Сага о Лейве Счастливом, первооткрывателе Америки, стр. 39

Дочь ярла обратилась к сыну Эрика:

– Сегодня великий день открытия новой земли, его долго будут помнить. Скажи, вот пройдут годы, чем примечателен будет этот день?

– Сегодня двадцать первый день шестого месяца, – ответил он, – самый длинный день тысячного года.

В полдень следующего дня Ульв разослал воинов на разведку местности и те вернулись с известием, что к северу расположено озеро и глубоководная река соединяет его с морем [16]. Лейв быстро разделил команду: одних посадил на гребные шлюпки, других на длинные весла «Оседлавшего Бурю» – и корабль медленно провели вверх по реке в озеро. Здесь драккар привязали к большому валуну, вытащив нос на берег, и поставили на палубе шатер.

За несколько последних дней Лейв, Ульв и группа дружинников облазили прибрежные земли во всех направлениях. Убедившись, что земля, открытая ими, прекрасна и плодородна, Лейв принял решение выстроить бревенчатые дома и перезимовать тут. В простиравшихся вокруг лесах водилась всевозможная дичь, в ручьях плескалась рыба. Вскоре к ним пришли три представителя местных племен, они оказались настроены дружелюбно, и между ними завязалась торговля – предметы из металла и цветные ткани меняли на маисовую муку и шкуры местных зверей.

За лето норвежские колонисты выстроили бревенчатую гридницу, поварню, амбар и небольшие домики для двух семейств, чтобы Норна и Эфна могли каждая вести свое хозяйство.

К осени амбар был забит вяленым мясом, бобами и маисом, бочонками с вином, изготовленным из сладких сортов винограда, который рос тут в изобилии, обнаружил же его старый Тайркер. Лейв рассудил, что пора официально вступить во владение собственностью «великой богатой Норвегии», которую они открыли.

Когда-то его отец назвал свою голую суровую землю Зеленой Страной с целью привлечь поселенцев, он назовет этот просторный Новый Свет еще более заманчиво – Страна Виноградной Лозы.

Шагая об руку с Норной впереди Ульва с Эфной, Лейв вел всю свою веселую команду к вершине самого высокого в округе холма. Здесь он поднял двумя руками свое знамя и вогнал заостренный конец его древка глубоко в землю. Знамя заструилось на ветру и, стоя под ним, Лейв обнажил меч и объявил о своем открытии и праве на владение.

С гордым видом он поднял меч, доставшийся ему от предков, и махнул им на восток, север, запад и юг. Потом вонзил его в землю и громко произнес:

– Пусть каждый из вас засвидетельствует, что я, Лейв, сын Эрика Торвальдссона, по праву первооткрывателя и первопоселенца, вступаю во владение этим великим западным миром!

Лес и скалы эхом отозвались на его слова.

– Во имя Всемогущего Господа, короля богов, во имя Белого Христа, короля святых, во имя Олава Трюгвассона, Короля людей, нарекаю эту землю Благодатной Страной Виноградной Лозы!

Лейв замолк и в ту же секунду воины ударили по щитам, и приветственные крики вознеслись к небесам. Затем, в знак признательности за поддержку в столь великом предприятии, сын Эрика схватил щит, усадил на него Норну и объявил ее Королевой Страны Виноградной Лозы. Охваченный общим ликованием, Ульв завершил волнующую церемонию здравицей, которую дружно и громко подхватили все норвежцы:

– Слава Лейву Первооткрывателю! Слава Стране Виноградной Лозы!

21. ВОЗВРАЩЕНИЕ ПЕРВОПРОХОДЦЕВ ДОМОЙ

Зиму гренландцы провели весело – охотились, пировали, исходили новую землю вдоль и поперек. Правда, безоблачное счастье Лейва омрачалось мыслями о том горе, которое придется пережить Эрику Рыжему, когда он узнает, что его сын перешел в христианскую веру. Он представлял себе слепую ярость отца, получившего известие, что его первенец совершил публичное предательство, отказавшись от Одина и Тора, которым верно служил всю жизнь, дал обещание убедить жителей Гренландии отречься от древних богов и даже привез священников, чтобы совершить над ними обряд крещения.

Лейв страшился той минуты, когда ему придется довести до сознания отца эти истины. Он знал, что Эрику Гренландия представлялась единственным прибежищем древних богов, а себя он считал последним поборником Одина и Тора… Конечно, он понимал, отец имеет право оставаться приверженцем древних богов, но было несправедливо держать всех гренландцев в языческом невежестве. Пусть он и сын ему, думал Лейв, но все равно придется восстать против отца, если тот будет упорствовать.

С наступлением весны Лейва потянуло в Братталид, ему захотелось побыстрее привезти домой известие о своем великом открытии, показать матери жену и приобщить Гренландию к новой религии. В первых числах апреля он загрузил «Оседлавшего Бурю» строительным лесом, мехами, вином, заполнил кормовой баркас сушеным виноградом и орехами и отплыл на север.

После девяти дней плавания при благоприятной погоде на горизонте появились темные скалы мыса Гериульва, возвышавшиеся над паковым льдом.

Вдруг острые глаза Ульва разглядели на одном из рифов разбитый корабль и возле него человек пятнадцать, среди которых были и женщины. Лейв поспешил спустить на воду баркас, чтобы спасти их.

Потерпевшие кораблекрушение оказались норвежцами, направлявшимися в Братталид. В ночной темноте их корабль налетел на скалу и, хотя им удалось спасти часть своего добра и съестных припасов, надежды добраться живыми на материк у них не было.

Лейв принял их с остатками скарба на корабль и продолжил путь в Гренландию. Он с нетерпением дожидался, когда вождь будущих поселенцев Гренландии закончит трапезу, чтобы расспросить о короле Олаве.

– Двенадцать месяцев прошло, как мы с ним расстались, – объяснил он. – И мне не терпится узнать, что король здоров… услышать, чем закончился его поход в страну вендов.

Лицо норвежца затуманилось печалью.

– Тяжелые новости, по мне, их лучше и не рассказывать.

Но Лейв убедил его рассказать. Да и Норна беспокоилась об отце.

– Благородный король встретил свою смерть в девятый месяц прошлого года, – наконец выдавил из себя вождь, – в морском сражении, величайшем из всех сражений, свидетелем которых был Север. Стагбранд Ярл погиб вместе с ним.

У Лейва вырвался громкий стон. Норна тихо плакала. Муж обнял ее за плечи, пытаясь утешить. Прошло немного времени, и он дал команду рулевому взять курс на фьорд Эрика.

Великая радость пришла в Братталид, когда зажглись сигнальные костры в устье фьорда, возвестившие о возвращении домой Лейва Искателя Земли. И вот, наконец, «Оседлавший Бурю» подошел к причалу Эрика, неся на своем борту священников, укрывшихся в трюме, и приветственные крики разнеслись между гор, достигли ледяных полей и эхом вернулись обратно.

Встретить путешественников пришли родители Лейва, отец и сестра Ульва, семьи всех дружинников. Когда Лейв сжал руку Эрика, он с огорчением увидел, какие глубокие следы оставило время на его отце. В волосах и бороде появилась обильная седина, в сверкающих прежде глазах еле теплился свет, а голос утратил былую звучность.

– Ну, мой сын, я вижу, тот, кто рискует, всегда выигрывает, – воскликнул он. – Так выяснил ты, как выглядит западная стена мира?

Лейв засмеялся.

– Нет там никакой стены, отец. А есть обширная земля с высокими деревьями, могучими реками и плодородной почвой… точно такая, какую я видел когда-то во сне. Чтобы пересечь ее из конца в конец, несущемуся галопом всаднику потребуются месяцы.

Шепот изумления пробежал по толпе. Торхильд на радостях всхлипнула. Лицо Эрика засияло от гордости.

– Слава Лейву Счастливому! – крикнул он. – Спасибо Одину и Тору, охранявшим тебя!

– Слава Лейву Счастливому! – грянули гренландцы.