Красный кролик, стр. 94
— Почему Фоули не высказался более подробно? — заметил Грир, все еще держа в руках сообщение.
— Ну, возможно, его просто поджимало время, так как он хотел успеть отправить сообщение с этим курьером. А может быть, Эд не доверяет диппочте и опасается, что его сообщение может скомпрометировать «кролика». Кем бы ни был этот человек, Эд решил не пользоваться обычными каналами связи, и одно уже это, джентльмены, само по себе является очень важной информацией.
— Итак, ты хочешь сказать, что поддерживаешь просьбу Фоули? — спросил судья Мур.
— Ничего другого нам не остается, черт побери, — сказал Босток.
— Ну хорошо, даю свое одобрение, — официальным тоном произнес директор ЦРУ. — Немедленно передай мой ответ Фоули.
— Слушаюсь, сэр.
С этими словами Босток вышел.
Грир усмехнулся.
— Боб будет вне себя от злости.
— Что же может быть такое важное, что Фоули решил сократить формальности до минимума? — высказал свою мысль вслух Мур.
— Для того, чтобы узнать это, нам остается только ждать.
— Да, наверное, но, знаете, терпение никогда не входило в число моих достоинств.
— В таком случае, Артур, считайте это как возможность обзавестись еще одной добродетелью.
— Замечательно.
Судья Мур встал. Теперь можно возвращаться домой и дуться весь день, словно ребенок накануне Рождества, гадающий, что будет ждать его под елкой, — если Рождество в этом году действительно наступит.
Глава восемнадцатая
Классическая музыка
Ответ пришел уже после полуночи по московскому времени. Дежурный связист, распечатав зашифрованный текст, положил его на стол Майку Расселу и тотчас же забыл о нем. Вследствие восьмичасовой разницы с Вашингтоном, именно в это время поток входящих сообщений был самым оживленным. А конкретно это сообщение представляло собой лишь еще один лист бумаги с распечатанной на нем бессмысленной тарабарщиной, расшифровывать которую дежурный ночной смены не имел права.
Как и предполагала Мери Пат, Эд в эту ночь почти не спал. Он изо всех сил старался не ворочаться, чтобы не будить жену. Мучительная неопределенность также является составляющей частью профессии разведчика. А вдруг этот Олег Иванович — провокатор, наживка, предложенная наугад КГБ, которую он заглотил чересчур поспешно и чересчур жадно? Что если Советы просто решили поудить рыбу, надеясь на везение, и с первого же раза подцепили крупного синего марлина? Ведет ли КГБ подобные игры? Ни о чем таком Эду во время подробного инструктажа в Лэнгли не говорили. В прошлом подобное действительно встречалось время от времени, однако такие попытки были направлены исключительно против тех, о которых было известно достоверно, что они являются «игроками», и делалось это для того, чтобы вычислить других агентов, просто прослеживая, кто еще будет наведываться к их тайникам…
Однако такие методы не дают действенных результатов. Билет на выход после первого тура берут только в том случае, когда требуется что-либо особенное, например, нейтрализация определенного человека, — однако сейчас об этом не могло быть и речи. Они с Мери Пат пока что почти ничего не сделали. Черт побери, во всем посольстве лишь горстка людей знает, кто он такой и чем занимается. Фоули до сих пор не завербовал ни одного нового агента и даже не работал с уже имеющимися. Конечно, это, строго говоря, не входило в его обязанности. Резидент не должен был лично заниматься оперативной работой. Его задача состоит в том, чтобы направлять своих подчиненных: Доминика Корсо, Мери Пат и остальных членов небольшой, но опытной команды.
Ну а если Ивану все же известно, кто он такой, зачем так быстро выдавать себя? Единственным результатом станет лишь то, что ЦРУ узнает больше, чем знало или могло бы узнать. Нет, так в шпионские игры не играют.
Хорошо, а что если этот «кролик» — лишь пробный камень, чья задача состоит в том, чтобы «вычислить» Фоули и передать ложную или бесполезную информацию, — что если все это было затеяно исключительно ради установления личности московского резидента ЦРУ? Однако нельзя было выйти на него, не зная, кто он такой, ведь так? Но даже КГБ не располагает возможностями для того, чтобы провернуть подобную операцию, перебрав всех до одного сотрудников посольства, — такой неуклюжий подход обязательно насторожил бы посольских работников.
Нет, в КГБ работают опытные профессионалы, которые не совершают такие ошибки.
Значит, на него не могли выйти, не зная, кто он, но если бы это было известно русским, они постарались бы скрыть такую важную информацию, чтобы не выдавать свои методы и источники ЦРУ.
Таким образом, Олег Иванович не может быть провокатором, это точно.
Следовательно, он просто обязан быть настоящей рыбкой, ведь так?
Несмотря на весь свой опыт и изобретательный ум, Эд Фоули не смог придумать схему, в которой «кролик» был бы чем-либо другим, кроме настоящей драгоценности. Вся проблема была в том, что подобное объяснение казалось бессмысленным.
Но что именно когда-либо имело смысл в разведке?
А в настоящий момент имело значение только то, что этого человека необходимо было переправить из страны. «Кролик» сам обратился к ним, и ему надо помочь убежать от русского медведя.
— Ты не можешь сказать, что тебя беспокоит? — спросила Кэти.
— Не могу.
— Но это что-то важное?
— Да, — кивнул Райан. — Да, в этом нет сомнений, однако вся беда заключается в том, что мы не знаем, насколько все это серьезно.
— Меня это должно как-то касаться?
— В общем-то, нет. Речь не идет о начале Третьей мировой войны или чем-то подобном. Но, право, я не могу об этом говорить.
— Почему?
— Ты сама прекрасно понимаешь — это является служебной тайной. Ты ведь не рассказываешь мне про своих пациентов, ведь так? Потому что у вас, у врачей, есть правила этики. А у нас есть правила обращения со сведениями, которые представляют государственную и служебную тайну.
Странно, как это Кэти, несмотря на весь свой ум, до сих пор не могла уяснить такую простую истину.
— Я ничем не могу помочь?
— Кэти, если бы ты была допущена к этим секретам, возможно, мне бы и пригодился твой совет. А может быть, и нет. Ты ведь не психолог, а в данном случае требуются познания именно в этой области медицины: то, как люди реагируют на угрозу, какие ими движут мотивы, как они воспринимают реальность, и как это восприятие определяет их ответные действия. Я пытаюсь проникнуть в мысли людей, которых не видел ни разу в жизни, чтобы представить себе, как они будут себя вести в определенной ситуации. Я начал изучать их образ мысли еще до того, как перешел работать в Управление, но, понимаешь…
— Да, заглянуть в чужой мозг очень нелегко. Но знаешь что?
— Что?
— В отношении людей разумных это гораздо сложнее, чем в отношении сумасшедших. Бывает, человек мыслит рационально и все равно совершает безумные поступки.
— Из-за того, как именно он воспринимает окружающую действительность?
Кэти кивнула.
— Отчасти из-за этого, но в значительной степени еще и потому, что ему по какой-то причине вздумалось верить в ложь — по совершенно рациональным причинам, однако ложь все равно остается ложью.
Райана очень привлекла эта мысль.
— Хорошо. В таком случае, расскажи мне про… ну, например, хотя бы про Иосифа Сталина. Он убил множество людей. Почему?
— Частично это объясняется исключительно рациональными причинами, частично — манией преследования чудовищных размеров. Увидев угрозу, Сталин решительно расправлялся с ней. Однако нередко угрозы мерещились ему там, где их в действительности не было, или же они не были настолько серьезны, чтобы устранять их такими крутыми методами. Сталин жил на грани здравого рассудка и безумия, постоянно пересекая ее в ту и в другую сторону, словно человек на мосту, который никак не может определиться, на каком берегу он живет. Считается, что в вопросах международных отношений его подход был вполне рациональным, однако Сталин и здесь оставался беспощадным тираном, которому никто не осмеливался перечить. Один из профессоров университета Гопкинса написал о Сталине книгу. Я читала ее, когда училась на втором курсе.