Леди - обольстительница, стр. 50
– Возможно, то, что пишут верующие, вымысел, – вступил в разговор испанец, – и все же мне кажется, в их заметках есть доля правды.
– Я так не считаю, – возразила Франческа, – разве могут нищие получить пропуска в игорные заведения?
– С чего вы взяли, что эти заметки пишут нищие? – спросил де Крус. – Игромания действительно существует. Я своими глазами видел людей, одержимых ею. Они лишались последних средств к существованию.
– Несчастные, – прошептала Гвен.
– Слабые люди часто сгибаются под давлением обстоятельств, – заметила синьора Франческа. – Я не испытываю сочувствия к тем, кто разрушает сам себя.
– Вот это верно, – согласился с ней испанец. – Но я убежден: эти люди не контролируют себя. Они готовы рисковать, ставя на карту даже то, что не вправе терять.
«Конечно, – подумал Алекс, – ведь они рассчитывают, что в результате риска получат прибыль».
Когда Гвен упала сегодня в кабинете Баррингтона, в Алексе что-то надломилось. Осколки так и не составленного образа Гвен разлетелись в разные стороны.
Риск потерять ее снова не могла оправдать никакая выгода.
Глава 13
Гвен много слышала о знаменитых садах Монте-Карло, о просторных лужайках, по которым разгуливают павлины, о фонтанах, дорожках и скамейках, расположенных там, откуда открываются живописные виды на океан. Она думала, что Алекс проведет ее по ним, прежде чем они бросятся в бега, однако когда они вышли из экипажа, Алекс решительно взял Гвен за руку и повел по широкой белой лестнице ко входу в казино. Гвен успела лишь бросить беглый взгляд на заросли цветущей мимозы и на пальмы, ветки которой шелестели от дуновения свежего ночного ветерка.
В роскошном вестибюле с мраморными колоннами в античном стиле и антресолями, на которых толпились прожигатели жизни, они остановились, чтобы снять головные уборы и перчатки. Вестибюль был заполнен людьми, которые оживленно переговаривались. Из глубины здания доносились звуки музыки. Монте-Карло! Гвен была очарована здешней атмосферой. Ей не терпелось подняться на антресоли. Она заметила, что их стены покрывали росписи с изображением восхода солнца над окруженным белыми стенами городом. Вероятно, это был Монако.
Сняв перчатки и шляпу, Алекс отвел Гвен в сторону и тихо спросил ее:
– У тебя есть деньги?
Гвен охватила тревога.
– Нет.
Алекс кивнул:
– Не отходи от меня ни на шаг. Я поиграю минут десять, нам нужны деньги, чтобы добраться до Ниццы.
И он повел Гвен через вестибюль к конторке. Здесь они зарегистрировались, вписав в большую книгу, переплет которой был обтянут бархатом, свои имена и национальность. После этого им выдали пропуска, с которыми посетители могли пройти во внутренние помещения игорного заведения.
– Пойдем, – поторопил ее Алекс.
Не дожидаясь своих спутников, которые замешкались в вестибюле, они быстро миновали читальный зал, концертный зал, где в это время исполняли симфонию Моцарта, и вошли через массивные двустворчатые двери, которые распахнули перед ними лакеи в ливреях, в следующее помещение. Оно походило на длинный коридор. Гвен обратила внимание на его потолок. Он был темно-синим, усыпанным золотыми звездами. Здесь стоял гул приглушенных голосов. Посетители сидели на позолоченных скамейках, пили чай и читали газеты. «Как странно, – подумала Гвен, – Монте-Карло напоминает огромную библиотеку».
При других обстоятельствах ей захотелось бы внимательно оглядеться вокруг. Но сейчас нельзя было терять ни минуты. Баррингтон, возможно, уже находится в пути. Но они застряли здесь, поскольку у них не было денег. Невероятно! Гвен никогда в жизни не испытывала недостатка в деньгах. Они открывали перед ней все двери, гарантировали ей высокий уровень сервиса и комфорта. Без них Гвен чувствовала себя уязвимой, беззащитной.
Они прошли через еще одно помещение с позолоченными стенами, в котором было тише, чем в предыдущем. За ним располагались комнаты для карточных игр. Здесь царила полная тишина. Игроки с сосредоточенным видом сидели в обитых алым бархатом креслах за длинными столами, храня молчание. Гвен шагала вслед за Алексом по восточному ковру, устилавшему пол, в глубь комнаты. Они миновали юношу лет двадцати, который, судорожно сжимая кулаки, следил за вращающейся рулеткой. В напряженной тишине ее характерный треск казался оглушительным грохотом.
В дальнем конце комнаты Алекс, наконец, остановился. Здесь на каждом столе стояла серебряная чаша с гравировкой. Гвен поняла, что ее спутник решил сыграть в трант-и-карант. Она вспомнила, что Эльма всегда хвалила эту игру за то, что в неё легче выиграть, чем в рулетку.
Привстав на цыпочки, Гвен шепнула на ухо Алексу:
– У тебя есть деньги?
– Только монета, которую я украл у испанца.
«Украл?!» Ее лицо вытянулось. Заметив реакцию своей спутницы, Алекс усмехнулся.
– Ты хорошо играешь в карты? – спросила она.
– Мне обычно везет, – ответил он и, к изумлению Гвен, поцеловал ей руку.
Его горячие губы, казалось, прожгли тонкую перчатку. Кивнув ей, Алекс сел за стол. Гвен, прижав руку к груди, отошла к свободной скамейке, стоявшей у стены.
– Делайте ваши ставки, месье, – сказал по-французски крупье.
Алекс поставил на кон единственную монету, которая у него была. Со своего места Гвен не могла рассмотреть ее достоинство. Нервно взглянув на двери, она снова сосредоточила свое внимание на столе, за которым играл Алекс. За ним сидели также двое молодых упитанных джентльменов, пожилой человек с грубоватой внешностью – белая борода, красные обветренные щеки и выправка выдавали в нем морского капитана – и миниатюрная женщина во вдовьем наряде, с массивным кулоном на шее. Она дважды меняла ставку, прежде чем убрать руки со стола и спрятать их на коленях.
Гвен очень хотелось, чтобы Алекс взглянул на нее. Что будет, если сейчас сюда ворвется Баррингтон? Покрытые зеленым сукном столы в тусклом освещении газовых ламп отбрасывали зеленоватые отсветы на лица игроков. Впервые лицо Алекса показалось Гвен бледным.
– Ставки сделаны, господа, – объявил крупье. – Ставки больше не принимаются.
И он начал ловким изящным движением рук раздавать карты.
Наклонившись вперед, Гвен закусила губу. И тут боковым зрением она заметила человека в соломенной шляпе и едва не вскрикнула. Один из одетых в ливреи служащих подошел к нему и, по-видимому, попросил снять шляпу.
В вестибюле висело объявление, предупреждавшее о том, что джентльмены в головных уборах в игровые залы не допускаются.
Человек в канотье окинул служащего презрительным взглядом и, сняв шляпу, бросил ее к его ногам. Служащий с оскорбленным видом отступил на шаг. Ему на выручку поспешил коллега. Подняв шляпу, тот протянул ее мужчине со словами упрека. Грохот рулетки заглушал их голоса, Гвен не могла разобрать ни слова.
Алекс не сводил глаз со своих карт и, казалось, не замечал ничего вокруг. Гвен не знала, что ей делать. Встать и подойти к нему? Или может быть, отвернуться, вжавшись в стену? Она не узнала мужчину в соломенной шляпе. Возможно, он не имел никакого отношения к Баррингтону. Но все же нельзя было терять бдительности, рассчитывая на лучшее.
Алекс сидел спиной к входу, и вошедший подозрительный мужчина до сих пор не обратил на него внимания. Возможно, им удастся остаться незамеченными. Но тут незнакомец внезапно взглянул Гвен прямо в глаза, а затем указал служащим на нее рукой.
– Красные выиграли, – объявил крупье и пододвинул деньги к Алексу.
Алекс стал рассовывать монеты и купюры по карманам. Гвен решительно встала на ноги.
– Алекс, – окликнула она своего спутника.
Тревога в голосе Гвен сразу же заставила его встрепенуться и повернуть голову в ее сторону. Быстро встав из-за стола, Алекс отвесил легкий поклон остальным игрокам и взял свою спутницу под руку.
– Где? – спросил он, увлекая ее к выходу.
Его невозмутимый голос несколько успокоил Гвен. В конце концов, они находились в публичном месте.