Пуля для контролера, стр. 7
3. Щи, хоть ноги полощи.
Тимофей Ковальский
— Ты — плевок цивилизации и осколок унитаза!
— Вот не люблю я грубиянов, — проникновенно сказал Тимофей Ковальский по кличке Зубило. — Нет у них ни смелости, ни фантазии, одна наглость да глупые, пустые понты.
— Задница с ручкой, рыжий гамбургский таракан! — не унимался грубиян по кличке Принц.
Кажется, он и в самом деле закусил удила. Зря, между прочим…
— Угу, — буркнул Ковальский, нащупывая в кармане кастет и надевая его на пальцы.
Куда бить, он уже прикинул. Особой мощью его противник не отличался. Значит, и мудрить не стоит. Хороший удар по сопатке, а потом, когда он рухнет с катушек, можно будет его всласть отбуцать, благо сегодня, для похода в «Шти», он надел ботинки со стальными набойками. Такими и ребра ломать сподручнее, а уж дыхалку, чтобы противник более не встал, собьешь с одного удара.
— Отдай мой артефакт, рыло свиное! Ты его захапал не по правилам!
— Что я слышу? — ухмыльнулся Зубило. — В Зоне появились правила? Кто же их установил? Не ты ли, чмошник?
— Они все-таки есть и действуют.
Это сказал уже совершенно другой человек, и Тимофею даже не надо было поворачивать голову, чтобы определить, кто именно. Знал он это. А еще получалось, что дело несколько осложняется, поскольку теперь у него не один противник.
Да плевать, когда его подобное останавливало? Просто, надо учитывать, что может прилететь еще и слева. Не более…
— Да, и он, этот вонючий сталкер… Я первым увидел артефакт!
— А я первым поднял, — ухмыльнулся Зубило.
— Ах ты…
Придумывая новое оскорбление, обиженный Принц невольно подался вперед и тем самым неосторожно подставил для удара челюсть. Нельзя было такой случай упускать.
Тимофей и не упустил. А потом, пока Принц, разбрызгивая кровь и слюну, валился на спину, быстро шагнул вправо, уклонился от удара Камуса и ответил так, что тому мало не показалось. Прилетело по полной программе, так что давний враг рухнул на большой ящик, служивший кому-то столом, да так, что бутылки с него полетели во все стороны. При этом он, кажется, задел кого-то ногой. Что не помешало ему тотчас вскочить и вновь кинуться в драку. Для того чтобы снова получить по сопатке и снова вскочить, подобно ваньке-встаньке.
Тем временем Тимофей, уклоняясь от удара какого-то постороннего, решившего принять участие в потехе, ушел вниз, упал чуть ли не на колени. Крутанувшись по полу ужом, он метнулся под ноги сидевшей у стены компании и снова кого-то сшиб, кому-то в кутерьме досталось. Да и противник, бросившийся вслед за ним, тоже на кого-то напоролся, чем тот, понятное дело, остался недоволен. В результате, откатившись к стене и только тут рискнув встать, Тимофей обнаружил, что в заведении «Шти» драка уже превратилась в массовую, стала одной из тех, в которой сталкеры, забыв напрочь причину по которой побоище началось, просто мутузят друг друга в хлам, для того чтобы разрядиться, дать выход скопившемуся в Зоне напряжению.
Дают, хорошо дают. С увлечением.
А Камус все еще рвался к Тимофею и даже свалил, для того чтобы оказаться ближе, известного драчуна по кличке Битый. Вот только у Тимофея теперь за спиной была надежная, прочно сложенная из клееного бруса стена, он уже стоял на ногах, да и Камус пер словно танк, даже не пытаясь зайти сбоку. За что получил очередную знатную плюху и, падая, увеличил всеобщую суматоху. А Ковальский, которому очень хотелось еще раз навесить Камусу, даже позволил ему встать. И тот это, что удивительно, сделал. После чего попробовал головой на крепость барную стойку. Как ни странно, но стойка выдержала. Делали ее на совесть. Голова Камуса — тоже. Вот только владелец ее, кажется, потерял сознание, и ждать, пока он очнется, резона не было.
Тимофей еще огляделся по сторонам, пытаясь опеределить, где лежит тот, чьи вопли послужили началом этому побоищу. Как-то его не было видно. Неужели пятки насолидолил, мерзавец? Да нет, вон в дальнем конце зала из-за пустой бочки, которая только что служила кому-то столом, точат ноги в разбитых кирзачах. И кому еще они могут принадлежать, кроме как любителю покричать? Похоже, он свое получил. По крайней мере сейчас. В будущем… Ну, будущее и покажет. Зона большая, но не такая, чтобы в ней рано или поздно на одной тропинке не встретились двое, имеющие друг к другу счеты. Она рассудит, кто прав, а кто виноват.
Получается, подумал Тимофей, нужно уходить. Без причины махать кулаками — глупое занятие. Да еще и до двери, как специально, рукой подать.
Прикидывая это, он увернулся от брошенной в него бутылки, дал по сопатке незнакомому, слишком близко к нему оказавшемуся сталкеру. Удачно дал, так что того вынесло на середину зала. Ну а там он уже сполна отведал, что такое оказаться в центре потасовки. Там ему хорошо физиономию отрихтовали.
Ковальский же, недолго думая, чуть ли не рыбкой нырнул в дверь, да и был таков.
Оказавшись снаружи, он чисто по инерции сделал несколько шагов, оглянулся на заведение, буквально сотрясавшееся от топота, звона посуды и криков, успел увидеть, как кривая вывеска над входом покосилась еще больше. Потом послышался грохот, и можно было поклясться, что это кто-то внутри всем телом впечатался в притолоку двери. Последовал новый взрыв истошных криков и мата.
Хмыкнув, Тимофей отошел еще на несколько шагов и, присев на пустой ящик из-под тушенки, достал из кармана сигареты. Удивительно, но пачка уцелела, и это не могло не обрадовать. Выщелкнув из нее сигарету, Ковальский прикурил и, попыхивая ароматным табачным дымом, стал ждать, когда драка стихнет.
После этого, надеялся он, можно будет войти внутрь и, если уцелела хотя бы одна бутылка, немного выпить. Видит бог, он в этом сейчас нуждался, да еще как.
— Не против?
Тимофей хотел было послать спросившего подальше, но не успел открыть рот, как вдруг обнаружил, что он уже бесцеремонно устраивается рядом. Благо ящик был большой и для двоих место нашлось.
Ну и наглец!
Мрачно ухмыльнувшись, Ковальский резко повернулся и, взглянув на своего непрошеного соседа, вдруг обнаружил, что это Сеня Моховой, владелец заведения, из которого он только что вышел.
— Ну и ну, — сказал Тимофей. — Как я понимаю, этот ящик принадлежит тебе. Зачем тогда спрашиваешь?
Криво улыбнувшись, Сеня пожал плечами.
— Вежливость — лучшая политика. Особенно на моей работе. Конечно, до поры до времени.
— До поры до времени… — пробормотал Ковальский.
— Именно.
— А почему ты здесь? Твою халабуду разносят.
— Еще успеется, — послышалось в ответ. — Ущерб там посчитать есть кому. Те, кому придется платить, не сбегут. А мне вот, допустим, захотелось поговорить с тобой прямо сейчас.
Тимофей насторожился.
Плохое вступление к разговору. Не сулящее радостных перспектив.
— Поговорить? О чем? — спросил он.
— Да вот мысли разные у меня возникли. Кое-что я тут прикинул.
— А именно?
— Ну, к примеру… — Сеня вынул из кармана засаленный блокнот на спиральке, перелистнул его, нашел нужную страницу. — К примеру, ты появился у меня в «Штях» неделю назад. Семь дней.
— Да, появился. И что?
— Угу. Значит, я не ошибся. Сдал ты хабар богатый и, как положено, как делают опытные люди, отдал на сохранение деньги мне. На всякий случай и на покрытие расходов.
— Сдал. Разве это плохо?
— Я бы сказал — предусмотрительно.
Дверь «Штей» широко распахнулась, и из нее, точь-в-точь ковбой из салуна в каком-то вестерне, вывалился один из драчунов. Успев сделать всего лишь пару шагов, он зацепил ногой валявшийся на земле обломок доски и, потеряв равновесие, плашмя рухнул на утоптанную землю. И остался лежать неподвижно. То ли потерял сознание, то ли решил сначала слегка восстановить силы. А может, и заснул? Не было у Ковальского желания пойти и проверить, как там все обстоит на самом деле.