Королева нефритов, стр. 11
— Алло, папа!
— Лола, ты? — Голос отца казался очень далеким.
— Ты не дозвонился до мамы?.. Твоя мать тебе не звонила? — почти одновременно спросили мы друг друга по-испански.
— Папа, где мама?
В трубке послышалось неясное бормотание, затем на несколько секунд воцарилась полная тишина.
— …проблемы со связью, дорогая, — наконец произнес голос отца. — Я уже несколько дней пытаюсь до тебя дозвониться, но ничего не получается. У нас бог знает что творится.
Я вцепилась в трубку обеими руками. Моя мать, еще более консервативная, чем я сама, никогда не носила с собой ни мобильного телефона, ни пейджера, ни даже портативного компьютера — все эти блага цивилизации таскали за ней ее помощники из числа старшекурсников, от которых сейчас ждать было нечего, поскольку она ушла в джунгли одна.
— Я все равно не пошел бы с ней по причине… по причине моего стрессового состояния. Господи, да я просто боюсь туда идти, и есть причина. Я считал, что Хуана в Антигуа.
— Она так мне и написала. Собиралась отправиться туда, а затем дальше на север.
— Видимо, она вышла оттуда несколько дней назад. Я не смог ее найти, хотя искал. Думаю, Хуана ушла в лес еще до бури. — Голос был резким и скрипучим, отец явно дошел до точки. В трубке снова защелкало, наступила долгая пауза. — В полиции говорят, что она исчезла.
Меня мгновенно охватила паника.
— Что?
Он повторил еще раз.
— Все в порядке, папа. Уверена, что они ошибаются — мама не исчезла.
— …не все в порядке.
— Вероятно, остановилась где-нибудь и ведет раскопки. И слишком занята своей работой, чтобы позвонить нам.
— Когда тыэто говоришь, кажется, ничего страшного не случилось. — Он издал какой-то сдавленный звук. — Возможно, все именно так…
В следующую секунду я приняла решение, не задумываясь о возможных последствиях.
— Я выезжаю, — сказала я. — Сейчас же вылетаю…
— Да, конечно. Думаю, это неплохая идея.
— Сегодня вечером. Или завтра — в зависимости от расписания. Прямо туда.
— Куда?
— В Антигуа. Осмотрю все. Может быть, поеду во Флорес. Может, отправлюсь еще дальше на север. Если мама до этого не появится сама. Если получится. А самолеты летают?
— Не знаю, — сказал отец. — Дороги разрушены, армия занимается спасательными работами. Целые деревни смыло. Лично я не буду тебе особенно полезен. А все проводники сейчас в горах. Но я постараюсь найти кого-нибудь, кто пошел бы с тобой.
— Ты имеешь в виду…
— Иоланду? Возможно. Думаю, она еще в городе. Но лучше обратиться к кому-нибудь другому. Она… не очень хорошо себя чувствует.
— О проводниках мы можем поговорить потом. Я могу пойти с ней, могу с кем-нибудь другим. — Я посмотрела на Эрика, внимательно следившего за нашей беседой.
— Ладно, Лола.
— Ладно.
— Я люблю тебя, милая.
— Я тоже тебя люблю, папа.
Попрощавшись, я положила трубку на рычаг.
— Да, — выпалил Эрик, прежде чем я успела его о чем-то спросить.
— Что «да»?
— Да, я отправлюсь с вами на поиски вашей матери, — глядя на меня большими сияющими глазами, сказал он.
— А почему? — спросила я.
— А почему бы и нет? Гватемалу я знаю достаточно хорошо. К тому же… — Он смущенно закашлялся. — Самое меньшее, что я могу сделать для Вдовствующей королевы, — это помочь вам в поисках.
— А может, вы собираетесь искать лабиринт?
— Послушайте, я ведь пытаюсь вам помочь! — Вид у Гомары был чрезвычайно напряженный. — Такое предложение я делаю не каждому. — Он отвел глаза. — И потом, я ведь уже говорил вам, что у меня наступила полоса невезения. Что с того, если я по ходу дела осмотрю какие-то развалины?
— Насколько хорошо вы знаете Гватемалу? — стараясь говорить как можно спокойнее, спросила я.
— Я там родился.
— Возможно, мне придется отправиться в джунгли, — сказала я, чувствуя, как странно звучат мои слова, — насколько хорошо вы знаете их?
— Конечно, не так, как города. Но я бывал и в джунглях — вел там раскопки.
Я покачала головой.
— Я договорюсь, что меня подменят на занятиях, — продолжал он. — Готов вылететь вместе с вами. Я ведь слышал, что вы сказали отцу: вам нужен проводник. Кого еще вы возьмете?
— Могла бы пригласить одну свою подругу, которая там охотится…
— Но?
— Она в некотором роде… меня ненавидит.
— Ах вот оно что. И кто же это?
— Иоланда де ла Роса. Дочь Томаса.
— Что? Дочь этого чокнутого?
— Она жила здесь с нами. Пять лет, до 1980 года. Правда, с тех пор я ее не видела.
— Да уж, оказывается, ваши родители неплохо знают де ла Росу. То есть знали. Он ведь умер от менингита…
— Мне помнится, что от пневмонии.
— В любом случае, я слышал некрасивую историю про вашего отца и де ла Росу, кое-что о болотных топях.
— Ну, — сказала я, — последние десятилетия они и в самом деле не дружили.
— Этот… вообще ни с кем не дружил. Он был… одержим. Расставлял ловушки археологам — я имею в виду, иностранцам. И вообще вел себя очень странно — хотя, конечно, был своего рода героем. Во время войны. И великим теоретиком. А вот потом ему вдруг стало сильно не нравиться, когда такие, как вы, или даже такие, как я, рыскают по «его» джунглям. Янки, гоу хоум! То же самое относится и к его дочери. Насколько я о ней наслышан — это копия Томаса. Он же был просто сумасшедшим — я имею в виду не только ловушки на иностранцев, он ведь продолжал искать тот камень. Нефрит… Хотя, кажется, ваша мать теперь разделяет его идею. — Он немного помолчал. — В любом случае ясно, что вам больше некому помочь.
— Пожалуй, — согласилась я.
Он поправил галстук.
— Итак, желаете ли вы, чтобы вам помог неотразимый профессор Гомара? Или хотите просто побродить по джунглям?
Я окинула взглядом коренастую фигуру, взъерошенные волосы, красивый галстук и вспомнила о его репутации. А потом подумала о маме.
— Ладно.
— Значит, решено, — заключил он и улыбнулся.
В ближайшие два дня — пока не были восстановлены регулярные полеты между Лос-Анджелесом и столицей Гватемалы — Гомара договорился со своими сотрудницами, чтобы те подменили его на занятиях. Я же со своей стороны закрыла «Красный лев» и сделала себе копии текстов, которые снимала для мамы, включая «Письма» де ла Куэвы и «Легенду о „Королеве нефритов“».
А потом мы вместе с Эриком Гомарой сели в самолет.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
На следующий день мы с Эриком прибыли в охваченный хаосом и все еще частично затопленный город Гватемала. Сжимая в руке путеводители, я прошла таможню и оказалась в здании аэропорта, маленьком и тесном, окрашенном в голубой, белый и желтый цвета. Вскоре вместе с остальными пассажирами мы вышли на улицу, где нас окружила толпа торговцев, в числе которых были скуластые дамы с пестрыми тканями на головах. Мужчины в аккуратных брюках и одноцветных хлопчатобумажных рубашках предлагали потенциальным покупателям изделия из зеленого нефрита — бусы, браслеты, миниатюрные изображения идолов, похожих на пернатых змеев или драконов. Здесь же были разложены пачки сигарет, пластмассовые мешочки с макадамией и орешками кешью, компакт-диски в сверкающих упаковках, разукрашенных стразами. Некоторые просто стояли на тротуаре, предлагая услуги такси. А вдоль по улице туда-сюда сновали белые и желтые таксомоторы.
— Идемте, — позвал Эрик.
Я подошла к таксистам и, пока меня спрашивали, куда надо ехать, принялась листать справочники. Здешняя пестрая реальность имела очень мало общего с упорядоченным миром путеводителя, с «хорошими» и «плохими» районами или «дорогими» и «дешевыми» гостиницами. До сих пор я несколько наивно верила, что мое двуязычие и тот факт, что в детстве я не раз побывала в Гватемале, сослужат мне определенную службу, однако иллюзии быстро рассеивались. Не желая попасть в полную зависимость от Эрика, я пыталась пробудить в себе присущие латиноамериканцам навигаторские инстинкты, но из этого пока ничего не получалось. Я то ли читала, то ли слышала, что в столице Гватемалы следует брать такси одного определенного цвета — не то желтого, не то белого; машины одного цвета — «пиратские» такси — водят потенциальные грабители, а вот такси другого цвета совершенно безопасны, водители их очень вежливы и за свои услуги берут по-божески.