Я и мой летучий мышь, стр. 52

Мышь пискнул. И я послушно откинулась назад и тихо напела знакомый куплет. Кэрт подхватил его, мгновенно перекладывая на ноты. Кстати, получилось красиво. Даже очень. Ни одного фальшивого звука. Такое чувство, что дэймос тренировался давно и подолгу. Странно. Я и не знала, что дэймосы разбираются в музыке. А тем более умеют ее создавать.

— Ну пой же, — пискнул Пых.

Киваю и начинаю петь, бросив взгляд в сторону Дрейка. Даже слишком внимательно… отрешенно как-то. Может, ему и неважно все это? И тогда все зря. Но Пых прав — попытаться стоит. И если к утру он будет ко мне хоть немного неравнодушен — мои шансы выжить увеличатся.

Замолкаю, усмехаясь лишь самым уголком губ. Эту песню пели не столько той девице, сколько от тоски. Напившись или просто под гитару, проходя по ночным улицам и нарываясь на ночной патруль стражи. Кажется, автором был некий маг Антониус. Его песни пользуются популярностью, и барды частенько поют их по тавернам. Эта — запала. Потому-то я ее и спела.

Смотрю на Дрейка. И вид у него… человеческий, что ли. Глаза закрыты, сидит, расслабленно откинувшись на ствол дерева, и производит впечатление обычного мужчины, выбравшегося поохотиться в лес. А не трехсотлетнего василиска, способного обратить в камень любое живое существо.

Кусаю губы и опускаю взгляд на довольно сопящего мыша. Пых уснул, объевшись шоколада, а скорее всего, его усыпила мелодия флейты и мой голос. Вот и хорошо. Осторожно ложусь на матрас, укрываясь мягким теплым одеялом. Даже жаль такую красоту о землю марать. А впрочем, это всего лишь вещь, а над вещами трястись не стоит — это я точно знаю.

Василиск открыл глаза и посмотрел на уснувшую девушку. Ее голос все еще звучал в его голове, то поднимаясь на тон выше, то снова опускаясь вниз. Не сказать, что у девушки был талант, но она не фальшивила, да и тихая мелодия флейты сумела подстроиться под ритм слов и раскрасить историю новыми красками. Странно, но ему понравилось. Он смотрел на ее лицо, измазанное грязью, откинутые назад чуть отросшие волосы и дрожащие тени ресниц. Он ожидал, что снова испытает отвращение при виде несовершенства человеческой внешности, но этого не произошло. Более того, Дрейку почему-то хотелось встать, разбудить ее и попросить спеть что-нибудь еще.

— Не надо.

Взгляд синих глаз переместился на Кэрта.

— Не буди.

— Я так прямолинейно мыслю?

— Человечьи души давно уже не загадка для меня. А душа василиска не так сильно отличается от человечьей.

— Тогда зачем ты весь день донимал ее расспросами?

— Чтобы увидеть твою реакцию. Это забавно — наблюдать за тем, как ты изо всех сил отрицаешь очевидное.

— Любопытно.

— Вот и мне любопытно. Зачем ты тащишь ее на верную смерть, если сам давно признал в ней если не равную себе, то хотя бы просто возможную подругу?

— Равную? Подругу? Похоже, моя душа все еще закрыта для тебя, — усмехнулся василиск.

— Хм. А если я ее поцелую?

— Только попробуй. — На лице мелькнула решимость, ничего хорошего не предвещающая. — Она — моя собственность, — пояснил граф. — Я не допущу, чтобы кто-то или что-то покушался на то, что принадлежит мне. А твой поцелуй имеет свойство высасывать душу.

— Короче, я ее испорчу.

— Верно. А у меня свои планы относительно этой девочки.

— Что ж, ладно. Считай, что убедил. Но завтра я продолжу и буду с удовольствием наблюдать за тем, как ты ревнуешь.

— Я не ревную. Я оберегаю, — сквозь зубы.

— Я понял, — откидываясь назад и закрывая глаза. — Главное, чтобы и ты об этом не забыл.

Граф выдохнул, подбросил в огонь еще немного стружек и снова посмотрел на девушку. В ней не было ровным счетом ничего примечательного. К тому же она — человек. Он просто не мог испытывать к ней хоть что-то, кроме презрения. Даже смешно предполагать иное.

Успокоившись, он накинул на голову капюшон и закрыл глаза. Это была их предпоследняя ночь перед тем, как они достигнут конечного пункта своего путешествия.

Глава 21

Спокойствие, только спокойствие. Лежу, прижимая к груди спящего мыша, и вглядываюсь в темноту за пределами охранного круга. Кэрт куда-то ушел еще часа два назад. Спать он не умел, а просто сидеть рядом — слишком скучно для дэймоса. Василиск спал, завернувшись в плащ и прислонившись спиной к дереву. По бледному лицу скользили тени, отбрасываемые причудливыми отблесками пламени костра, придавая ему вид не то трупа, не то очень больного и изможденного существа. А в темноте, там, где кончалась граница света, кто-то бродил. Тихо, мягко, практически не нарушая тишины. Только две алые точки могли насторожить путников. Но все ведь спят, правда? Только я лежу, стараясь не шевелиться, и слежу за ними украдкой из-под ресниц.

Ненавижу оборотней. Злые жадные твари, звереющие в полнолуние и способные пребывать только в двух состояниях: либо охотиться, либо отдыхать, набив пузо. Но самое отвратительное другое — после окончания полнолуния они просыпаются людьми в своих постелях и не помнят ничего из того, что творили ночью и всю неделю до этого. Как убивали, рвали, играли с жертвами. Как вгрызались в теплую, окровавленную плоть…

Закрываю глаза и пытаюсь расслабиться. Это сложно, очень сложно — когда огромный голодный зверь тихо бродит вокруг, мечтая разодрать тебе горло. Круг должен сдержать его, я в этом почти уверена. Почти — потому что не так давно магия Дрейка не сработала против упырей. Они не обратились в камень, и для графа это был очень неприятный сюрприз. Впрочем, как и для меня.

Мышь завозился у меня на руках, недовольно пища. Закрываю глаза и постепенно расслабляюсь. Надо уснуть. Если бы зверь мог — давно бы до нас добрался. Круг надежен. Надо уснуть.

Через полчаса их стало трое. Через час — пятеро. А темнота все сгущалась. Понимаю, что уснуть уже не смогу. Тем более что звери осмелели настолько, что сидят уже вплотную к кругу и недовольно скребут землю рядом с магическим символом, не понимая, что именно не дает им пройти. И где же носит Кэрта, когда он так нужен здесь? Смотрю на Дрейка из-под опущенных ресниц и пытаюсь наладить с ним мысленную связь. Один парень как-то учил меня, как именно это можно делать. Хотел произвести впечатление, а в итоге… я обокрала его папашу. Больше я паренька не видела, но ведь тогда почти получилось. Авось получится и теперь…

— Ты хочешь поговорить? — Голос возник в голове так внезапно, что я едва не вскрикнула. Удержаться стоило немалого труда.