Скверная история, стр. 13

— Должно быть, ты шутишь.

— Разве у меня есть чувство юмора? — хмуро спросил он, помогая ей усесться в «мерседес».

— А как же моя работа?

— Ты такая смешная, Кэти! Ты работаешь на меня. Сколько можно тебе это втолковывать? Хватит спорить. Предоставь мне действовать, а ты наконец расслабься.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Кэти Гэлвин вознеслась в небеса на личном самолете своего любовника.

До этого она не часто задумывалась над социальным статусом Сержио Торренте. Но, оказавшись на борту этой махины, девушка остолбенела. Вымуштрованный угодливый персонал говорил только шепотом, предупреждая любое желание владельца. Салон, облицованный ценными породами дерева, кожаные диваны и кресла, всевозможные приспособления для удобства и досуга на борту делали его похожим на президентский номер шикарного отеля.

До ее слуха доносился мерный шум моторов, свидетельствуя, что все функционирует, как швейцарские часы.

Часы…

Мысли о часах Сержио так и не давали ей покоя. Все в один голос утверждали, что он не знал, где они находятся, пока она была под подозрением. Но в том, что босс бесстыдно воспользовался этим, сомнения не оставалось. И это обстоятельство омрачало отношение Кэти к человеку, сидевшему сейчас напротив.

Сержио Торренте недемократичным способом путешествовал в весьма демократичном облачении. На нем были с виду обычные темные джинсы, футболка и кожаный пиджак, который он снял и небрежно бросил на соседнее кресло.

— Воспринимай это как работу, Кэти, если тебе так будет проще смириться, — невзначай заметил Сержио. — Когда я куда бы то ни было отправляюсь, то всегда беру с собой кого-нибудь из персонала — в помощь.

— Почему Париж?

— Во Франции мне проще оставаться незамеченным для светской прессы.

— Так значит, это не деловой визит? — предположила Кэти.

— Нет, конечно. Потому-то я и взял тебя.

— И куда ты намерен меня отвезти? — обеспокоено спросила девушка, безотчетно посмотрев в иллюминатор, чтобы ужаснуться совершенной невозможности побега в нынешних условиях.

Сержио Торренте улыбнулся, отметив этот ее испуганный взгляд.

— Это сюрприз, детка! И обещаю, что он станет для тебя приятным… Да улыбнись же ты!

В аэропорту, где они приземлились, стремительно перемахнув через Ла-Манш, они сели в лимузин, который доставил их к катеру, а оттуда на виллу в живописном предместье Парижа.

— Почувствуй себя первооткрывательницей, — напутствовал Кэти Сержио, помогая ей сойти на берег. — Здесь ты совершенно свободна в своих желаниях и поступках, — добавил он.

— Что происходит, Сержио? Для чего ты меня сюда привез?

— Эту виллу я приобрел специально для тебя. И хочу, чтобы здесь ты растила моего ребенка.

— Так значит, это роскошное гетто, оградой которого ты намерен ограничить мою свободу? Решил сослать меня в другую страну, откупиться от притязаний комфортом, намереваешься сделать меня зависимой от твоих подачек… Вези меня обратно! — резко потребовала Кэти.

— Позволь мне объяснить, как я себе это вижу, милая, — предполагая успокоить ее ласковыми интонациями, проговорил Сержио. — Нахождение на территории этих владений тебя еще ни к чему не обязывает, — сказал он, приглашая ее пройти в великолепный особняк.

Он провел Кэти на террасу и предложил вина из погребов поместья Аззарини в Италии.

— Я беременна, — сухо отвергла его предложение Кэти, всем своим видом демонстрируя непримиримость.

— И что?

— Беременной женщине негоже пить спиртное. Разве ты этого не знал?

— Почему я должен это знать? Ты первая моя подружка, которой таки посчастливилось от меня забеременеть, — проговорил Сержио, словно желая позлить ее еще больше.

— Я не собираюсь сюда переезжать, — наотрез отказалась Кэти.

— Но, дорогая, это в твоих же интересах. Если ты останешься в Лондоне, то все будет напоминать тебе о твоем прошлом. Здесь же ты сможешь начать жизнь с чистого листа.

— Только не убеждай, что печешься обо мне. Если кто-то во Франции захочет прознать о моем прошлом, ему это не составит труда.

— Ты говоришь о полицейском досье, Кэти. Я же говорю обо всем твоем прошлом вообще. Насколько я понимаю, безоблачным оно не было. Чего стоит один только твой шрам на спине.

— Тебя это не касается, — отрезала Кэти.

— Не спорю. Но почему бы тебе самой не воспользоваться отличным шансом? Ты могла бы сменить имя, мои друзья помогут устроить все так, чтобы тебя новую ничто не связывало с прежней Кэти Гэлвин. По-моему, это великолепное предложение, которым не следовало бы пренебрегать.

Девушка внимательно изучала убеждавшего ее Сержио Торренте. Когда он договорил и уставился на нее в ожидании положительного ответа, она не смогла сдержаться и рассмеялась ему в лицо.

— Это истерика, — спокойно объявил Сержио.

— Нет, это не истерика. Это откровение. Ты великолепен, дружочек! — Девушка продолжала хохотать. — Ты с одержимостью склоняешь к близости воровку-рецидивистку. Но от одной мысли, что она станет матерью твоего ребенка и весь мир прознает, насколько непритязателен в интимных вопросах господин Торренте, тебе становится не по себе настолько, что ты готов пойти не любой подлог. Но знай, Сержио: я не позволю тебе обстряпывать мои дела. Моя судьба такая, какая есть.

— Я не понимаю твоего упрямства, Кэти! — вскипел Сержио. — Любой нормальный человек, претерпевший в прошлом столько же, сколько ты, ухватился бы за такую возможность.

— Ты не знаешь и половины того, что пришлось претерпеть мне.

— Тем более! — воскликнул он, эмоционально всплеснув руками.

— Отнюдь, — покачала она головой. — Я свыклась. Я устала клясть судьбу и выгадывать на мелочах. Это бессмысленно.

— Вилла во Франции — это не мелочь, Кэти. Возможность начать жизнь заново — это не мелочь.

— Мелочь, Сержио, самая что ни на есть. Чем мне может пригодиться очередная возможность начать новую жизнь, если все прежние попытки кончались провалом? Даже если ты обставишь это со всей присущей тебе помпезностью, в моей судьбе это ровным счетом ничего не изменит, — убежденно проговорила девушка.

— Ты меня пугаешь, — пробормотал Сержио, ошеломленный ее признаниями.

— Я поняла твои побудительные мотивы. Ты, как всегда, стремишься обслужить свой эгоизм наносным великодушием. Так вот, дорогой, послушай теперь, что я тебе скажу. С каким бы скепсисом ты ни воспринял мои слова о том, что в тюрьму я попала по навету. Я не похищала столовое серебро старухи Тэплоу и не прятала молочник среди своих вещей, чтобы позволить себя разоблачить. Не знаю, кто и с какой целью провернул это, могу только догадываться, но мои предположения юридической доказательности не имеют. Знаю точно одно: тот, кто похитил столовое серебро, сделал все, чтобы меня подставить.

— Ты была совсем юной. Многие в этом возрасте совершают поступки, о которых после сожалеют. Иным удается избежать наказания благодаря поддержке со стороны семьи. У тебя, судя по всему, такой возможности не было. Тебе не следует стыдиться того, что произошло тогда. Но нужно предпринять все возможное, чтобы это не повторилось вновь, — проникновенно проговорил Сержио Торренте.

— Миленький, ты слышал, что я только что сказала? Меня искренне умиляет твоя убежденность в своей правоте, невзирая ни на что. Наверное, действительно нужно быть отпрыском старинного аристократического рода, чтобы демонстрировать такую невосприимчивость к доводам окружающих.

— Твое дело рассматривалось в суде. Обстоятельства изучали квалифицированные юристы. Судья вынес тебе приговор и великодушно изыскал возможность заменить его условным сроком, — холодно отчеканил Сержио.

Кэти смертельно побледнела. Она резко встала со своего места. Ее ноздри вздымались, глаза полыхали огнем презрения.

— Мое отношения к твоему прошлому к делу не относится. Давай будем придерживаться актуальных тем, — все тем же холодным голосом предложил итальянец.

— Твое отношение не относится ни к делам моего прошлого, ни к нынешним моим делам. Мне не требуется твое прощение за то, чего я не совершала. И ты не будешь контролировать мою жизнь своими сомнительными благодеяниями.