Закон отражения, стр. 48

– И все-таки, командор, я взял на себя смелость написать донесение Императору.

– Безусловно, вы поступили правильно, Дисотто, – Геллер с неприязнью окинул взглядом лощеного генерала, – в таком случае, мне не остается ничего, как самому написать донесение с изложением истинной сути происходящего.

Клейв Дисотто не смутился.

– Воля ваша, командор. Только это непозволительная роскошь – из-за какой-то бродяжки задерживать на целые сутки всю армию, вы так не считаете?

– Я считаю, что вы хотите занять мое место, – Геллер ухмыльнулся прямо в бесцветные, как мутное стекло, глазки генерала, – и потому с таким рвением пишете донесения. Впрочем, Император мудр – и я целиком уповаю на его волю.

Отметив, что Дисотто все-таки побледнел, Геллер дал шпоры коню и поскакал в арьегард армии, туда, где в крытой повозке везли ведьму.

Саэрм, на которого Геллер возложил обязанности сиделки, встретил его лучезарной улыбкой.

– Она улыбнулась, – сообщил воин, – малышка улыбнулась. Но это была грустная улыбка, и по-прежнему она глядит куда-то вдаль, не видя ничего вокруг.

Командор тихо выругался. Ну что ей еще надо, этой ведьме? А, может быть, она и вправду сбрендила, и ничего от нее теперь не добьешься?

– Ты с ней разговаривать не пытался? – спросил она Саэрма.

– Пытался. Только она меня не слышит и не видит. Все зовет какую-то Глорис. А еще Эсвендил. Я вот подумал, может, это родня какая?

Геллер промолчал. Не рассказывать же Саэрму про сон.

– Понемногу даю ей пить разбавленного вина с корицей, – продолжил доклад воин, – она глотает, но меня все равно не видит, хоть ты тресни!

– Надо бы спросить у лекаря, что бы это могло означать, – пробормотал Геллер. Отогнув полог, он заглянул в темное нутро повозки; сноп яркого света упал на лицо ведьмы… Миральды… Но она даже не шевельнулась. Даже не зажмурилась.

Геллер выругался еще раз и опустил полог.

– Ты молодец, Саэрм. Я уж замолвлю словечко перед Императором.

– Будем стараться, – бодро отозвался воин, – спасибо, командор… А девчонку жалко. Видать, здорово ей досталось…

Геллер отпустил поводья, и горячий конь, словно выпущенная из лука стрела, рванулся вперед. Туда, где должен быть командор, в авангард.

Ведь только такие военачальники, как Райк и Дисотто, могут позволить себе осторожненько ехать в середине людского моря, защищенные со всех сторон, зажатые черными латами, потными лошадиными боками… Но – в безопасности.

А ему хотелось, чтобы в лицо бил свежий ветер, чтобы видеть, куда движется армия – и, конечно же, вести ее за собой. Как и положено командору Империи.

Теперь они двигались на восток, к Огневой пустоши. Геллер все-таки вспомнил эту старую историю. О том, как люди предприняли попытку вторгнуться в Дэйлорон. Вошли в мелоколесье – и почти сразу же наткнулись на седого дэйлор. Он им приказал повернуть – дескать, довольствуйтесь тем, что уже имеете. Но его, само собой, никто не думал слушать. И тогда дэйлор, оказавшийся чародеем, произнес страшное заклятье. Его тело лопнуло, исторгая из себя кошмарное пламя; погибнув сам, он утащил вслед почти двадцать сотен людей – огромное число по тем временам. А черная проплешина, уродливый шрам в зеленой губке леса, так и не заросла за три столетия.

Вот там-то и решил Император дать решающий бой народу дэйлор – словно желая припомнить старое и отомстить.

«Получается, один маг дэйлор смог уничтожить целую армию», – размышлял Геллер, – «а что могут чародеи Закрытого города? Хотелось бы мне знать…»

Маги вышеупомянутого города, угнездившегося в самом сердце Алларена, столицы Империи, всегда манили его как нечто загадочное и непостижимое. Геллеру хотелось хоть одним глазком взглянуть на то, как они живут, что едят и пьют. Говаривали, что очень редко в Закрытый город берут нового ученика – но во время жизни Геллера при императорском дворе этого не произошло ни разу – по крайней мере, ни разу не открылись ворота цитадели.

Правда, один раз ему довелось лицезреть мага, который явился на прием к Квентису, когда старый император отошел в мир иной. Это был очень высокий, сухопарый мужчина, средних лет. У него было болезненно-одутловатое лицо, обрамленное коротким ежиком седых волос; водянистые глаза, полуприкрытые тяжелыми, отекшими веками; тонкие губы, по которым время от времени скользила презрительная улыбка – будто все, что происходило в императорском дворце, и гроша ломаного не стоило. Одет чародей был богато, все пальцы – в перстнях. Только были это не совсем обычные перстни, Геллер обратил внимание, что каждый из них имел вид звериной морды – то волка с разверзнутой пастью, то рыси, то летучей мыши. И выполнены были звериные личины так, что, казалось, вот-вот заклацают зубами, завертят головами… Геллер не слышал, о чем беседовал маг с молодым владыкой Империи, знал только, что после этого разговора Квентис ходил сам не свой.

«Слишком много они хотят», – зло обронил он, – «Теперь понимаю, почему отец сторонился их. Империя обойдется и без магов, пусть себе сидят дальше в своем улье…»

– Командор! Командор! – запыхавшись, подлетел один из полутысячников, – к нам вроде армия движется!

Геллер взглянул в направлении, куда указывал воин – и правда, с востока полз по степи, перемежающейся с мелколесьем, черный слизень имперских тысяч. Откуда ни возьмись, вынырнули Райк и Дисотто.

– Извольте, командор, встретить подкрепление.

Геллер раздраженно передернул плечами. Они, конечно, вправе считать его сопляком-выскочкой – но столь явная демонстрация пренебрежения начинала надоедать. Чего они добиваются, пытаясь выставить его на посмешище?

– Мне кажется, что воины империи еще слишком далеко, чтобы оказывать им почести, – заметил он, – Я встречу их чуть позже.

Не говоря более ни слова, развернул коня – и удалился. Но отнюдь не в том направлении, о котором говорили генералы Императора. Геллер направился проведать ведьму.

Все было по-прежнему. Женщина не приходила в себя; глаза ее оставались открытыми, но смотрела она вдаль, куда-то сквозь верх повозки; губы беспрестанно шевелились, тонкие пальцы нервно теребили покрывало.

– Хотел бы я знать, что она видит, – кивнул на ведьму Саэрм, – а может, командор, помешалась девка, и зря ты ее тащишь? Может, куда как добрее добить?

Геллер с сомнением покачал головой. Была правда в словах седовласого воина; дух ведьмы витал далеко, в иных мирах, и было неведомо, вернется ли он. Но убить? Распрощаться с собственными честолюбивыми помыслами?

– Нам некуда торопиться, Саэрм. Пусть себе… Неприятностей от нее никаких. Может, еще оклемается…

Совсем некстати Геллер вспомнил странный сон. Что это было? Те две рыжеволосых красавицы, называвшие ведьму своей сестрой – быть может, они и правда ее сестры?.. Он покачал головой. Все было странно и непонятно, а это состояние Геллер терпеть не мог.

– Думаю, все скоро решится, – сказал он скорее для того, чтобы успокоить самого себя, – продолжай нести службу, Саэрм.

Глава 6

Когда смешаны карты

…И снова Квентис спускался по спиральной лестнице, круто уходящей вниз, подобно змее обвивающей глубокий колодец. На сердце было легко; все шло так, как он и предполагал – и владыка империи насвистывал веселый мотивчик. По его подсчетам, через три дня должна была состояться судьбоносная битва на Огневой пустоши, после которой уцелевшие жители Дэйлорона покорно падут на колени перед величайшим из императоров, когда-либо правивших. Квентис даже начал прикидывать, как будет именовать себя после того, как земли за Эйкарнасом, вплоть до самых гор, присоединятся к империи людей: порой ему казалось, что стать Квентисом Великим – это слишком банально (тем более, что великих в династии было уже предостаточно). Куда как более удачными казались ему прозвища «Покоритель» или «Завоеватель». Ну, или, на худой конец, он был согласен прозываться «Добрым» – ведь, если рассуждать здраво, разве не для своих подданных завоевывает он земли, полные золота и сияющих драгоценных камней?