Игра по расписанию, стр. 49

Напарники в задумчивости вышли из клуба и проследовали к автостоянке, где их дожидался белый пикап Мишель.

Шон обозрел забитую автомобилями парковку.

— Трудно поверить, что люди выкраивают время в середине рабочего дня, чтобы приехать сюда.

— На мой взгляд, все это довольно мерзко и неприятно. — Когда Максвелл усаживалась за руль, ее лицо продолжало сохранять недовольное выражение. — Знаешь ли ты, что смотреть стриптиз можно только по достижении двадцати одного года, но чтобы показывать его, достаточно и восемнадцати? Как, по-твоему, это согласуется со здравым смыслом?

Кинг опустился на место для пассажира:

— Плохо согласуется. И ты права: все это действительно мерзко и неприятно. У тебя поэтому такое дурное настроение?

— Нет! Дурное настроение у меня потому, что поездка в твой хваленый «Афродизиак» оказалась напрасной тратой времени.

— Разве можно так говорить? Ты здесь выслушала не только предложение танцевать на подиуме, что может оказаться очень кстати, когда наша с тобой фирма прикажет долго жить, но также признание в страстном чувстве со стороны прелестницы по имени Хейди.

Секундой позже Шон потирал бок, куда его саданула локтем напарница.

— Ты что, с ума сошла? Больно же…

— Будет еще больнее, если ты не прекратишь развивать эту тему!

Глава 41

Джуниор вышел из недостроенного здания и посмотрел в темное небо. Он очень устал, поскольку большую часть дня проработал в другом месте у чужих людей и лишь к вечеру вернулся к своему дому, где ему предстояло приколотить дранку на крыше и закончить обшивать досками каркас. Часть работы Девер успел завершить до наступления темноты, но оставалось еще много дел внутри. Надо было поторапливаться, поскольку члены семьи с нетерпением ожидали того момента, когда смогут наконец перебраться сюда из тесного трейлера.

Надо сказать, что предстоящий суд постоянно давил на плотника и тяжело отражался на эмоциональном состоянии. Лулу все время говорила об этом. «Неужели процесс разрушит наши мечты? — не уставала она повторять. — Если миссис Бэттл выиграет дело, тогда конец всему». Присцилла Оксли так вообще ни на минуту не закрывала рта, стоило только кому-то начать обсуждать эту тему. Джуниору не раз приходилось переживать трудные времена, но нынешние, казалось, были худшими из всех.

Девер еще раз обдумал предложение, сделанное Ремми Бэттл. Он бы с радостью выполнил все ее условия, если бы у него нашлось что отдать. К тому же страшно огорчало, что никто не хотел ему верить. Хотя против него столько улик, что удивляться этому, в общем, нечего.

Достав из сумки-холодильника еду, Джуниор принялся за сандвич, запивая пивом. При этом он думал, что может хоть сейчас очиститься от всех подозрений, если скажет, где на самом деле провел ту ночь. По зрелом размышлении плотник, однако, решил, что уж лучше вернется в тюрьму, чем скажет правду. Лулу не выдержала бы этого. Как же глупо он тогда поступил, как глупо! Но что сделано, то сделано, и назад не воротишь.

Не успел он покончить с едой, как завибрировал мобильник. Джуниор вынул его из кармана и осветил дисплей. Девер ненавидел сотовые телефоны, так как они, казалось, всегда звонили не вовремя. Просмотрев список абонентов, плотник обнаружил среди них Шона Кинга. «Этому-то что от меня надо? Пусть ждет, как и все остальные».

Сунув мобильник в карман, он вернулся в здание. Часы показывали почти восемь вечера. Определенно со стройкой на сегодня можно заканчивать, тем более если учесть, что он поднялся в четыре утра. От постоянного лазанья с дранкой в руках вверх-вниз по лестнице разболелась спина. Возможно, он уже слишком стар для такой работы. Тем не менее, похоже, придется заниматься ею до пенсии. Или до тех пор, пока радикулит окончательно не скрутит. Но чем еще может заниматься такой необразованный парень, как он?

Удар, почти расколовший ему череп, обрушился сзади, когда Девер совершенно не ждал этого. Джуниор упал как подкошенный, обхватив голову руками, но при этом ему хватило-таки сил и сноровки, чтобы откатиться в сторону. Хотя кровь заливала лицо, он сумел рассмотреть нападавшего — человека в черном капюшоне, вторично замахнувшегося лопатой, чтобы окончательно добить его. Плотнику удалось, вскинув руку, блокировать этот удар, но при этом нападавший сломал ему лопатой предплечье. Джуниор взвыл от боли и вновь откатился в сторону, увидев, как лопата в третий раз взмыла. На этот раз, правда, ему удалось подцепить ботинком ногу нападавшего и повергнуть того на пол.

Хотя нападавший упал тяжело, с высоты своего полного роста, ему не составило труда снова вскочить на ноги. Плотник же присел, прижимая сломанную руку к груди здоровой, и попытался отбиться ногами от злоумышленника, стараясь держать его на безопасном от себя расстоянии. Нервное напряжение, боль и нагрузка на мышцы оказались слишком велики, и он выблевал все, что недавно съел и выпил. Наконец Джуниору удалось привстать, но нападавший нанес ему удар лопатой поперек спины, и плотник снова оказался на полу.

Девер имел рост шесть футов четыре дюйма и весил около двухсот семидесяти фунтов. [13]Он знал, что если бы ему удалось хоть раз ударить злоумышленника, то ситуация могла кардинально измениться в его пользу. Тогда он просто забил бы этого сукина сына до смерти. Однако с полученными тяжелыми травмами силы уходили. Джуниор чувствовал это и понимал, что в его распоряжении лишь один шанс, чтобы реализовать такую возможность. Участие в ресторанных потасовках принесло ему некоторый опыт не только по части обмена ударами, но и по части уловок. И он, приняв во внимание отчаянное положение, в котором находился, решил пойти на хитрость.

Девер встал на колени, беспомощно свесив голову, так что она почти касалась пола, как если бы ему стало совсем плохо. Увидев затем краем глаза взметнувшуюся к потолку лопату, плотник бросился вперед и нанес ему удар головой в живот. В результате и он, и нападавший вместе отлетели в противоположный конец комнаты и врезались в находившийся там большой штабель досок.

Они рухнули на пол почти одновременно, оказавшись на некотором удалении друг от друга. Девер попытался было дотянуться до противника и схватить его, но сильная боль в сломанной руке не позволила ему сделать это. При этом из рассеченной головы продолжала обильно течь кровь, и кровопотеря вызвала головокружение и замедлила двигательные реакции. Так что когда оба в следующий момент сделали попытку подняться на ноги, незнакомец оказался быстрее. Отпрыгнув в сторону, он схватил толстую доску из рухнувшего штабеля и принялся колотить ею Джуниора по голове, причем удары с каждой секундой становились все более точными и сильными. Когда от неистовых ударов доска раскололась, он схватил другую, утыканную гвоздями. Плотнику так и не удалось встать в полный рост. Более того, через несколько секунд он, протяжно застонав, упал на пол и попыток подняться уже более не предпринимал. Девер лежал на полу, закрыв глаза и не двигаясь, и лишь судорожно поднимавшиеся и опускавшиеся живот и грудь говорили о том, что он еще жив.

Человек в черном капюшоне приблизился к противнику очень осторожно, так как опасался новых хитростей с его стороны. Подойдя, обругал Джуниора за уловки, а себя — за проявленную беспечность и недооценку противника. Он не сомневался, что удара лопатой по черепу будет довольно, чтобы уложить жертву на месте. Дав таким образом выход гневу, охотник велел себе успокоиться. Работа не была еще доделана, и затягивать с этим не следовало. «Давай заканчивай», — сказал он себе.

Хотя пересохло во рту, а избыток молочной кислоты в напряженных мышцах вызывал озноб, убийца заставил себя тем не менее опуститься рядом с поверженным противником на колени, после чего достал из своего кармана прочную веревочную петлю и небольшую круглую палочку. Надев через голову на Джуниора турникет, он зафиксировал его в районе шеи, подсунул палочку и начал медленно поворачивать ее, пока не услышал вырвавшиеся из горла жертвы хрипы. После этого он продолжал равномерно поворачивать палочку, постоянно усиливая давление турникета, и остановился лишь тогда, когда большой живот Девера, поднявшись в последний раз, окончательно перестал двигаться.