Забытый замок, стр. 48
«Этого не может быть. Здесь какая-то ошибка».
Мы ждали в приемной, пока тощая медсестра, рывшаяся в бумагах за конторкой, скажет наконец номер палаты, куда определили Линду.
«Венера, поверь мне – этою не должно было случиться! Я точно знаю. У меня доступ к спискам Дэкстера, я проверял – там не было ни Линды, ни Сандры. В ближайшие десять лет вообще никто из моих родных не мог умереть!»
– Все будет хорошо, – пыталась я его успокоить, – Наверно, здесь действительно кто-нибудь что-нибудь перепутал.
«Невозможно никаких „кто-нибудь“ и „что-нибудь“. Провидение случайностей не допускает. Этому может быть только одно объяснение – авария кому-то понадобилась. Кому-то настолько могущественному, что он смог вмешаться в ход судьбы и изменить ее за один день».
– И кому же это нужно? – задала я банальный вопрос.
– Господи Боже! – послышался дребезжащий голос.
Я обернулась: уставив на Энтони немигающий взгляд выцветших глаз, сморщенный пенсионер, сидевший в кресле-каталке, мелко крестился костлявой рукой. Улучил минутку, пока сестра-сиделка отошла поговорить с врачом.
– Чего это он?
– Не обращай внимания, Венера. Ненормальных везде предостаточно.
Я бы рада не обращать, да только старик вдруг заверещал дурным голосом:
– Слуга диавола! Посланник смерти! Зачем ты здесь?! Не за моей ли душой ты пришел?!
На этот крик обернулось несколько человек.
– Не пугай народ, дед, – тихо сказала я, подойдя к пенсионеру. – Никто тебя не трогает, чего тебе надо?
– Избавления, – вздохнул он, разом затихнув.
– Рано, – отрезал Тони. – Не пришло еще твое время.
– Устал я, сил больше нет…
– Не ропщи, Им лучше знать. Не торопи смерть, иначе потом сам пожалеешь, но поздно будет. Твой путь пока не закончен, не все дела завершены.
Пенсионер задумался. Но когда вернулась сиделка и хотела его увезти, старик снова разразился криком:
– Оставь меня, сестра, я хочу умереть! Забери моки душу, слуга дьявола! Я хочу избавления!
– Извините, он немножко не в себе, – кивнула нам сиделка.
– Я не сумасшедший! Я в здравом уме и твердой памяти! Я буду ждать тебя, посланник смерти!
Но, слава пернатому богу Кетцалькоатлю, в тот мига нас позвала сестра-регистраторша.
Линда действительно выглядела крайне нездоровой. Замотанная бинтами, почти как мумия, подсоединенная к каким-то проводам и трубкам, подключенная к попискивающим аппаратам.
Войдя и увидев такое, Тони невольно сжал мою руку.
Не хочу описывать те минуты, когда он стоял у постели больной. Только сердце мое от такого зрелища разрывалось от жалости и сочувствия.
– Ей очень больно? – осторожно спросила я.
– Она ничего не чувствует. Если б это была просто боль, я мог бы ее снять, взять на себя. Но вылечить, исцелить я не могу. Это моя вина, – сказал он. – Если б не я, ничего бы не произошло.
– Не надо, ты здесь ни при чем.
– Нет, Венера, – покачал он головой, – если б я не связался с Джеймсом, они были бы живы. Но у меня не было выбора, я не мог иначе. Прости меня, Линда. – Он взял бабушку за руку.
Попискивающий аппарат запнулся и выдал бесконечно длинный сигнал. Вместо черточек и зигзагов на экране появилась сплошная линия.
Взглянув на бабушку, я открыла рот и, забыв его закрыть, ухватилась за плечо Энтони.
– Тони, ты пришел? Как я рада тебя видеть!
– Линда, не надо, вернись обратно в тело.
– Зачем? Мне так гораздо лучше. Ты давно меня не навещал. Я соскучилась, а у тебя все дела, конечно…
– Линда, перестань! Возвращайся сейчас же! Я не хочу, чтобы ты умерла.
– Вздор! Я вовсе не собираюсь умирать. Наоборот, сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Я скоро понравлюсь, не переживай.
Послышалось вежливое покашливание: в дверях стоял некто в помятом черном костюме-тройке, в шляпе-котелке с траурной лентой.
– Извините, господин граф, – начал этот субъект, – с прискорбием должен сообщить…
– Иди к черту!
– Но позвольте, я обязан… – возразил было тот с деловитым видом подходя к постели умирающей.
– Не дождешься, – прошипел Тони.
И в мгновение ока субъект в черном оказался в весьма неудобной позе: на полусогнутых ногах, едва не падая, хрипя, оттого как шея его подверглась умелому приему «захват сзади». Котелок с головы, конечно, упал, обнаружив блестящую лысину, украшенную маленькими тупыми рожками.
Но в сущности это дело не меняло. Распахнулись два воронки: одна в полу, черная, пугающая, и вторая – сияющая, под потолком.
– Что происходит, Энтони? – растерялась бабушка.
– К свету! Иди к свету! – крикнул Тони, с трудом удерживая брыкающегося и извивающегося беса. – Иди, не медли, умоляю! – поторопил он сомневающийся дух. – Прощай, Линда. Я буду скучать по тебе.
– Береги себя, мальчик мой! – донеслось тихо, еле слышно, как будто через всю Вселенную.
Воронки захлопнулись.
Черный субъект высвободился из недружелюбным объятий. С обиженным видом напялил шляпу, поклонился и ушел.
В палате остались мы, пищащий аппарат и тело под белой простыней.
Тони шмыгнул носом, отвернувшись, неловко вытер глаза.
– Спрячь свою жалость в карман, Венера. Она режет меня больнее тупого ножа.
– Постараюсь, – промямлила я.
– Никого не жалей, Венера! – Энтони взял меня за плечи, заглянул в глаза. Мокрые ресницы блестели от недавней грозы, искусанные губы манили цветами ветреных зорь… – Никого и никогда, слышишь! Сильному это не нужно, слабому не поможет и тебя сделает уязвимой.
Как серьезен этот взгляд… Ох, уж не жалость – другие стихии захлестнули бедное мое сердечко.
У дверей одной из палат я на секунду задержалась. Меня остановил громкий голос уже знакомого пенсионера.
– Мне некогда умирать! – кричал он. – Я должен изменить свое завещание!
– Нет уж, милейший, извольте отправляться на тот свет! – отвечал ему не менее знакомый тип в черном котелке. – Что за дела? Только сегодня вы подали не менее дюжины устных заявлений на избавление – а сейчас, видите ли, передумали?…
ГЛАВА 40
На кладбище тихо не всегда
Чуть позже, в тот же день, состоялись похороны другой бабушки Энтони, Сандры.
Припарковав машину у кладбищенских ворот, я заметила, что нас давно ждут – Вик Ронан под руку с Мирандой. Коротко поздоровавшись (доброго дня желать друг другу как-то не получалось), мы поспешили присоединиться к остальным, уже собравшимся у места погребения.
По пути, проходя мимо пышных надгробий, скромных могильных камней и старых склепов, мы все хранили молчание.
Энтони черный цвет очень к лицу. А Вик в строгом костюме выглядит серьезно и солидно, как выпускник на школьном балу. Его короткие одуванчиковые косички золотым блеском соперничают с ярким солнцем. Погода стояла отличная, но на душе все равно пасмурно.
Мимоходом возле одного пышно украшенного старинного склепа я заметила троих примечательных персонажей – девушку и двух ребят. Маленькая компания безусловно принадлежала к племени готов – то подтверждали траурный цвет одежды, боевая черно-белая раскраска лиц, да и чувствовали они себя на кладбище как дома. Так к чему это я – девушка откровенно внимательным взглядом проводила обоих моих парней, видимо решая про себя, кто из них симпатичнее. (Зря это она у нее тоже очень даже ничего мальчики. Хотя, конечно не такие красавцы, как мои…) И невдомек было девице что в то же самое время кое-кто наблюдает за ней. Некий тип притаился невдалеке – тоже весь в черном, бледным но явно не гот, я б даже сказала, явная нечисть. Подозрительнейшим образом выглядывал из-за каменного крыла скорбящего ангела.
Итак, мы, конечно, немного опоздали. Священник уже начал проповедь. (Он стоял посреди цветущей зеленой лужайки, как большой пингвин с книжкой. Честно говоря если б не гроб с могилой и черный цвет одежд, это собрание напоминало б пикник – столько зелени, цветов и яркого солнца.)