Те, кто выжил, стр. 106

— Откуда богатства такие? — не выдержав, полюбопытствовал я.

— Да отовсюду, — ответил Серж. — Что-то сами добыли, что-то у других вояк меняли. Зато теперь связь хоть с Африкой, и слушаем всех подряд. Нормально, полезная вещь.

— Да это понятно, особенно если с семьей поболтать организуешь.

Вовка Беляков нас ждал: успели сообщить. В детстве он был высоким и пухловатым, с возрастом замедведел, закоренастел, пухловатость ушла начисто. Глаза остались такие же, как и раньше, серые, и волосы кудрявые, при этом жесткие как проволока и с заметной сединой. Форма, погоны, «ксюха» на плече. Сгреб меня, облапил, постучал по спине так, что я барабанным звуком отозвался, а заодно и зашипел от боли, потащил в кунг на сто грамм, не слушая никаких возражений и ссылок на раннее время. Но все же я отбился: голова сейчас нужна трезвая, а так на радостях где сто, там и двести, поэтому договорились встречу вечером обмыть. Это понятное дело. Потом еще Макс из Андреаполя подтянется, с ним тоже не обмыть нельзя… а куда деваться.

— Вовик, у тебя же «Пламя» московское на связи есть? — спросил Серж.

— Естественно, — ответил Беляков. — В любой момент. Андрюх, напиши, как твоих зовут правильно, кого к связи звать.

В отличие от Сержа, с которым мы виделись хоть и нечасто, но регулярно и семьями знакомы были, с Вовкой судьба развела давно — считай, после школы. Раза три довелось пересечься, при этом в последний раз тогда, когда я мыслей о женитьбе даже в голове еще не держал. Поэтому пришлось писать для него. Он вызвал молодого вихрастого бойца, передал ему бумагу, приказал доложить по исполнении. Ну что же, военную дисциплину он тут навел, похоже, — пятерка ему. Тот умчался, топая берцами по бетону.

Серж с Вовкой вышли на улицу покурить, ну и я с ними, чуток отодвинувшись, чтобы дымом не дышать. Разговор поначалу даже не клеился — так всегда бывает, когда давно люди не виделись, пусть даже самые близкие. Вроде и рады друг друга видеть, но с момента последней встречи столько воды утекло и столько всего в жизни случилось, что не знаешь даже, о чем и говорить.

— Ты чего, вправду из Америки едешь? — спросил он.

— Правда, Вовик, — подтвердил я. — Давно уже еду, но вот, считай, приехал.

— Это точно, сегодня к вечеру у своих можешь быть, — согласился он. — Серж говорит, что задержишься?

— Есть такая идея. Хочу здесь с вами за жизнь зацепиться, а то в «Пламени» этом самом даже не знаю — на фига я им там нужен? Да и Серж агитирует, мол, грибы-рыбалка и охота всякая, ни единого мертвеца в округе… правда, что ли?

— А то! — даже чуть возмутился он. — Батя мой… жив он, кстати, так уже кажин день на рыбалке. Когда началось, он на рыбалке как раз и был, потом в деревне отсиживался.

Отец Вовки, бывший офицер, всегда был заядлым рыболовом, круглогодичным, а еще владельцем неплохой моторки, на которой уходил в какие-то одному ему ведомые места подчас чуть ли не на неделю.

— И ловится?

— Ловится, чего ей не ловиться, — усмехнулся Вовка. — Промышленности выше по реке и нет, считай, а та, что есть, — та стоит или стояла. Пароходы не ходят. Рыба балдеет и от этого ловится.

— А мать как?

— В прошлом году схоронили, — покачал он головой.

Понемногу разговор начал складываться, еще и Серж помогал, но все прервал давешний боец, подбежавший и обратившийся не к командиру, а прямо ко мне:

— Жена ваша на связи!

— Вот это да! — восхитился я оперативностью. — Вы что им наврали?

— Зачем наврали? — удивился он. — Просто сообщили, что срочно.

— Тьфу, блин, — перепугался я. — С такой срочностью она невесть что вообразит…

— Да не, мы же с понятиями! — даже обиделся тот. — Сказали, что все в порядке, просто очень надо. У нас связь часто, по пустякам не дергаем.

Договаривал он это все уже тогда, когда я протиснулся в темную аппаратную. Мне кто-то уступил место, и через секунду я уже услышал:

— Ты где сейчас? Прием!

Ага, запомнила с прошлого сеанса, как правильно надо, теперь просто радистка Кэт.

— Я уже во Ржеве, двести километров от вас! У меня все в порядке, жив-здоров, машина на ходу, тут задержусь на пару дней, до следующей оказии попутной. Настя как? Родила?

— Да, девочку, три двести! Все нормально, и родила быстро! А задержишься ты зачем? — вдруг посуровела она.

Нет, если уж рядом, то будь любезен мухой лететь. Да и я не против, ждать уже невмоготу, но… как говорил персонаж актера Папанова: «Куй железо, не отходя от кассы!» А это именно то, что мне нужно здесь делать. Поговорили вот с Сержем с утра — и вроде уже почву под ногами нащупывать начал, какие-то идеи в голове оформляются. К вечеру они уже до конкретной схемы дозреют, я себя знаю, и если срастется, то надо сразу себя на нужную позицию ставить. И тогда, к слову, семья еще довольней будет. В финале. Но только объяснять это каждый раз трудновато оказывается: не каждый резон будет понят верно.

— Маш, ты Сержа моего помнишь?

— И что? — Суховатый такой вопрос.

— Он тут за главного. И много друзей встретил. Можно работу себе найти, хорошую. Прием.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. Прием.

Она про слово «прием» теперь забыла начисто. Злится явно.

— Так зачем тебе там задерживаться?

— С местом жительства определиться, — вздохнул я. — Чтобы вас сюда перевезти.

— А меня ты спросил?

— А что сейчас спрашивать? — вроде как удивился я вопросу. — Ты же с самой Беды больше нигде не была, сравнить все равно не можешь. Ты там за забором ведь живешь, верно? Прием.

— В смысле?

— Гулять пойти можешь за периметр? — уточнил я.

— С ума сошел?

Она явно заподозрила меня в душевном нездоровье.

— Во, видишь! — обрадовался я. — А здесь жизнь как жизнь, ни одного зомбяка в окрестностях. Работу предложили хорошую, есть что делать, есть где жить, есть где отдыхать. Прикинь… Заживем так, как и не было ничего! А в «Пламени» мы как в зоне будем, вот ей-богу!

— А может, ты прямо сейчас приедешь и здесь все обсудим? — Вопрос с подковыркой.

— Если я приеду прямо сейчас, то даже обсуждать будет нечего.

— У меня здесь работа хорошая, тебе тоже найдется, — зашла она с другой стороны. — Вовке же нашлась.

— Хороший работодатель попался? — уточнил я. — Ты же меня знаешь, я за работодателя сам предпочитаю. Карьеру с должности посыльного делать у меня уже возраст не тот. И self esteem. [34]

— Когда приедешь? — Голос помрачнел: явно грядет скандал.

— Дня через три, — ответил я, не сбиваясь на лирические настроения. — И ты все же обдумай мои слова — глядишь, и найдешь в них смысл. Не хочу я ни в периметре жить, ни на побегушках быть.

— Ладно, до свидания, — более чем сухо попрощалась она, и на этом связь прервалась.

Расстроился? Да ничуть, потому что именно такой реакции и ожидал, слово в слово. Но слабину давать нельзя: тут, можно сказать, будущее решается, я уже месяцы в пути, и лишняя пара-тройка дней ничего не изменит. Там не изменит, а вот здесь изменить может многое. Что и требуется.

14 июля, суббота, вечер. Тверская обл., Ржев

Вечер встретили в ресторане, как люди. Назывался он «Тихая гавань» и располагался на улице Большой Спасской, в одном здании с отделением Пробизнесбанка. Кормили неплохо, а водка так и вовсе была выше всяких похвал.

Было нас четверо — Макс все же примчался из Андреаполя, плюнув на все дела. Сейчас он сидел напротив меня — худой, носатый, с узким подвижным лицом, одетый в новенькую натовскую «цифру». Что мы делали? Пили, естественно. Ну и закусывали соответственно. Кормили «чем бог послал», но выбор все же был неплохой. Закусывали водку соленьями и битками с картошкой, так что вполне нормально вышло. Перед этим еще и супчику грибного навернули.

Столик у нас был для почетных гостей — Сержа в городе знали и, похоже, побаивались. Не удержался, у него спросил, на что и получил ответ: