется, но ты убьешь Грифона в тот же миг, как только он начнет подбираться слишком близко к разгадке.
«Я сделаю это».
Без меня тебе не быть, Шейдерол. Ты существуешь только благодаря мне. Стоит тебе поставить свои интересы выше моих…
Продолжения не требовалось.
«Я существую только ради того, чтобы служить тебе, повелитель».
Именно. И помни об этом. Теперь ступай. Повелителю Стаи пора держать совет.
Д'Шай встал и попятился, кланяясь. Ему показалось, что из тьмы на него сверкнули два огромных, налитых кровью глаза. Но он не был уверен в этом. Как и ни в чем другом. Даже в ту ночь, когда он отрекся от Стражи и избрал себе нового повелителя. Только одно он знал точно: его существование продлится ровно столько, сколько он будет нужен своему повелителю. Своему настоящему повелителю.
Д'Шай кланялся до тех пор, пока не выбрался из пещеры, что находилась глубоко под Канисаргисом. Когда-то пещера была жилищем богов, а один из них жил там и теперь. Для арамитов это был единственный истинный бог.