Черный Город, стр. 50
— Кто-нибудь может сказать, что это вообще… такое? — спросил я, и мой голос при этом слегка дрогнул.
Ответом мне стало довольно красноречивое молчание. Покосившись на своих друзей, я увидел, что они оба глядят, не отрываясь, на загадочную скульптуру, — как мне показалось, затаив дыхание.
— По-моему, эта скульптура изображает ягуара, — наконец задумчиво сказала Кассандра.
— Или пумы… — добавил профессор, не отводя от скульптуры взгляда.
— Может быть, но культ ягуара является общим для многих американских цивилизаций, как, например, для майя. Так что, скорее всего, это все-таки ягуар.
— Может, ты и права, — кивнул профессор, но тут же добавил: — А может, и нет.
— А мне кажется, что этот зверь больше похож на льва, — сказал я, еще более внимательно присмотревшись к очертаниям скульптуры. — Смотрите, голова у него такая, как будто изначально имелась грива.
— В Америке никогда не было львов.
— Я знаю. Я просто вижу, что он похожна льва.
— Он не может быть похожим на него. Это, какое бы впечатление у тебя ни сложилось о скульптуре, невозможно.
— Ну ладно, что бы эта скульптура ни изображала, мне кажется, что есть только один способ это выяснить.
С этими словами я поправил красный рюкзачок на своей спине и решительно направился к огромному сооружению.
Кассандра и профессор тут же пошли вслед за мной, а вот суеверный Иак, который снова и снова бубнил, что этот город является территорией морсего и что его сооружения прокляты — и так далее, и тому подобное, — как и в прошлую ночь, решил держаться поодаль. Поэтому мы втроем, без него, пересекли поляну и, осторожно ступая, стали приближаться к загадочному сооружению.
Когда до него оставалось около пары десятков метров, мы увидели, что из-за секций рухнувших колонн и лежащих на земле больших каменных блоков, из которых когда-то состояла крыша, подойти к передней части скульптуры, находящейся между двумя передними лапами этого огромного каменного животного, очень трудно, а потому мы предпочли обойти вокруг него и попытаться при этом понять, какое же у этого сооружения было предназначение.
Начав обходить скульптуру, мы неожиданно для себя увидели полосу шириной в несколько метров, на которой не имелось ни деревьев, ни кустов, ни какой-либо другой растительности. Это была полоса из самой обыкновенной глины, покрытая толстым слоем сухих листьев.
— Это явно какая-то аномалия, — констатировал профессор, разглядывая странную полосу, которая невольно бросилась нам всем троим в глаза. — Смотрите, тут не растет даже трава.
— И что, вы теперь начнете верить в россказни Иака о прoклятой земле и всем таком прочем? — ехидно усмехнулась Кассандра.
Профессор отрицательно покачал головой.
— Конечно нет… Мне просто все это кажется довольно странным. Здесь как будто разбрасывали на землю соль или какое-нибудь химическое средство, чтобы ничего не росло.
— Ну и что? Какое это имеет значение?
— По всей вероятности, никакого. Однако можно сделать вывод, что кто-то был вынужден это делать.
— Вы полагаете, — слегка улыбнулась мексиканка, — что кто-то приходил сюда и делал здесь что-то вроде химической обработки?
— Ну, это частично объяснило бы, почему в этом районе сельвы совсем нет животных.
— Не выдумывайте, профессор, — насмешливо произнесла Касси и ласково похлопала моего старого друга по спине. — С тех пор как здесь побывал дедушка Иака, мы наверняка первые, кому удалось сюда добраться. Если, конечно, не считать вашу дочь.
Я, шагая в нескольких метрах впереди и краем уха слыша разговор Кассандры и профессора, подошел поближе к каменному зверю и… и понял, что Касси ошиблась.
45
Прямо под боком у этого колоссального сооружения вытянулись ровными рядами как минимум двадцать примитивных деревянных крестов, каждый из которых представлял собой две плохо обработанные доски, скрепленные под прямым углом при помощи проволоки.
— Здесь, наверное, похоронены члены экспедиции мо… моей… — забормотал профессор, остановившись как вкопанный. Он сильно побледнел и не решался подойти к этим крестам, боясь увидеть на одном из них имя своей дочери.
— Спокойно, проф, — сказал я, опускаясь на колени возле ближайшего из крестов. — Эти кресты, скорее всего, стоят здесь уже давным-давно. Смотрите, их древесина прогнившая и источенная жучками.
— Возможно, это могилы членов экспедиции Перси Фосетта, — предположила Касси, тоже подходя к ближайшему кресту и опускаясь на колени рядом со мной.
Я отрицательно покачал головой.
— Судя по тому, чтонам удалось прочесть в дневнике Джека, в этой экспедиции участвовали только три человека. Кроме того, — я показал пальцем на поперечину креста, — взгляни вот на это.
Касси, прищурив глаза, стала разглядывать поверхность древесины.
— Я ничего не вижу. Тут, похоже, что-то вырезано, но… но я не могу ничего разглядеть.
Я достал свой нож для подводного плавания и стал осторожно проводить его кончиком по надписи так, чтобы она стала более разборчивой.
— О Господи!.. — воскликнула мексиканка, увидев год, вырезанный на кресте, и резко вскочила. — Здесь указан 1940 год!
— 1940-й? — недоверчиво переспросил профессор. — Ты уверена?
— Я, конечно, не математик, но дату прочесть могу.
— Тогда получается, что в промежутке между 1925 годом, когда здесь побывали отец и сын Фосетты, и нынешним годом, когда была организована экспедиция моей дочери, тут был кто-то еще.
— Наверное, какая-нибудь спасательная экспедиция, — предположил я.
— Через целых пятнадцать лет после того, как здесь пропала экспедиция Перси Фосетта? Похоже, они не очень-то спешили.
— А может, еще одна археологическая экспедиция, которая тоже пыталась найти город Z, — добавила Кассандра.
— Как бы там ни было, — сказал я, глядя на это вызывающее ощущение тревоги кладбище, — дела у них, судя по всему, пошли совсем не так, как было запланировано.
Мы еще довольно долго стояли втроем перед этим загадочным кладбищем, которое было расположено посреди заброшенного города и о котором еще несколько минут назад, как нам казалось, человечеству абсолютно ничего не было известно. Мы стояли и терялись в догадках.
— Что, по-вашему, могло с ними произойти? — спросила Кассандра, глядя на кресты.
— Лично мне кажется, что они умерли, — усмехнулся я.
— Прекрати, Улисс, — одернул меня профессор, — прояви хоть немного уважения.
— Первое, что мы должны сделать, — предложила Кассандра, — это выяснить, кто они были такие и что с ними произошло.
— Неужели это так важно? — спросил я.
— А разве для нас не важно знать, почему умерли люди, которые, по всей вероятности, были последними из тех, кто побывал здесь до нас? Мне кажется, что очень даже важно, приятель. Если мы будем это знать, нам, я думаю, не придется закончить свой жизненный путь так, как его закончили они.
Мне не хотелось признавать, что Кассандра права, хотя в данном конкретном случае она и в самом деле была права, а потому я ограничился тем, что ничего не сказал в ответ.
Профессор тем временем бродил среди крестов, наклоняясь над некоторыми из них, и все больше и больше хмурясь.
— На них, похоже, когда-то были надписи, — сказал он, — но они уже почти стерлись, поэтому ничего нельзя прочесть.
— Древесина в таком климате обычно гниет довольно быстро, — пожав плечами, заметил я.
— А еще я заметил нечто такое, что кажется мне довольно странным… — продолжал профессор, кладя обе ладони на один из крестов и делая вид, что не услышал моих слов.
— Вы имеете в виду эти могилы? — спросила Касси.
Профессор поднял взгляд и слегка скривился.
— Да, именно они, эти могилы, и кажутся мне странными. Я не уверен, что это и в самом деле могилы.
— А почему они кажутся вам странными? Потому что на них нет цветов?