Черный Город, стр. 48
— Вообще-то, нет ничего странного в том, что люди сооружают храмы, чтобы клянчить что-нибудь у всемогущих божеств, — заметил профессор, — потому что человеку всегда хочется урвать себе чего-нибудь побольше.
— А еще… — сказала, кашлянув, Кассандра, — они сооружают их, чтобы просить у этих божеств прощения.
Я повернулся к мексиканке, чтобы поинтересоваться, чтоона хотела сказать этой своей репликой, но тут вдруг тишину сельвы разорвал крик Иака: туземец кричал, чтобы мы побыстрее подошли к нему.
Мы поспешно выскочили из «леса» колонн и побежали туда, откуда до нас донесся крик туземца. Я, чувствуя, как мое сердце лихорадочно заколотилось, вошел в густые заросли, думая, что увижу сейчас умирающего Иака, которого либо укусила ядовитая змея, либо искалечил ягуар.
— Иак! — крикнула едва поспевающая за мной Касси. — Иак! Ты где?
Мы не услышали никакого ответа, однако, прибежав через несколько секунд на небольшую поляну, увидели, что туземец сидит на корточках спиной к нам и ведет себя совершенно спокойно, — похоже, никакая ядовитая змея его не кусала.
— Черт возьми! — воскликнул я, тяжело дыша. — Ну и напугал же ты нас! Я думал, что ты умираешь!
— Что случилось, Иак? — спросила, тоже тяжело дыша, Кассандра. — Ты нас очень сильно встревожил.
Туземец повернулся вполоборота и с невозмутимым видом посмотрел на нас.
— Я не хотеть тревожить, — сказал он извиняющимся тоном, — но вы смотреть здесь. — И он показал на землю прямо перед собой.
Мы с Касси с любопытством подошли к нему. В этот момент подоспел и профессор: остановившись у края поляны, он уперся руками в колени и, часто открывая рот, как выброшенная из воды рыба, спросил:
— Что… что случилось? — Вот и все, что он смог сказать, безуспешно пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Я, стоя рядом с Иаком и глядя на то, на что смотрит он, жестом показал своему старому другу, чтобы он подошел поближе.
— Думаю, вам будет интересно взглянуть вот на это, профессор.
43
На грунте был виден след от ботинка, очень четко отпечатавшийся на небольшом бугорке земли, окруженном палой листвой.
— Это след! — с воодушевлением воскликнул профессор. — Свежий след!
— Да, похоже на след, — согласился я.
Повернувшись затем к Иаку, я спросил:
— Сколько времени назад, по-твоему, был оставлен этот след?
Туземец задумчиво почесал подбородок.
— Все быть очень влажный, и вчера лить большой дождь… — бодро начал отвечать он, а затем, как никудышный детектив из какого-нибудь телесериала, заключил: — Так что я не знать. Может, один день назад, а может, один неделя назад.
— Это наверняка были они, — радостно констатировал профессор. — Иак, куда, по-твоему, они пошли?
Туземец, поднявшись, сделал несколько шагов вперед и, раздвинув лежащие на земле листья ногой, показал в направлении, противоположном тому, откуда мы пришли.
Профессор, недолго думая, выхватил у меня из рук мачете и направился туда, куда указывал палец нашего проводника, разрубил двумя ударами оказавшуюся у него на пути лиану и решительно, не оглядываясь, углубился в густые заросли.
Мы с Касси обменялись взглядами, удивившись такому резкому порыву профессора. Пару секунд спустя мы увидели, как он, повернув назад и высунувшись из зарослей, нетерпеливо поднял брови и спросил:
— Можно поинтересоваться, чего вы ждете?
Иак шагал впереди, внимательно осматривая землю и стараясь найти на ней другие следы, а мы втроем едва ли не на цыпочках следовали за ним, храня упорное молчание, как будто бы любой, даже самый незначительный звук мог сбить с толку нашего следопыта. Профессор, который очень сильно волновался и шел менее чем в метре от туземца, каждый раз, когда тот, что-то внимательно рассматривая, наклонялся, неизменно вытягивал шею и пытался увидеть через его плечо, чтоон обнаружил.
Иак продвигался с довольно уверенным видом, ориентируясь в зарослях по каким-то признакам, которых мы втроем попросту не замечали. Наконец он, подойдя к большому хлопковому дереву, остановился, затем обошел вокруг могучего, метра три в диаметре, ствола и, встав перед профессором, с отрешенным видом сказал:
— Больше нет следы.
— То есть как это больше нет следов? — недоверчиво спросил профессор, оглядываясь по сторонам. — Ты уверен? Ты хорошо посмотрел?
— Я уверен, мы не мочь идти дальше, — заявил Иак, отрицательно качая головой.
— Но такого не может быть! — не унимался Кастильо, наклонившись и начиная рассматривать поверхность земли с таким видом, словно он только что потерял контактную линзу. — Они, наверное, уже почти исчезли, но если мы хорошенько поищем, то…
— Профессор, — не выдержав, перебил я его.
— Что? — спросил Кастильо, не поднимая головы.
— Вы попросту теряете время. Если Иак говорит, что следов больше нет, значит, их и в самом деле больше нет.
— Плевать я хотел! Я не собираюсь прекращать поиски следов, которые, возможно, оставила моя дочь, только потому, что мы их вдруг потеряли…
— Вы меня не поняли, проф. Я не говорю, что мы потеряли след. Я говорю, что следов больше нет и что ваши попытки их найти — это пустая трата времени.
— Что ты хочешь сказать? Я не понимаю, почему…
Я предпочел промолчать и, подняв подбородок, уставился на стоявшее перед нами могучее дерево, крона которого терялась в сплетении ветвей соседних деревьев и лиан, составляющих верхний ярус растительности сельвы.
— Ты полагаешь, что… — удивленно пробормотал профессор, подняв указательный палец вверх.
— У вас есть какое-то другое объяснение?
— Э-э… Не знаю, — засомневался мой старый друг, бросая взгляд на нижние ветви хлопкового дерева, находившиеся почти в двадцати метрах над нами. — Мне кажется маловероятным, чтобы кто-то смог — или хотя бы захотел — туда забраться. Не знаю, как…
— А я смогу, — вмешалась в разговор Касси, козырьком приложив ладонь ко лбу и глядя вверх.
Мы — профессор, Иак и я — дружно посмотрели на миниатюрную мексиканку примерно с одним и тем же выражением лица.
— Не надо таращиться на меня такими испуганными глазами, — укоризненно фыркнула Кассандра. — Возле дома моих родителей в Акапулько было полно деревьев, и мне очень нравилось по ним лазать. У меня это получалось очень даже легко.
— Я в этом не сомневаюсь, — сказал я, — однако уверен, что возле дома твоих родителей росли отнюдь не хлопковые деревья высотой в сорок метров. Кроме того, тебе сейчас уже… далеко не десять и не двенадцать лет.
— Ты считаешь меня старой?
— Нет, Касси, прошу тебя, не заводись. Я просто… Ладно, считай, что я ничего не говорил.
— Тогда, значит, препирательства на данную тему закончены.
— А как ты вообще собираешься туда залезть? — явно заинтригованный, осведомился профессор, проводя ладонью по поверхности дерева. — Кора ведь очень гладкая, и я не вижу, за что ты могла бы зацепиться.
Мексиканка в ответ лукаво улыбнулась. Протянув затем руку и ухватившись за одну из лиан, свисавших с нижних ветвей дерева, она спросила:
— А кто вам сказал, что я собираюсь подниматься по стволу?
Глядя, как решительная мексиканка без особого труда взбирается вверх по лиане, цепляясь за нее руками и ногами, я невольно почувствовал за нее гордость и, по правде говоря, слегка затосковал по тем временам, когда эта женщина была моей.
— Как там у тебя дела? — крикнул профессор, сложив руки рупором.
Кассандра посмотрела вниз. Я увидел, что ее лицо слегка раскраснелось.
— Это самое интересное из всего, чем я занималась в последнее время!
— Но ты все равно будь поосторожнее! — крикнул в свою очередь я, понимая, что, если Касси упадет с такой высоты, она покалечится, а то и разобьется насмерть.
— Не будь занудой! Это самое безопасное заня…
И вдруг откуда-то сверху донесся глухой треск, лиана сильно дернулась, и Кассандра, испуганно вскрикнув, полетела вниз.