Князь мира сего, стр. 10

Максим приложился к своему сосуду с водкой и икнул.

– После этого Сталин назначил меня… ик-ка… особо уполномоченным по делам нечистой силы… ик-к… в составе Народного комиссариата внутренних дел… ик-к… по всему Союзу Советских Социалистических Республик… Понял?

– Сидя верхом на стуле, он погрозил пальцем: – Только ты, Бобка, смотри… Никому это не говори… Это государственная тайна… А теперь знаешь что?.. Я что-то со стула встать не могу… Положи-ка меня в постель и сними сапоги…

– И не подумаю.

– Поч-чему?

– Раз ты напился до чертиков, так пусть они тебе и сапоги снимают.

Про себя Борис решил, что брат все-таки помешался. Однако умопомешательство Максима, казалось, помогало его карьере. Вскоре он получил звание комиссара госбезопасности 3 ранга, что соответствовало чину генерал-майора НКВД.

Глава 4

Князь и комиссар

Вскоре после того как доктор социальных наук Максим Руднев стал особо уполномоченным Сталина по делам нечистой силы, в Ленинграде произошло убийство Кирова, второго после Сталина человека в партии. Убил его молодой коммунист Николаев.

Было холодное зимнее утро. По радио беспрерывно передавали траурные марши Шопена. Максим сидел за своим столом, вместо утреннего чая пил водку, листал личное дело Николаева и бормотал:

– Ага-а, у него лошадиная стопа… Как у Байрона… Знаем мы эти байроновские типы… Герои нашего времени… Тамерлан, Талейран, вождь меньшевиков Мартов, Роза Люксембург, батька Махно, Геббельс… Все эти хромоножки и хромые учителя у Достоевского…

Борис сидел в соседней комнате и учил историю партии, потом приоткрыл дверь и спросил:

– Эй, ты, чернокнижник, что там такое?

– Что… что… – бормотал Максим. – Кроме того, у него эпилепсия… И жена у него гораздо старше его… Но даже и она его бросила… Типичный легионер!

Стол у Максима был старенький и простенький. Но теперь на этом облезлом столе стояло три телефона: белый для простых разговоров, красный – прямой провод в Кремль и черный – специальный провод в 13-й отдел НКВД.

– Та-ак, дело ясное. – Он потянулся к черному телефону. – Потому и говорят – хромой чер-р-рт… Или косой черт…

Прихлебывая водку, доктор социальных наук стал диктовать в трубку приказ о взятии на спецучет 13-го отдела НКВД всех хромых и косых в Советском Союзе. В первую очередь тех, кто члены компартии. Но только хромых и косых от рождения.

Убийство Кирова послужило как бы сигналом, после которого началась Великая Чистка. Сначала со стен исчезали портреты знаменитых людей – героев революции, старых большевиков, вчерашних руководителей партии и правительства. Потом их имена появлялись в газетах в качестве врагов народа, предателей, вредителей и иностранных шпионов. Затем бывших героев отправляли на конвейер смерти в подвалах НКВД.

Комиссар госбезопасности Руднев стал на стахановскую вахту: он работал в две смены, по шестнадцати часов в сутки, и часто оставался ночевать на службе. А если приходил домой, то от него всегда несло водкой. За ужином он сидел молча, не глядя по сторонам.

Просматривая «Известия» с отчетом об очередном процессе врагов народа, отец Руднев недовольно ворчал:

– Это черт знает что…

– Да, черт знает свое дело, – кивнул комиссар госбезопасности, не поднимая глаз от тарелки. – Есть такая старая сказка: черт обещает власть и славу, но нужно подписать с ним контрактик… Так вот, теперь черт требует уплаты по векселям… А я подвожу бухгалтерию.

– Но ведь эти революционеры боролись за лучшее будущее, – сказал отец.

– История уже много раз показала, что тот рай, который обещают революционеры, – это потерянный рай, – сказал комиссар. – А красивыми обещаниями выложена дорога в ад. И первыми туда попадают сами революционеры.

– Но ведь процессы-то эти дутые!

– Как сказать… Ведь это они затеяли братоубийственную гражданскую войну… Ведь это они напустили на Россию разруху, голод и мор… А знаешь ли ты, что это стоило России больше человеческих жизней, чем вся мировая война?.. Ну вот, теперь пришло время за все это расплачиваться.

Тем временем чистка принимала все более фантастические формы. На показательном процессе в присутствии международной прессы кремлевские врачи во главе с доктором Лесным публично и со всеми подробностями признавшись, как они потихоньку отравляли своих кремлевских пациентов. Подбивал их на это верховный охранник Кремля – сам начальник НКВД Ягода. И идеологическое руководство отравлениями принадлежало тихоням-идеалистам из ленинской гвардии, прославленным свободолюбцам и человеколюбцам. Прямо из зала суда бывших героев революции отправляли на живодерню НКВД. Казалось, что над Москвой потело какое-то кровавое безумие.

Вечером отец недоверчиво читал вслух газету:

Комиссар госбезопасности хлебал суп и бормотал в тарелку:

– Я Сталину открыл книжечку и показываю: «Видите, те же методы, что и в шестнадцатом веке. Ренесса-а-анс-с!»

Он поболтал ложкой в супе и протянул руку к солонке:

– Между прочим, вот этой самой рукой я пристрелил сегодня цареубийцу Белобородова…

– Послушай, Максим, – сказал отец, – но неужели же ближайшие сотрудники Ленина были иностранными шпионами? Ведь этому нельзя поверить!

– Что же тут такого особенного? – угрюмо уставился в тарелку Максим. – Ведь сам Ленин был немецким шпионом. Ведь немцы прислали его в Россию в запломбированном вагоне. А каков поп, таков и приход.

Отец читал заключительные слова государственного обвинителя Вышинского:

– Глупая риторика прокурора, – сказал отец.

– Это не риторика, а правда, – буркнул Максим. – Эти люди куда хуже, чем бешеные собаки. Тех сразу видно, а этих не сразу.

– Но неужели эти заслуженные революционеры, – тихо сказала мать, – одновременно были осведомителями царской охранки?

– Конечно, – кивнул Максим. – При обысках в архивах оппозиции нашли даже доносы в охранку, написанные рукой самого дражайшего товарища Сталина. Оппозиция хранила это в своем арсенале как последнее оружие. Но этих воспоминаний молодости я Иосифу Виссарионовичу не показал.

– Боже мой! – вздохнула мать. – Какой ужас.

– Революционеры после революции – это пауки в банке, – сказал доктор социальных наук. – И они будут грызться за власть, пока не перережут друг друга. Ведь если почитать архивы охранки, то ясно видно, что в подготовке революции самыми активными были эсеры. А после революции они первые же попали под расстрел. А потом большевики сожрали меньшевиков. А теперь большевики ликвидируют друг друга. То же самое было с якобинцами и жирондистами. А кто привел к власти Гитлера? Штурмовики. А где эти штурмовики сейчас? Гитлер их всех перестрелял. В результате всегда остается один большой паук – Наполеон, Гитлер или Сталин. Это историческая закономерность. И чем это скорее закончится, тем лучше.

Покончив с ужином, Максим налил себе чайный стакан водки, отпил половину и устало откинулся на стуле. Отец свернул газету и вздохнул:

– А я все-таки этим обвинениям не верю.

– Да, правды там только частичка, – криво усмехнулся Максим. – А если я скажу тебе всю правду, то ты поверишь еще меньше. В свое время Ленин требовал, чтобы его партия была «партией профессиональных революционеров». Но весь секрет в том, что настоящие революционеры, профессиональные революционеры – это не простые люди. Это специальные люди.