Девятнадцать минут, стр. 69
Джози подумала.
– Камень, ножницы, бумага?
После шести раундов игры и часа географии Питеру захотелось пить. Еще ему нужно было в туалет, и это его очень беспокоило, потому что он не был уверен, что выдержит до утра, а писать в присутствии Джози было абсолютно недопустимым. Джози притихла, но, по крайней мере, уже не дрожала. Он подумал, что она, наверное, уснула.
И тут услышал ее голос.
– Вопрос или желание, – предложила она.
Питер повернулся к ней.
– Вопрос.
– Ты меня ненавидишь?
Он опустил голову.
– Иногда.
– Я тебя понимаю.
– Вопрос или желание?
– Вопрос, – сказала Джози.
– Ты меня ненавидишь?
– Нет.
– Тогда почему, – спросил Питер, – ты ведешь себя так, словно ненавидишь?
Она покачала головой.
– Я должна вести себя так, чтобы соответствовать ожиданиям людей. Это часть… всего. Если я не… – Она ковыряла резиновую ручку своего костыля. – Это сложно. Ты не поймешь.
– Вопрос или желание? – спросил Питер.
Джози улыбнулась.
– Желание.
– Лизни подошву своей ноги.
Она рассмеялась.
– Я не могу даже ходить на подошве своей ноги, – сказала она, но наклонилась, сняла тапочку и выставила язык.
– Вопрос или желание?
– Вопрос.
– Трусишка, – сказала Джози. – Ты когда-нибудь был влюблен?
Питер посмотрел на Джози и вспомнил, как однажды они привязали записку со своими адресами к шарику с гелием и отпустили его в небо на заднем дворе своего дома в полной уверенности, что он долетит до Марса. А в ответ получили письмо от вдовы, которая жила в двух кварталах.
– Да, – ответил он. – Мне так кажется.
Ее глаза расширились.
– В кого?
– Этого не было в вопросе. Вопрос или желание?
– Вопрос, – сказала Джози.
– Когда ты в последний раз солгала?
Улыбка на лице Джози погасла.
– Когда сказала тебе, что поскользнулась. Мы с Мэттом поссорились, и он меня ударил.
– Он тебя ударил?
– Ну, не совсем так… Я сказала то, чего не следовало говорить, а когда он… ну, я потеряла равновесие и подвернула ногу.
– Джози…
Она опустила голову.
– Этого никто не знает. И ты не расскажешь, правда.
– Не расскажу. – Питер помолчал. – Почему ты сама никому не рассказала?
– Этого не было в вопросе, – ответила она, передразнивая его.
– Я задаю второй вопрос.
– Тогда я выбираю желание.
Питер сжал руки в кулаки.
– Поцелуй меня, – сказал он.
Она медленно наклонилась к нему, пока ее лицо не оказалось слишком близко, чтобы сфокусировать на нем взгляд. Ее волосы упали Питеру на плечи, словно занавес, а глаза закрылись. От нее пахло осенью – яблочным сидром, косыми солнечными лучами и первыми заморозками. Он почувствовал, как его сердце забилось, пойманное в его собственном теле.
Губы Джози остановились у самого уголка его рта, почти на щеке, а не на губах.
– Я так рада, что не застряла здесь одна, – застенчиво сказала Джози, и он ощутил вкус этих слов, сладкий, как ее мятное дыхание.
Питер опустил глаза и взмолился, чтобы Джози не заметила его эрекции. Он заулыбался так широко, что стало больно. Дело не в том, что ему вообще не нравились девушки, а в том, что нравилась только одна.
И в этот момент в металлическую дверь постучали.
– Есть тут кто-нибудь?
– Да! – закричала Джози, пытаясь встать на своих костылях. – Помогите!
Послышался грохот и удары молотка, скрежет лома между створками. Дверь распахнулась, и Джози быстро выбралась из лифта. Рядом с вахтером ее ждал Мэтт Ройстон.
– Я забеспокоился, когда ты не вернулась домой, – сказал он и обнял Джози.
«Но ты ведь ее ударил», – подумал Питер, а потом вспомнил, что дал Джози обещание. Он слышал, как она вскрикнула от удивления, когда Мэтт притянул ее к себе, поддерживая так, чтобы ей не нужно было опираться на костыли.
Питер отвез ноутбук и проектор обратно в библиотеку и закрыл видеокласс. Он решил, что первым делом необходимо вытереть круг у портрета Джози в школьном альбоме и удалить ее описание из списка злодеев в его видеоигре.
Он размышлял, как это удобнее сделать с точки зрения программирования, когда добрался до дома. Питер не сразу понял, что что-то было Не так – в доме не горел свет, хотя машины были на месте.
– Эй! – крикнул он, заглядывая в гостиную, столовую, в кухню. – Есть кто-нибудь дома?
Он нашел родителей на кухне, сидящих в темноте за столом. Мама, не мигая, посмотрела на него. Было видно, что она плакала.
Питер почувствовал, как что-то теплое проснулось в груди. Он сказал Джози, что родители не заметят его отсутствия, но оказалось, что это совсем не так. Его родители чуть с ума не сошли.
– Со мной все в порядке, – сказал он. – Правда.
Отец встал, моргая, чтобы прогнать слезы, притянул Питера к себе и обнял. Питер не помнил, когда его в последний раз так обнимали. Несмотря на то что ему было уже шестнадцать и он хотел казаться взрослым, он обмяк в объятиях отца и крепко прижался к нему. Сначала Джози, а теперь это? Похоже, это самый лучший день в жизни Питера.
– Джойи, – всхлипнул отец. – Он умер.
Если спросить первую попавшуюся девочку, хочет пи она стать популярной, она ответит «нет». Хотя правда состоит в том, что если она, оказавшись в пустыне, будет умирать от жажды и ей предложат на выбор стакан воды или мгновенную популярность, она скорее выберет второе. Понимаешь, нельзя признаваться в том, что хочешь быть популярной, потому что это сделает тебя не такой классной. Чтобы быть популярной, нужно выглядеть так, словно ты такая на самом деле,тогда как в реальности это лишь то, какой ты себя сделала.
Интересно, прилагает кто-то больше усилий, чем подросток, чтобы стать популярным: медь даже у авиадиспетчеров и у президента Соединенных штатов есть отпуск. Но глядя на обычного старшеклассника, видишь человека, который вкалывает двадцать четыре часа в сутки на протяжении всего учебною года.
Так как же попасть в это число избранных? Загвоздка в том, что от тебя это не зависит. Значение имеет то, что остальные думают о том, как ты одеваешься, что ешь на обед, что смотришь по телевизору, какую музыку слушаешь.
Хотя мне всегда хотелось узнать: если важно только мнение других, то должно ли у тебя быть действительно свое мнение?
Месяц спустя
Несмотря на то что отчет о ходе расследования от Патрика Дюшарма попал на стол Дианы уже через десять дней после выстрелов, прокурор на него еще даже не взглянула. Сначала ей нужно было подготовиться к предварительному слушанию, потом она выступала перед присяжными, убеждая их выдвинуть обвинение. И только сейчас она начала просматривать результаты анализов отпечатков пальцев, пятен крови и баллистической экспертизы, а также полицейский отчет.
Она все утро просидела, выстраивая хронологию выстрелов, и мысленно составляя план своей обвинительной речи, согласно тому как Питер Хьютон переходил от одной жертвы к другой. Первой была ранена Зоя Паттерсон, на школьном крыльце. Алиша Kapp, Анжела Фланг, Мэдди Шоу. Кортни Игнатио. Хейли Уивер и Брейди Прайс. Люся Ритолли, Грейс Мурто.
Дрю Джирард.
Мэтт Ройстон.
И другие.
Диана сняла очки и потерла глаза. Книга мертвых, карта раненых. И это только те, кто пострадал достаточно серьезно, чтобы их отправили в больницу. Были еще те, которых просто осмотрели и отпустили, сотни детей, чьи раны глазу не видны.
У Дианы не было детей. На ее работе мужчины, с которыми она общалась, были либо уголовниками, что было плохо, либо адвокатами, что было еще хуже. Хотя у нее был трехлетний племянник, которого наказали в детском саду за то, что он показал пальцем на другого ребенка и сказал: «Пиф-паф, ты убит». Когда ее сестра позвонила и вне себя от ярости говорила о правах человека, разве Диане тогда пришло в голову, что ее племянник непременно вырастет психопатом? Нет. Он был просто ребенком, который играл в игры.