Война, стр. 104
— Они ищут способ контролировать механоидов? — предположила Алиса. — Или выясняют, не появилась ли раса-оператор?
— Думаю, что они работают сразу во всех направлениях, — поправил её Тринадцатый. — Ищут способ управлять Мерхнами, ищут способы борьбы с ними, вдруг удастся прорваться к «Следу». Заодно регулярно проверяют, не появились ли у кого критерии допуска, и так далее. Наверняка Вузэй не знают точно, о каких именно критериях идёт речь. Ведь этот сфинкс предназначен разговаривать с любым пришедшим сюда и с этим своим режимом консервации только добавляет неразберихи, а в систему «Следа» наоборот, никому не попасть.
— Кроме нас! — воскликнула Алиса. — Мы — раса-оператор, и Вузэй знают об этом!
— А теперь подумай, что они будут делать, — мрачно произнёс Алекс. — Станут ли они ждать, пока мы изобретём ноль-переход? Или рисковать, продолжая натравливать механоидов на нашу Галактику, понимая, что мы побывали у Вещающего и знаем обо всём? Представляешь, сколько страха они натерпелись, пока мы, ни о чём не подозревая, сидели у Мерхнов? Они даже пытались уничтожить нас прямо в системе механоидов, не побоявшись потерять целый флот. Каков их следующий ход?
— Они попытаются нас уничтожить! — поняла Алиса. — Они всё решили заранее, вот почему их корабли сидят тут в засаде уже неделю!
— Нет, солнце, они попытаются нас ВСЕХ уничтожить, — грустно ответил Алекс. — Зачем им рисковать? Не мы сегодня, так кто-то другой завтра может оказаться у механоидов и войти в «След».
— Нам надо предупредить Совет о возможном нападении! — Алиса с тревогой посмотрела ему в глаза. — Но что мы можем сделать? Как нам попасть домой? И что мы можем противопоставить ящерицам?
— Мерхн, — решительно заявил Алекс. — Мы должны попасть в этот «След».
— Но как мы туда попадём?! Наши корабли не могут открывать ноль-переход!
— Значит, нам нужен такой, который может, — спокойно сказал Тринадцатый. — Помнишь наш план захватить корабль Вузэй? Он ещё в силе.
— Но как ты собираешься его захватывать? — Алиса испуганно смотрела на него. — Мало того, что нас всего трое, так мы даже не успеем к ним приблизиться!
— А нам и не придётся, — ухмыльнулся Тринадцатый. — Они сами пойдут на стыковку. С огромным удовольствием. — Он многообещающе посмотрел на Алису: — Мы предложим им то, от чего они не смогут отказаться. Но сначала необходимо подготовиться.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
ВЕЛИЧАЙШИЕ
— Пациент пришёл в сознание, — сообщила автоматика биорегенератора, и Мэг вздрогнула, открывая глаза.
Она дежурила возле Серебрякова-младшего вторые сутки и не заметила, как забылась беспокойным сном. Мэг уснула, сидя в гостевом кресле, которое специально для неё установили рядом с регенератором. Услышав сообщение, она вскочила и подбежала к монитору внутреннего наблюдения. Серебряков-младший открыл глаза и посмотрел на неё. Обычно люди, просыпавшиеся в биорегенераторе, не сразу понимали, где находятся. Темноту замкнутой капсулы они принимали за ночь и пытались ворочать головой и вглядываться во мрак, стараясь разглядеть что-то вокруг. Кроме того, тактильные ощущения организма включались не сразу, и какое-то время человек не чувствовал, что помещён в биогелевый компаунд. Но Серебряков-младший за свою короткую жизнь в новом теле провёл в биорегенераторах такое множество бесчисленных часов, что из них вполне мог сложиться не один месяц. Вот и сейчас, придя в сознание, он мгновенно всё понял и просто перевёл взгляд в ту часть темноты, где должны были находиться датчики видеонаблюдения.
— Доктор Лантро, срочно зайдите сюда, Андрей очнулся! — Мэг коснулась сенсора на коммуникаторе.
Она собралась повторить вызов, но в этом уже не было необходимости. Дверной створ ушёл вверх, и в реанимационную палату вошёл академик Лантро.
— Я получил уведомление автоматики, — вместо приветствия сообщил он Мэг. — Он уже открыл глаза?
— Только что, — ответила Мэг.
Врач подошёл к панели управления регенератором и протянул руку к сенсорам, собираясь активировать программу извлечения пациента.
— Доктор, это не навредит ему ещё сильнее? — с тревогой спросила Мэг. — Может, ему будет лучше оставаться в системе искусственного жизнеобеспечения?
— Это ничего не изменит, — покачал головой академик. — Максимум, выиграем для него ещё пару минут. Стоит ли это того, чтобы провести свои последние часы внутри регенератора?
Мэг молча кивнула в знак согласия, борясь с навернувшимися на глаза слёзами.
— К тому же, как я вижу, Андрей Андреевич будет против этого, — Лантро кивнул на дисплей.
Система сообщала о начавшейся процедуре извлечения.
— Он уже вошёл в компьютер и самостоятельно активировал предвыходную гидропроцедуру, — прокомментировал врач. — Он великий учёный и лучше нас понимает своё положение.
Спустя минуту труба биорегенератора открылась и выпустила ложе с уже вымытым и обсушенным пациентом. Серебряков-младший с трудом поднялся и сел прямо на ложементе. Мэг осторожно обняла его:
— Как ты себя чувствуешь? — она с тревогой посмотрела ему в глаза.
— И тебе тоже здравствуй, — слабо улыбнулся Серебряков-младший. — Я в норме. Насколько это вообще возможно.
Он попытался встать, но пошатнулся и потерял равновесие. Мэг и Лантро подхватили его под руки и усадили в кресло.
— Вам нельзя двигаться! — предупредил врач. — Сейчас сюда доставят гравитационное кресло.
— Всё настолько серьёзно? — Серебряков-младший закрыл глаза и сосредоточился. У него из носа тоненькой ниточкой потекла струйка крови.
— Андрей! — вскрикнула Мэг, хватая его за плечи. — Ты не должен связываться с компьютерами напрямую! Это убьёт тебя!
— Она права! — поддержал её Лантро. — При всём уважении, Андрей Андреевич, но это только ускорит процесс отмирания мозговой ткани! Вам категорически противопоказано перегружать мозг!
— Точнее, то, что от него осталось, — Серебряков-младший открыл глаза и слабо улыбнулся. — Я ознакомился со своим положением. — Он посмотрел на Лантро: — Академик, вы же понимаете, что мнимое улучшение моего состояния есть временная рецессия, обусловленная всплеском энергии, выделившейся вследствие ураганного распада изменённых клеток. Вслед за этим временным улучшением последует переход мозга в состояние комы, а затем смерть.
При этих словах Мэг бросилась к нему на грудь, и её плечи задрожали в беззвучных рыданиях. Серебряков-младший обнял её и вновь посмотрел на Лантро:
— Буду я пользоваться мозговым интерфейсом или нет — это уже ничего не изменит. И мы с вами это знаем. У меня осталось от силы двадцать часов, и я хочу провести их спокойно, в кругу своих друзей.
Врач кивнул головой в знак согласия:
— Я буду рядом. Если что-то понадобится, дайте мне знать.
В этот момент дверь открылась, и медсёстры внесли гравитационное кресло. Вслед за ними в реанимационную вошёл Четвёртый.
— Папа! — улыбнулся Серебряков-младший. — Рад тебя видеть!
— Как ты? — Четвёртый обнял сына.
— Бывало и хуже! — легко соврал Серебряков-младший. — Ты не поможешь мне пересесть в кресло?
Высокий воин сгрёб его в охапку, словно пушинку, и усадил в гравитационное кресло. Мэг, вытирая слёзы, встала рядом, и он сжал её ладонь.
— А ты уверен, что тебе можно надолго покидать регенератор? — Четвёртый оглянулся на Лантро.
Доктор лишь печально закрыл глаза.
— Мне теперь всё можно, — коротко засмеялся Серебряков-младший и обратился к врачу: — Спасибо, доктор. Я буду держать вас в курсе своего самочувствия.
Лантро кивнул и вышел из помещения, знаком предложив медсёстрам следовать за собой.
— Что произошло, папа? — спросил Серебряков-младший, когда двери закрылись за медперсоналом.
Четвёртый помрачнел ещё сильнее и рассказал о случившемся. Серебряков-младший слушал молча и не перебивал. Когда отец закончил рассказ, он решительно заявил: