Тринадцатый наследник, стр. 57

— Ну есть кому чего добавить? — с сарказмом спросил он. — Что еще «хорошего» случилось в моем королевстве?

— Есть, — робко откликнулся министр иностранных дел, — к вам эльфы просятся на прием.

— Что?!! — взревел державный. — Опять эльфы?!

— Да, ваше величество. У них что-то очень срочное.

— Почему сразу не доложил?

— Я пытался.

— Тьфу!

— Ваше величество, — всполошился Лестар, — надо принять. Нам с эльфийскими кланами ссориться не с руки. Их и так, как я понял, ждать заставили, а это равносильно оскорблению!

— Без тебя знаю. Дюваль, зови, — хмуро буркнул король, взобрался на трон и поправил на голове корону.

Лестар тут же пристроился по правую руку от него, готовясь давать советы, а министр иностранных дел помчался звать эльфов. Группа стройных остроухих воинов в зеленых плащах с луками в руках стремительным шагом вошла в тронный зал и остановилась в самом его центре, строго соблюдая этикет. Судя по каменным лицам светлорожденных, они были в бешенстве, и соблюсти протокол королевского приема стоило им больших усилий. Делегацию возглавлял скорее седой, чем светловолосый, эльф с резкими чертами лица.

— Плохо дело, — прошептал Лестар, — нас посетил не рыцарь мира. Это Маиали — убийца-тень. Таких, как он, посылают, чтобы заявить ноту протеста или завалить какого-нибудь врага клана.

К эльфам в светлых королевствах относились с большим почтением и обоснованной опаской. Они были горды, независимы и владели лесной магией, недоступной простым смертным, к числу которых относились люди. Они умели сводить воедино лесные тропы, удаленные друг от друга на десятки тысяч миль. Это умение в свое время позволило им перебросить армии светлых королевств к месту последней битвы и сыграло решающую роль в разгроме темной Империи. И главное, эта магия не имела ничего общего с заклинанием портала, пробивавшим каналы в иные миры, которым владели самые сильные маги человеческого рода.

Маиали сделал шаг вперед, вместо стандартного велеречивого приветствия ограничился высокомерным кивком и сразу приступил к делу:

— Я, Маиали, убийца-тень из клана Туманного Леса, уполномочен говорить от имени Дивмара, Души Закона, возглавляющего Совет эльфийских кланов.

— Говори, — хмуро кивнул король, которому такое начало не пришлось по нраву.

— Нам стало известно о недружественном акте по отношению к светлорожденным со стороны Шуахра. Мой повелитель требует объяснений. Мы должны воспринимать это как объявление войны?

— Что за акт? — опешил Сексимен.

— Договор от тысяча пятьсот второго года, заключенный между эльфами и людьми, обязывает их делиться любой информацией, касающейся темной Империи и его главы.

— Обязывает, ну и что?

— По нашим данным, этой ночью темный император появился здесь, в Афероне, но нам об этом не было доложено. Я требую ответа.

— Ответа требуешь? — взорвался Сексимен. От возмущения державный даже спрыгнул с трона. — Нет, это я сейчас ответа буду требовать! То, что вам доложить об императоре не успели, — это ерунда! Да, беспорядки здесь у нас! Кто-то разгромил тюрьму, захватил штурмом наш лучший бордель, выдрал меч Иштара из камня, а вместо него засунул туда свой. Да, все это было! Сам узнал об этом полчаса назад, а потому не до докладов вашим светлостям мне было. А вот скажите, как мне рассматривать действия ваших эльфов, шастающих по моему королевству под видом ревизоров? Вмешательство во внутренние дела королевства?

— Об этом эльфе… — начал было говорить Маиали, но Сексимен его прервал.

— Хочешь сказать, вы ничего не знали?!! — рявкнул державный, не обращая внимания на застонавшего Лестара.

Тайный советник схватился за голову. Говорить в таком тоне с эльфами, и не где-нибудь, а в тронном зале на официальном приеме, — это война. Однозначно война.

— Не надо мне ля-ля! — продолжал бушевать король. — Все вы знали! И ведь как нагло ваши эльфы действуют! Они не просто ревизоры, они представители комиссии по защите прав человека! Эльфы защищают права человека, видите ли! И ведь эти представители не просто ходят, они еще и мечами размахивают. Вчера вот сержанта моей стражи убили. Ну и как нам прикажете рассматривать такой демарш? У кого больше прав объявлять ноты протеста — у вас или у нас? Да по-хорошему, после такого безобразия я без всяких нот могу объявлять общую мобилизацию и начинать войну! Права человека они, видите ли, защищают. А шастают в основном по борделям!

Как ни странно, но именно этот праведный гнев короля заставил эльфа сбавить тон.

— Простите, ваше величество, разумеется, мы об этом знали. Это второй вопрос, который мы хотели здесь и сейчас решить. Ваши извинения относительно задержки информации по темному императору нами принимаются. Теперь о так называемом эльфе…

— Так называемом… — фыркнул король.

— Именно так называемом. И чтобы до конца уладить все недоразумения, просим вашего содействия в поимке человека, осмелившегося выдавать себя за светлорожденного и действовать от нашего имени. Эльфийские кланы никогда не создавали никаких комиссий по правам человека, так как это противоречит принципу невмешательства в дела дружественных государств, и никаких ревизоров ни в Шуахр, ни в какие другие королевства не засылали.

— То есть, — медленно выговорил король, — вы хотите сказать, что это не эльф, а человек и он был один?

— Да. И мы просим исключительных прав на арест этого преступника в любое время и в любом месте, где бы мы его ни нашли — в чистом поле или в королевской спальне.

— Что-о-о? — ахнул король.

Лестар тут же зашептал ему на ухо:

— Не обращайте внимания, ваше величество. Ушастый с расстройства совсем базар не фильтрует… упс… — Увидев, что глаза короля стали еще круглее, тайный советник поспешил внести дополнительные разъяснения: — Извините, нахватался от своих агентов слов всяких нехороших. Что поделаешь: бытие определяет сознание. Я имел в виду, что эльф слегка перегнул палку, пытаясь от своих кланов подозрения отвести. Их это работа, зуб даю. Но сделайте вид, что поверили.

Король не стал делать вид, а просто спросил в упор:

— Вы уверены, что это человек?

— Да, — твердо ответил Маиали. — И возможно, он будет на объявленном вами балу, так как, по нашим данным, он сегодня собирался провести с вами беседу по поводу нарушения прав человека в вашем государстве. Поэтому желательно наше присутствие на этом балу.

— А если тот, кого вы ищете, диссидент? Какой-нибудь эльф-отступник?

— Светлорожденный не может так поступить. Но если это все-таки отступник… тогда смерть его будет вдвойне страшна. — На скулах Маиали заиграли желваки. — Но кто бы он ни был, эльф или человек, за свою дерзость он получит по заслугам. Так вы даете разрешение на арест преступника и присутствие эльфов на балу?

— Даю, — безнадежно махнул рукой король.

Эльфы приложили руку к сердцу, дружно склонили головы, развернулись и удалились тем же стремительным, бесшумным шагом, каким сюда вошли.

Король опять залез на трон, сердито посмотрел на своих подданных.

— Только с ушастыми нам проблем не хватало, — пробормотал державный и в сердцах так треснул кулаком по подлокотнику трона, что позолоченная древесина, мгновенно вспыхнув, превратилась в прах.

Энергично сплюнув, Сексимен сделал пасс рукой, восстанавливая трон. Державный, как и положено любому королю, был маг, и маг неслабый.

— Ваше величество… — В тронный зал с поклоном вошел слуга. — Кардинал ордена Серой Мглы Лий Второй, только что прибывший из Камакуа, смиренно просит об аудиенции.

— О господи… — застонал Сексимен.

— Его преосвященство, — сочувственно вздохнул слуга, — хотел бы переговорить с вами наедине, до того как начнется бал.

— Ну начинается, — устало выдохнул король, — слетелось воронье.

План Варгула по спасению подруги императора затрещал по всем швам еще на подступах к королевскому дворцу. Первые признаки приближающегося краха заметил Иван, увидев растерянную труппу артистов с инструментами, топчущуюся неподалеку от дворца. Юноша приказал остановить карету.