Курс русской истории (Лекции I—XXXII), стр. 81

Слабость городского класса

Вместе с тем из строя общественных сил на севере выбыл класс, преимущественно работавший торговым капиталом, — тот класс, который состоял из промышленных обывателей больших волостных городов прежнего времени. В Суздальской Руси ему не посчастливилось с той самой поры, как сюда стала заметно отливать русская жизнь с днепровского юго-запада. Старые волостные города здешнего края. Ростов и Суздаль, после политического поражения, какое потерпели они в борьбе с «новыми» и «малыми» людьми, т.е. с пришлым и низшим населением заокского Залесья, тотчас по смерти Андрея Боголюбского, потом не поднимались и экономически; из новых городов долго ни один не заступал их места в хозяйственной жизни страны и ни один никогда не заступил его в жизни политической, не сделался самобытным земским средоточием и руководителем местного областного мира, потому что ни в одном обыватели не сходились на вече, как на думу, и в силу старшинства своего города не постановляли решений, обязательных для младших приписных городов области. Это служит ясным знаком того, что в Суздальской Руси ХШ и XIV вв. иссякли источники, из которых прежде старший волостной город почерпал свою экономическую и политическую силу. Вместе с выходом областного города из строя активных сил общества исчез из оборота общественной жизни и тот ряд интересов, который прежде создавался отношениями обывателей волостного города к другим общественным силам. Итак, с XIII в. общество северо-восточной Суздальской Руси, слагавшееся под влиянием колонизации, стало беднее и проще по составу.

Одичание князей

Наконец, политическому значению удельного князя соответствовал и уровень его гражданского развития. Несовершенный общественный порядок успешнее направляет нравы и чувства в своём духе, чем совершенствуется сам при их подъёме. Личный интерес и личный договор, основы удельного порядка, могли быть плохими воспитателями в этом отношении. Удельный порядок был причиной упадка земского сознания и нравственно-гражданского чувства в князьях, как и в обществе, гасил мысль о единстве и цельности Русской земли, об общем народном благе. Из пошехонского или ухтомского миросозерцания разве легко было подняться до мысли о Русской земле Владимира Святого и Ярослава Старого! Самое это слово Русская земля довольно редко появляется на страницах летописи удельных веков. Политическое дробление неизбежно вело к измельчанию политического сознания, к охлаждению земского чувства. Сидя по своим удельным гнёздам и вылетая из них только на добычу, с каждым поколением беднея и дичая в одиночестве, эти князья постепенно отвыкали от помыслов, поднимавшихся выше заботы о птенцахю. При тяжёлых внешних условиях княжеского владения и при владельческом одиночестве князей каждый из них всё более привыкал действовать по инстинкту самосохранения. Удельные князья северной Руси гораздо менее воинственны сравнительно со своими южнорусскими предками, но по своим общественным понятиям и образу действий они в большинстве более варвары, чем те. Такие свойства делают для нас понятными увещания, с какими обращались к удельным князьям тогдашние летописцы, уговаривая их не пленяться суетной славой сего света, не отнимать чужого, не лукавствовать друг с другом, не обижать младших родичей.

Формула

Таковы были главные следствия удельного порядка. Их можно свести в такую краткую формулу: под действием удельного порядка северная Русь политически дробилась всё мельче, теряя и прежние слабые связи политического единства; вследствие этого дробления князья всё более беднели; беднея, замыкались в своих вотчинах, отчуждались друг от друга; отчуждаясь, превращались по своим понятиям и интересам в частных сельских хозяев, теряли значение блюстителей общего блага, а с этой потерей падало в них и земское сознание. Все эти последствия имели важное значение в дальнейшей политической истории северной Руси: они подготовляли благоприятные условия для её политического объединения. Когда из среды обедневших и измельчавших удельных князей поднялся один сильный владелец, он, во-первых, не встретил со стороны удельных соседей дружного отпора своим объединительным стремлениям, боролся с ними один на один, пользуясь их взаимным отчуждением, непривычкой действовать сообща; во-вторых, этот князь-объединитель встретил и в местных удельных обществах полное равнодушие к своим измельчавшим и одичавшим властителям, с которыми они были связаны столь слабыми нитями, и, убирая их одного за другим, не вызывал в этих обществах дружного восстания в пользу удельных князей. Всем этим определяется значение удельного порядка в нашей политической истории: он своими последствиями облегчил собственное разрушение. Старая Киевская Русь не устроила прочного политического единства, но завязала прочные связи единства земского. В удельной Руси эти связи окрепли; перемешанные колонизацией местные особенности слились в плотное великорусское племя; зато окончательно разрушилось политическое единство. Но удельный порядок, разрушивший это единство, по характеру своему гораздо менее способен был защищать сам себя, чем предшествовавший ему порядок очередной, и его легче было разрушить, чтобы на развалинах его восстановить единство государственное. Поэтому удельный порядок стал переходной политической формой, посредством которой Русская земля от единства национального перешла к единству политическому. История этого перехода есть история одного из удельных княжеств — Московского. К изучению судьбы этого княжества мы теперь и обращаемся.

ЛЕКЦИЯ XXI

Москва начинает собирать удельную Русь. Первые известия о городе Москве. Первоначальное пространство московского Кремля. Экономические выгоды географического положения города Москвы. Город Москва — узловой пункт разносторонних путей. Следы ранней населенности Московского края. Москва — этнографический центр Великороссии. Река Москва — транзитный путь. Политические следствия географического положения города Москвы. Москва — младший удел. Влияние этого на внешние отношения и внутреннюю деятельность московских князей. Политические и национальные успехи московских князей до половины XV в. I. Расширение территории княжества. II. Приобретение великокняжеского стола. III. Следствия этого успеха: приостановка татарских нашествий; московский союз князей. IV. Перенесение митрополичьей кафедры в Москву; значение этой перемены для московских князей. Выводы.

Москва собирает удельную Русь

Нам предстоит изучить второй процесс, совершавшийся на Верхневолжской Руси в удельные века. Первый процесс, нами уже рассмотренный, дробил эту Русь на княжеские вотчины в потомстве Всеволода III. Одной ветви этого потомства пришлось начать обратное дело — собирать эти дробившиеся части в нечто целое. Москва стала центром образовавшегося этим путем государства.

Первые известия о городе Москве

Летопись выводит Москву в числе новых городков Ростовской земли, возникших в княжение Юрия Долгорукого. Любопытно, что городок этот впервые является в летописном рассказе со значением пограничного пункта между северным Суздальским и южным Чернигово-Северским краем. Сюда в 1147 г. Юрий Долгорукий пригласил на свидание своего союзника князя новгород-северского Святослава Ольговича, послав сказать ему: «Приди ко мне, брате, в Москов». Это — первое известие о Москве, сохранившееся в летописях. По-видимому, поселок был тогда сельской княжеской усадьбой или, точнее, станционным двором, где суздальский князь останавливался при своих поездках на киевский юг и обратно. Двор должен был иметь значительное хозяйственное обзаведение. На другой день по приезде Святослава хозяин устроил гостю «обед силен» и хорошо угостил его свиту, для чего надобно было иметь под руками достаточно запасов и помещения, хотя Святослав приехал в «мало дружине». В 1156 г., по летописи, князь Юрий Долгорукий «заложи град Москву» пониже устья Неглинной, т.е. окружил свой москворецкий двор деревянными стенами и превратил его в город.