Ночь Крови, стр. 31

— Беги, хозяйка! Я не пропаду! Выбирайся из этого демонского… — Хен, выпучив глаза, уставился на свои руки, из-под которых повалил дым.

— Хен! Что слу…

Кузнец с рёвом попытался подняться, но руки бессильно разъезжались в огненной грязи. Могра чувствовала, как её тело наполняет непереносимая боль, вонь палёного меха лезла в ноздри.

— Беги! — Вокруг кузнеца все сильней валил дым, он махнул обугленной рукой. — Я догоню! Спеши к сыну!

Страх за Дорна заставил Могру рвануться к дому, забыв обо всём. «Что если он заигрался и не успел спрятаться под крышу до наступления ужасного дождя?» — в ужасе подумала она.

Вокруг все, на что падала влага, дымилось и чернело. Вода не тушила огонь, она будто размазывала его всюду, тяжёлый запах гари забивал лёгкие. Внезапно вспыхнул и с треском загорелся сухой кустарник неподалёку, ещё мгновение, и занялись кусты вдоль изгороди.

Дым ел глаза, Могра щурилась и готова была поклясться, что даже скалы переливались огненными ручейками. Огонь прорывался везде, занялась корзина с рыбой, которую она так и не бросила, а теперь отшвырнула подальше. Мех тлел, тело непереносимо болело.

Хижина была уже в двух шагах, когда на Могре загорелся плащ. Рванув завязки, женщина отшвырнула тяжёлую тряпку и опрометью бросилась в приоткрытую дверь.

— Могра! — испуганно вскрикнула одна из её соседок. — Что происходит?

— Закройте дверь! — закричала она. — Быстрее! Обе женщины кинулись к дверям одновременно, когда дикие крики со стороны колонии донеслись до них. Заставив себя встать, Могра, прихрамывая, добралась до окна — и замерла от ужаса.

Вся колония была охвачена огнём. Горели дома, доки, склады, магазины, посевы…

— Мы должны помочь им! — пробормотала одна из женщин.

— Нет! — проревела Могра. — На улице огненный дождь! Он усиливается, а значит, огонь тоже будет сильнее!

— Огненный дождь? Как такое может быть?

— Посмотри на меня! — Могра повернулась к ней опалённым мехом. — Посмотри на… — Тут она вспомнила, что Хен так и остался снаружи.

Могра глянула на дорогу, по которой прибежала, и увидела вокруг лишь огонь, пожирающий камни и деревья.

— Хен… — пробормотала она, понимая, что произошло с верным кузнецом.

Тонкая струйка дыма вползла к ним. «Похоже, начала тлеть крыша дома. Какое счастье, что дождь сначала собрался над центром колонии», — подумала Могра и рванулась к сыну, который встревожено смотрел на мать, сидя на краю кровати. Мать схватила его в охапку и отнесла в глубь комнаты.

Пламя жадно пожирало дом. Не успела она повернуться, как рухнула прихожая, погребя под собой соседок, так и простоявших у дверей, потолок заскрипел и прогнулся. Бросившись с сыном в угол, Могра видела, как стремительно смыкается вокруг неё огненный круг, даже посуда и железная утварь вспыхивали при касании магической жидкости. Прижав ребёнка к груди, Могра смирилась с неизбежным, образ далёкого мужа на миг всплыл в памяти.

— Рахм… — пробормотала она, впадая в забытьё. Потолок, напоследок жалобно застонав, обрушился вниз.

11

Предшественники

Верующие прибывали в Храм сотнями, собираясь к дате, объявленной несколькими днями ранее. Мёртвые хотели сообщить нечто важное своим потомкам, и святой обязанностью истинно верующего было присутствовать на этой церемонии. Вокруг Храма несли дозор члены Стражи, среди которых становилось всё больше обратившихся. Здания и важные подступы охраняли Защитники, стараясь выделить в толпе тех, кто может навредить верховной жрице, — приказ Арднора на этот счёт был однозначным.

Храм представлял собой огромное здание, увенчанное высоким куполом, с широким фасадом, внутри которого могло поместиться несколько тысяч верующих. Массивные статуи кондоров, что стояли по его периметру, теперь были заменены роскошными символами Предшественников. Здание защищала высокая железная ограда, одновременно выделяя храмовые земли.

Изнутри белые с красным мрамором стены закрывали гобелены, подобные тем, что украшали покои жрицы. У дальней стены стояла золочёная кафедра, с которой леди Нефера вела проповеди и доносила до верующих волю мёртвых. А далее располагались многочисленные залы и комнаты, казармы Защитников и покои жриц, доступ в которые непосвящённым был строжайше запрещён.

Поскольку в этот раз ожидалось небывалое стечение народа, верховная жрица решила перенести священнодействие наружу. Двор был вымощен мозаичной плиткой, на которой верующий минотавр мог преклонить колени и склонить рога в знак смирения перед предками. Нефера, зная, как много внимания будет невольно уделено плитке, распорядилась нанести на каждую символ Предшественников — птицу, взлетавшую с секиры. Никто ни на миг не должен был забывать о вере.

— Там собралась огромная толпа, моя леди мать, — прогрохотал Арднор почти радостно. — И они все прибывают и прибывают, перед Храмом яблоку негде упасть.

— Люди хотят знать правду, сын мой. Они имеют веру и хотят услышать слова истины от меня.

— Я сомневаюсь, все ли они верят истинно, леди мать. Готов держать пари, что большинство из них пришли просто из любопытства.

Леди Нефера гордо стояла посреди комнаты, пока две жрицы закрепляли на её плечах роскошную, шитую золотом соболиную мантию, которую с двух сторон украшала сверкающая эмблема Предшественников. При свете масляных ламп казалось, что птица взмахивает крыльями, а секира угрожающе раскачивается.

— Тогда у нас будет несколько новообращённых. Надо всегда и во всём находить положительные моменты, Арднор.

— Конечно. Но многие из них хотят увидеть, как ты выставишь себя полной дурой, тогда как отцу они преданы до кончиков рогов.

— Я не потреплю неудачу, сын. Поэтому любой результат будет весьма полезен для Храма. — Верховная жрица протянула руку так, чтобы жрицам было удобно застёгивать золотые браслеты. — Ты подготовил Глаз?

Арднор кивнул.

— Тогда мы начнём, — улыбнулась Нефера.

Она щёлкнула пальцами, и старшие жрецы в гладких чёрных одеждах, украшенных на плечах красными вставками, встали позади. Один нёс в руках взлетающего ястреба, отлитого из серебра, другой — золочёную секиру, согнутую посередине.

Арднор, закутанный в мантию, похожую на материнскую, встал во главе процессии. Из тени у стены вышли четверо Защитников, держа булавы у плеча, и сформировали почётный караул.

Группа торжественно вышла из покоев жрицы. В коридоре их встретила процессия младших жрецов — мужчин и женщин. Как только Арднор и леди Нефера прошли мимо, они двинулись следом, образовав две колонны. Защитники, охранявшие проход, обращались в каменные статуи, когда мимо них шелестели одежды их повелительницы; даже искривлённые монументы, казалось, стремятся выпрямиться. Из тёмных уголков коридора доносились шум моря и бормотание разных голосов.

Четверо обнажённых по пояс слуг медленно отворили огромные бронзовые створки главных ворот. Как только процессия ступила наружу, оглушительно взревели рога, заставив Неферу испытать чувства, подобные тем, что она ощущала на коронации мужа. Одна тень отделилась от стены, поплыв рядом с ней, — это Такир явился на зов хозяйки, приняв специально для торжественного случая свою наиболее мерзкую форму. Он просто источал услужливость и желание исполнить волю госпожи.

Стоявшие вдоль храмовых стен воины ударили в круглые медные барабаны, ещё более подчеркнув эффектность появления жрицы. Нефера подняла руки, обращаясь к пастве.

Бой барабанов замедлился, а над площадью засверкали, переливаясь, чистые краски гигантской жемчужины. В руках Неферы был Глаз — совершенная сфера, которая, казалось, сама излучает свет. Создавалось полное впечатление, что голубоватый глаз разглядывает самое сокровенное, что есть в минотавре, выворачивая наизнанку всю душу.

Несколько лет назад один рыбак совершенно случайно вынул жемчужину из сетей и, испытывая священный трепет верующего, ощутил непреодолимое желание преподнести её в дар леди Нефере.