Забытый замок, стр. 52

– Отведешь Венеру домой?

– А ты куда собрался?

– Успокойся, больше никого убивать не собираюсь – сегодня. Надо к родителям заехать.

– Ну давай, скатертью дорожка. Только запомни четко: мам пытать нельзя! Если хочешь чего спросить, действуй аккуратно. В крайнем случае применяй щекотку и легкое удушение в родственных объятиях.

Отступление № 10, аналитическое

Тщательно обдумав все произошедшее и в особенности все сказанное Стеллой, я пришла к следующему выводу: эта особа слишком много о себе возомнила. Она утверждает, будто бы она меня использовала? Вот уж фигушки. Я согласна признать (и то в крайнем случае), что в замок меня привели Высшие Силы. Хорошо, пусть это она подсказала, как срезать путь. Но я все равно проехала бы мимо – кто знает, может, и сама заметила бы ту дорогу. Идея навестить крестных взбрела мне в голову совершенно неожиданно даже для меня самой, причем еще в России! И вот уж не надо уверять, будто все случилось по ее желанию, – не дотянется! Кишка тонка, извините.

И потом. Что-то мне не верится, будто Джеймс – отец Энтони. Не может у папаши дьявола родиться сын – настоящий ангел. Да, между ними наблюдается некоторое внешнее сходство. Глаза, например, у обоих зеленые. Но у Князя тоже – и никто же не станет утверждать, что… Короче, это еще ничего не доказывает. Может, Джеймс действительно причастен к рождению первого графа Диса. Судя по парадному портрету в холле замка, такое вполне возможно. И только потому теперь мы имеем то, что имеем… То есть, тьфу, Энтони имеет столь симпатичную наличность, хотя, с другой стороны, при таких несимпатичных родственничках это еще надо было постараться…

А представь себе, Дыркина, рассуждала я дальше, как бы Энтони сообщил такое известие семье? Мало ему двух пап – так еще третий обнаружился! Нет, такого просто не может быть. Что же выходит: мама между двумя мужьями третьего не заметила? Чепуха какая-то!… Или и мама у него – не его? И все четыре бабушки?… Нет, от подобных размышлений моя психика не только расстроится – горькими слезами заплачет, уйдет от меня с чемоданчиком в сумасшедший дом. Нужно срочно что-то предпринять для успокоения. А что может быть полезнее для расшатавшихся нервов, чем вечерний поход по магазинам? Заодно и ужин будет из чего сообразить. Может, даже праздничный – что ни говори, а не каждый день пропавшие родственнички отыскиваются. В конце концов, лишний папаша никогда не помешает – мало ли чего в жизни может понадобиться.

На ужин я задумала спагетти с легким каберне и мороженое под смородиновым соусом на десерт.

Когда я добавляла томатную пасту в обжаренные овощи (вручную порубленные аккуратнейшими кубиками!), пришел Энтони. Разумеется, о приходе хозяина меня оповестили собаки.

– Какие ароматы! Чего готовишь, Венера?… Чего ты меня так разглядываешь? Что-то не так?

Я действительно первым делом тщательно его оглядела, обойдя вокруг по траектории космического спутника.

– Смотрю, нет ли пятен крови.

Пятен не было.

– Убедилась? – рассмеялся Тони. И отобрал у меня большую ложку – мой кулинарный скипетр!

– М-м, вкусно. Это Князь тебе подсказывал? Он такое просто обожает. Нужно добавить побольше перца. И посолить… Кажется, в холодильнике еще осталась рыба.

И вот так он оттеснил меня от плиты. Но я же готовила спагетти – при чем здесь рыба?!

А рыба действительно нашлась. И под строгим контролем Князя отправилась в микроволновку.

– Ну вот. Почти готово. Венера, попробуй – соли достаточно?

– Угу. Горячо. Только зачем тут рыба?

– А это спроси у Князя – он по-другому не любит. Ладно, Венера, иди пока переоденься.

– Зачем?

– Ну я не знаю, пускают ли в ресторан в футболках.

Итак, я хотела приготовить спагетти, а Энтони уволок меня в ресторан. А соус по-итальянски превратил в подливку для печеной рыбы – любимое блюдо Князя, к которому этот хвостатый тиран приучил и псов.

– Тони, у тебя кот – мексиканец, – констатировала я, увидев, с каким аппетитом Князь сотоварищи уплетают острое кушанье. (Только малыш сморщил нос и получил свое детское питание – корм для котят то есть.)

ГЛАВА 43

Сумерки на бис

На землю опустился вечер. Как странно – вторые сумерки за один день. Со всеми этими путешествиями по параллельным измерениям можно потерять всякую ориентацию не только в пространстве, но и во времени!

Сумерки эти были совершенно не похожи на те: воздух наполняла не пронзительная синева, а нежное мерцающее серебро. Небо легкой дымкой закрывали облака. Пусть они спрятали в пушистом плену луну и вечерние звезды, зато впитали последние лучи ушедшего солнца. И теперь неяркий, рассеянный свет лился как будто ниоткуда, как будто светился сам воздух. Исчезли тени. Все вокруг стало каким-то нереальным, лишенным цвета и плоти: дома, машины, деревья и даже тротуар,-я не слышала звука своих шагов. Как будто маятник часов на мгновение замер, упустив время, и все пространства, все миры слились в одно…

Но лишь на мгновение, на один короткий миг. В домах стали вспыхивать разноцветные от штор окна. Зажглись уличные фонари, превратив серебро неба в темно-серый цвет. Город готовился к ночной жизни.

Хотя туфли слегка натерли ногу, я ничуть не жалела, что мы не взяли такси. Ведь это так романтично – прогуляться по вечерним улицам под руку со своим принцем (пусть даже он всего лишь граф).

За ужином мы болтали о всякой чепухе. И я никак не могла решиться спросить о главном, хоть вопрос вертелся на самом кончике языка. Но не зря древняя мудрость гласит: «Ты, бабка-ежка, прежде накорми, напои, в баньке попарь, спать уложи, а потом разговоры разговаривай!» Ладно, Фрося, терпи. Учись быть воспитанной, ненастырной, тактичной барышней. Тем более в такой прекрасный вечер…

– Ну спросишь, наконец? – поинтересовался Тони. – Который час уже мучаешься. Я думал, не выдержишь, лопнешь.

Ну и спрошу!

– Ты был у родителей?

– Был.

– Ну и?…

– Папы на рыбалку звали, – пожал он плечами, – развеяться хотят.

– Поедешь?

– Сейчас, только спиннинг наточу. Это раньше, когда маленький был, от такого счастья отвертеться не умел: сиди все выходные, как болван, с удочкой, жди, пока какая-нибудь дура крючок проглотит. Потом доставай, вытаскивай крючок из порванного рта, если не из глаза, держи ее, склизкую, извивающуюся, задыхающуюся. И еще делай вид, будто тебе это все очень нравится, чтобы папочки не расстроились. Пусть я убийца, но убивать для удовольствия не умею и не хочу.

– А ловили, конечно, на живых червячков?

– Конечно.

– И все они особо чувствительные попадались?

– Издеваешься? Хочешь знать, как это было? – И он взял меня за руку.

У меня в голове словно вспышка полыхнула. На миг перед глазами встал какой-то зеленый пейзаж, а в животе возникло не слишком приятное чувство.

– Хм, подумаешь. Не умеешь ты наслаждаться жизнью, Тони. Вот я с папой как-то раз на рыбалку ездила – до сих пор помню! Мы там костры разводили, уху варили и на лодках катались.

Теперь я ухватила его за руку и зажмурилась от вкусных воспоминаний.

– Ну как? Совсем другое дело, правда? Эх, не на те эмоции ты свой локатор настраивал, только время зря упустил!

– Зато опыта хоть отбавляй. Тебе одного раза хватило – и впечатлений на всю жизнь. Посмотрел бы я на тебя, если б каждое лето по двадцать раз – то один отец, то второй или оба сразу.

– Тогда чего дома не оставался?

– С мамами? Еще лучше! Помню, однажды слегка простудился, ничего серьезного. Но мамы так разволновались, что мне совсем плохо стало. Они беспокоились больше – мне становилось хуже…

– Понятно. Несчастный ты ребенок, – пожалела я его. – А знаешь, я где-то читала, что любовь к рыбалке и все такое прочее передается по наследству от отца к сыну. Так может, в этом все дело? Может, это не твои папы?