Игра по расписанию, стр. 70

Детектив нашел Салли в конюшне, как и ожидал. Девушка чистила стойла и выгребала навоз.

Увидев Кинга, она оперлась на черенок лопаты и смахнула со лба бисеринки пота.

— Похоже, Саванна снова начала ездить верхом, — кивнул девушке Шон.

Вэйнрайт опустила глаза и оглядела измазанную навозом лопату.

— Ездить-то она ездит, но вот за уборкой стойла я ее еще ни разу не видела.

Детектив решил перейти прямо к делу.

— Видел вас на похоронах.

— Мистер Бэттл пользовался большой популярностью. Так что на похоронах присутствовала целая толпа его друзей, знакомых и служащих.

— Я имел в виду похороны Джуниора Девера.

Салли замерла.

— Джуниора Девера? — настороженно протянула она.

— Вы молились у его могилы. Это, без сомнения, были вы, если, конечно, у вас нет сестры-близнеца.

Девушка, продолжая хранить молчание, вернулась к уборке навоза.

— Закономерен вопрос, почему вы там оказались. Ответ можете дать мне или представителям ФБР. Как вам больше нравится.

— Не понимаю, о чем вы говорите, Шон. С какой стати мне молиться у могилы Джуниора? Кажется, я уже сообщила вам, что почти не знала его.

— Как выяснилось, вы знали его не так уж плохо, и я хочу поговорить с вами именно по этой причине.

— Ошибаетесь. Я едва перемолвилась с ним парой слов.

— Значит, вы так ставите вопрос?

— Извините, у меня много работы и мне недосуг разговаривать с вами.

— Отлично, вы сделали выбор. Рекомендую в этой связи запастись хорошим адвокатом.

Салли прекратила выгребать навоз и со страхом посмотрела на Кинга.

— Зачем мне адвокат? Я не сделала ничего плохого.

Шон вынул лопату из ее рук и прислонил к стене стойла. Потом притиснул к этой стене и саму девушку.

— Позвольте мне прояснить этот вопрос, чтобы между нами не возникло недопонимания. Если вы, зная что-то о грабеже или об убийстве Джуниора, не рассказали об этом властям, утаив таким образом важную информацию, то это квалифицируется как уголовное преступление, за которое положена тюрьма. Адвокат же вам понадобится по той простой причине, что вас могут обвинить в этом преступлении. Если у вас нет на примете такового, скажите мне. Я знаю несколько хороших юристов, специализирующихся на уголовном праве.

У Вэйнрайт вытянулось лицо. Казалось, еще немного — и она зальется слезами.

— Я ничего не знаю, Шон! Честно… — произнесла девушка, едва не плача.

— В таком случае вам совершенно нечего бояться. Но если вы мне лжете, можете угодить в тюрьму. — Детектив отошел и вернул собеседнице измазанную навозом лопату. — А там хотя и нет лошадей, но дерьма полно. Человеческого, я имею в виду, — добавил он.

Вынув из кармана одну из своих визитных карточек, Кинг засунул ее под ленту на шляпе Салли.

— Когда обдумаете мои слова и придете к выводу, что я прав, — позвоните. Я помогу вам.

Когда Шон, повернувшись, двинулся в сторону каретного сарая, Вэйнрайт достала его карточку из-под ленты и некоторое время рассматривала. При этом на ее лице проступило жалкое беспомощное выражение.

Глава 58

Студия Бэттла размещалась в двухэтажном, перестроенном из старого амбара здании, находившемся на заднем дворе дома. Мишель вошла в студию сквозь боковую дверь и крикнула:

— Эдди!

Бывший амбар подвергся радикальной переделке и отличался значительными усовершенствованиями по сравнению с прежними временами. Прежде всего в стенах прорезали высокие окна для обеспечения необходимого освещения. Внизу почти все свободное пространство занимали рабочие столы, мольберты, ящики с красками и банки с торчащими из них кистями. Все это, равно как столярные и слесарные инструменты, находилось на своих местах и содержалось в идеальном порядке. На стенах висели живописные полотна разных размеров и разной степени готовности. В воздухе витал характерный запах масляных красок и скипидара. Деревянная лестница вела на площадку второго этажа, куда выходили двери расположенных там помещений.

— Эдди?! — позвала Мишель второй раз, обозревая украшавшие стены полотна. Они представляли собой в основном портреты и пейзажи, отличавшиеся тщательной проработкой и тонко выписанными многочисленными деталями. Неискушенный взгляд Максвелл выделил из прочих почти законченную большую картину, изображавшую батальную сцену времен Гражданской войны. По мнению детектива, ей следовало висеть в каком-нибудь музее.

На противоположной стене были развешаны помеченные бирками различные предметы материальной культуры, имевшие отношение к эпохе Гражданской войны и к хобби, которым увлекался Эдди.

Услышав стук каблуков по ступеням лестницы, Мишель повернулась на звук и увидела хозяина мастерской. Художник был облачен в классическую артистическую блузу, заляпанную спереди синей краской, а его растрепанные волосы пребывали в не лишенном изящества художественном беспорядке. Под мышкой он держал завернутый в бумагу предмет, напоминавший очертаниями небольшую картину.

— Привет! Когда вы пришли, я как раз заканчивал работу над одной вещицей.

Максвелл обвела рукой многочисленные полотна, украшавшие стены мастерской.

— Честно говоря, я не ожидала, что ваши работы будут выполнены на таком высоком уровне.

Эдди небрежно помахал рукой, словно отметая комментарий, но появившаяся на лице улыбка свидетельствовала, что слова доставили ему немалое удовольствие.

— Что ж, с точки зрения техники мои картины действительно сделаны неплохо, но в живописи больших художников, помимо техники, присутствует кое-что еще, чему невозможно подобрать определение. Увы, я этой способностью обделен, но уже смирился с этим. Иначе говоря, я, как и большинство моих клиентов, довольствуюсь тем, что имею. — Бэттл поставил полотно на один из мольбертов, но снимать материю не стал. — Как прошел разговор с мамой? Удачнее, чем у меня?

— Заставить вашу мать разговориться, если она этого не хочет, все равно что пытаться сдвинуть с места гору. Но мы обязательно вернемся к этому разговору — чуть позже… Что это у вас, если не секрет?

— Закройте, пожалуйста, глаза.

Мишель было заколебалась, но сделала, как ее просили.

— Благодарю вас. Теперь можете смотреть.

Открыв глаза, детектив обнаружила, что созерцает собственную особу, правда, облаченную в бальное платье и изображенную на полотне. Максвелл подошла к портрету и некоторое время тщательно рассматривала, потом повернулась к Эдди.

— Вот для чего мне понадобился «Полароид», — объяснил художник.

— Прекрасная работа. Как вам удалось сделать ее так быстро?

— Я работал над ней всю ночь. При достаточной мотивации человек способен сделать все, что угодно. К сожалению, она передает лишь малую часть вашей прелести, Мишель. Но тут уж ничего не поделаешь… — Он снял картину с мольберта, завернул в бумагу и заклеил упаковку скотчем. — Можете взять себе.

— Но с какой стати вы решили меня нарисовать?

— Вы целый день наблюдали, как я играл в солдатики. И эта вещица — самое малое, чем я мог воздать вам за любезность и долготерпение.

— Но мне нравилось смотреть на сражение, это вовсе не было одолжением с моей стороны.

— Тем не менее я высоко оценил ваш порыв.

Она прикоснулась кончиками пальцев к свертку.

— А я — вашу работу.

Максвелл приобняла его, совершенно не ожидая, что Бэттл ответит ей объятием, да еще таким сильным. Мишель тоже с силой свела руки на его шее, и оба некоторое время пребывали в тесном контакте. При этом она ощущала исходивший от него запах краски, пота и чего-то неуловимого, мужского, чему не могла подобрать названия. Ей не хотелось отпускать его и высвобождаться из объятий, тем не менее детектив сделала это и, потупив глаза, отступила на шаг.

Бэттл протянул руку и, поддев большим пальцем за подбородок, приподнял ее лицо.

— Я понимаю, что вы чувствуете себя не в своей тарелке, и обещаю, что не буду доставать вас ухаживаниями. Так что вы, проснувшись, не обнаружите у себя перед домом новую машину. Но…