Реальная угроза, стр. 71

Он сознавал приближение опасности, но был готов к этому. И снова капитан почувствовал безудержный восторг на новой волне эмоционального взлёта. Какая-то отдалённая часть сознания следила за его действиями и оценивала его поведение, обращая внимание на то, что, как в любом контактном спорте, каждый солдат отделения нуждается в потрясении подлинного столкновения, прежде чем окончательно возьмёт себя в руки и приступит к эффективному исполнению своих обязанностей. Проблема заключалась лишь в том, что им следовало избежать этого столкновения.

Рамирес заметил, как взлетела вверх рука Чавеза, и тут же разведчик спрятался за деревом. Капитан ступил за куст и сразу увидел, почему остановился сержант.

Перед ними был аэродром.

Вдобавок в нескольких сотнях ярдов на нём стоял самолёт с выключенными двигателями, которые ярко светились в инфракрасном изображении, созданном очками ночного видения.

— Похоже, пора приступать к делу, капитан, — прошептал Чавез.

Рамирес и сержант разошлись влево и вправо, не выходя из-под покрова леса, чтобы установить расположение сил противника, но никого не нашли. Цель — объект «Рено» — очень походила на то, что они узнали во время инструктажа. Рамирес и Чавез, разумеется, не торопились и проверили это, а затем капитан отправился на сборный пункт. Чавез остался на краю леса, чтобы наблюдать за происходящими событиями. Через двадцать минут отделение расположилось на небольшом холме к северо-западу от аэродрома, выходящем на поле фронтом ярдов в двести. Когда-то это место было, по-видимому, фермой какого-то крестьянина, и сожжённые поля просто сливались со взлётно-посадочной площадкой. С холма открывалась отличная панорама аэродрома. Чавез находился на правом фланге с сержантом Вегой, Гуэрра — на левом фланге со вторым пулемётчиком, а капитан Рамирес был в центре вместе с радистом, сержантом Ингелесом.

Глава 12

Операция «Речной пароход» начинается

— «Переменный», это «Кинжал». Приготовьтесь к приёму.

Радиосигнал, ретранслированный через спутниковый канал, звучал совершенно чисто, подобно передаче местной коммерческой станции. Техник-связист погасил окурок сигареты и включил передатчик.

— «Кинжал», это «Переменный». Слышу вас хорошо. Готовы к приёму. — За его спиной Кларк повернулся на своём вращающемся стуле, чтобы взглянуть на карту.

— Мы находимся у цели «Рено», и, представьте себе, — на взлётной полосе стоит двухмоторный самолёт, и в него грузят коробки.

Кларк резко повернулся и удивлённо посмотрел на радиоаппаратуру. Неужели их оперативная разведка поставлена так хорошо?

— Можете сообщить номер на хвостовом киле, вопрос.

— Нет, угол расположения самолёта по отношению к нам неудачен. Но он совершит разгон прямо мимо нас. Мы находимся на запланированной позиции. Пока не обнаружили никакой охраны.

— Черт побери, — заметил один из сотрудников Оперативного управления. Он поднял трубку. — Докладывает «Переменный». «Рено» сообщает, что в гнезде сидит птичка, время сейчас ноль-три-один-шесть по Гринвичу... Ясно. Будем держать в курсе. Конец связи. — Он повернулся к сотруднику. — Из Штатов сообщают, что будут готовы через час.

Ну что ж, превосходно, подумал второй сотрудник.

Под внимательными взглядами Рамиреса и Чавеза, наблюдающими в бинокли за происходящим, погрузка коробок в самолёт закончилась. По мнению обоих, это был «Пайпер-Шайен», небольшой двухмоторный самолёт, используемый частными компаниями, рассчитанный на относительно продолжительные перелёты в зависимости от полезной нагрузки и характера полёта. В местных мастерских на них устанавливались дополнительные топливные баки, увеличивающие радиус действия сверх того, что рассчитан заводами-изготовителями. Грузы, перевозимые контрабандистами в Америку, не отличались большим весом или — за исключением марихуаны — объёмом. Определяющим их количество фактором являлись деньги. Всего лишь один самолёт мог перевезти такое количество очищенного кокаина, что даже при оптовых ценах рассчитаться за него не хватило бы наличных средств в большинстве федеральных резервных банков.

Пилоты поднялись в самолёт, пожав руки наземной команде, — это показалось наблюдателям таким же обычным, как и процедура вылета любого самолёта. Начали вращаться пропеллеры, и рёв моторов пронёсся по открытому пространству в сторону лёгких пехотинцев.

— Господи, — мечтательно заметил сержант Вега, — да я мог бы поджарить эту птичку, не сходя с места. — Его пулемёт, разумеется, стоял на предохранителе.

— Наша жизнь станет тогда слишком интересной, — заметил Чавез. — Да, ты был прав, Осо. Раньше охранники окружали самолёт. Теперь они расходятся.

Сержант схватил портативную рацию.

— Капитан...

— Вижу. Всем приготовиться на случай, если потребуется быстро отойти в лес.

«Пайпер» вырулил к самому концу взлётной дорожки, двигаясь подобно раненой птице, подпрыгивая на амортизаторах шасси. Взлётная дорожка была освещена только несколькими пылающими факелами — намного меньше, чем используется обычно для того, чтобы обозначить края взлётной дорожки. Солдатам показалось, что это опасно, и внезапно Чавезу пришла в голову мысль, если самолёт разобьётся при взлёте, его обломки могут упасть там, где находится часть отделения.

Нос самолёта опустился, когда пилот включил полный газ, готовясь к разгону, затем уменьшил обороты, чтобы проверить, что моторы не выйдут из строя при нормальной работе. Убедившись в их надёжности, он снова увеличил газ, убрал тормоза, и самолёт двинулся вперёд. Чавез опустил бинокль, чтобы следить за взлётом «Пайпер», тяжело нагруженный, с полными топливными баками, сумел пролететь всего в двадцати метрах над вершинами деревьев справа от Чавеза.

Пилот, по-видимому, настоящий сорвиголова. Это слово, промелькнувшее в мозгу сержанта, показалось ему очень подходящим для характеристики пилота.

— Самолёт взлетел. Это «Пайпер-Шайен». — Рамирес прочиал регистрационный номер на вертикальном руле. Самолёт был американским. — Курс примерно три-три-ноль. — Это означало, что он направляется к Юкатанскому проливу, между Кубой и Мексикой.

Связист в фургоне сделал соответствующие пометки.

— Что происходит на «Рено»? — спросил один из сотрудников Оперативного управления.

— Я насчитал шесть человек У четверых винтовки; про остальных сказать ничего не могу. Один грузовик у сарая, точно как на спутниковых фотографиях. Грузовик уезжает, и, по-моему... да, они гасят взлётные факелы. Просто засыпают их землёй. Одну минуту, грузовик направляется в нашу сторону.

Слева от Рамиреса сержант Вега установил пулемёт на сошки, и длинный ствол неотрывно следовал за грузовиком, двигавшимся к восточной части взлётно-посадочной полосы. Через каждые несколько метров грузовик останавливался, из кабины выскакивал мужчина и засыпал землёй очередной затухающий факел.

— А ты не стой, пройди дальше и коснись кого-нибудь... — шептал Джулио.

— Держи себя в руках, Осо, — предостерёг его Динг.

— Все в порядке, не беспокойся — Большой палец Веги касался предохранителя, все ещё не снятого, а указательный лежал не на спусковом крючке, а на скобе.

Факелы гасили один за другим. Грузовик остановился на короткое время метрах в ста пятидесяти от солдат, но ни разу не направился в их сторону. Они просто оказались в том месте, мимо которого пролегал его маршрут. Вега вёл ствол пулемёта вслед за грузовиком, пока тот не повернул от них. Тогда Джулио опустил приклад на землю и повернулся к приятелю.

— По-видимому, местная полиция или армия их не беспокоит, — произнёс капитан.

— Думаете, их купили? — поинтересовался Вега.

— Вряд ли, скорее, у них отбили охоту. После этого контрабандисты остановились на транспортировке наркотиков с полудюжины аэродромов вроде вот этого. Нам придётся побыть здесь некоторое время. — Наступило молчание. — Если что-нибудь случится...