Штык, стр. 91

— Они заговорщики и должны помочь в оправдании Олега Павловича, — брякнул вдруг Штык настоящую причину, побудившую его забрать генералов и покинуть лагерь.

— Заговорщики? Для оправдания Олега Павловича? Вот как? — удивился майор. — И в чем же виноваты эти самые заговорщики? Что они сделали, кого убили?

— Они… — растерянно сказал Штык. — Они замышляли заговор.

— Давай-давай, продолжай, — с интересом подбодрил его переговорщик.

— Я не знаю, — честно сказал Штык.

— Просто высший пилотаж, — с удовольствием сказал переговорщик. — Я таких законченных дураков уже много лет не видал.

— Охота в Зоне запрещена! — выпалил Штык первое, что пришло ему в голову.

— Молодец, — насмешливо сказал майор. — Олега Павловича за такую информацию снимут с должности в два счета. Это его затея была.

— А ты откуда знаешь? — агрессивно спросил Штык. — Что ты вообще об этом можешь знать?

Досада и злость переполняли Штыка. Крот протянул ему кружку с отваром и спокойно сказал майору:

— Или рассказывай все, или уходи. Со стрельбой, правда, спешить не советую: в моих закромах есть вещи посерьезнее «янтарных слез» и «маминых бус». Так аукнется, что мало кто из вас целиком до Периметра доскачет.

— Да не знает он ничего, — спокойнее, но все так же зло сказал Штык. — Наверняка хочет дисаров прикарманить, чтоб потом продать.

— Зачем столько эмоций? Я все расскажу. Ничего особо секретного тут уже нет, — спокойно сказал майор. — Насчет продажи дисаров — глупость несусветная. Я ж не мародер какой-нибудь. Генералы действительно готовили заговор, но Олег Павлович был вовремя проинформирован и решил нанести упреждающий удар. Генералы договорились с наемниками из клана «Воля», чтобы те инсценировали нападение на лагерь. Были заплачены хорошие деньги и предложено разграбить лагерь. Нам отводилась роль контртеррористов. В бою неизбежно кто-нибудь из высокопоставленных гостей попал бы под пулю. И дело получило бы огласку. Организатор охоты после этого неизбежно уходил в отставку, а его должность становилась бы вакантной.

— Но Олег Павлович сумел внести изменения в эти планы? — полуутвердительно спросил Крот.

— Верно. Олег Павлович предложил мне отличные условия для сотрудничества.

— Ого, да ты настоящий предатель! — весело сказал Крот. — Классический Иуда! Ну-ну, давай дальше.

— Да мне генерал-майор Соколенко ни сват, ни брат. И на смерть я его не отправлял. Всего-то надо было задержаться на пару часов. Не буду утомлять подробностями, но все было рассчитано очень точно: после возвращения заговорщики оказались бы у Олега Павловича «под колпаком». И если бы не этот контролер, все прошло бы тихо. А теперь, — переговорщик в упор посмотрел на Штыка, — ты таскаешь по Зоне двух важнейших свидетелей. И прекрасных исполнителей воли Олега Павловича — в недалеком будущем. Так что не буду я их убивать — они мне гораздо выгодней живыми и здоровыми на своих служебных местах. Да и тебя мне стрелять смысла нет: личный друг Олега Павловича, доставленный живым, — мне и моим ребятам хороший бонус по службе.

— Но если все заранее было известно, зачем Олег Павлович меня-то во все это втянул? — медленно спросил Штык.

— А вот этого, извини, не знаю. Могу только предположить, что генералы могли что-то чувствовать, и нужен был штрих, который усыпил бы их бдительность.

Штык поднялся, отошел к окну, поднял ставень и уставился на озеро.

— Ну что, отдадите теперь генералов? — спросил майор. — Или воевать будем?

— А пусть они сами решают, — сказал Штык, поворачиваясь к нему. — Сколько можно их использовать? Расскажем им все — и пусть поступают как хотят.

— Это меня не устраивает, — хмуро сказал майор. — Мне нужны генералы сегодня. Точка.

— Можем договориться, — вкрадчиво сказал Крот. — Вашей вины не будет, если капитану Сенникову удалось уйти от вас и сгинуть где-то в Зоне. Не будет ее также, если однажды капитан или генералы объявятся живыми — опытный дисар от кого хочешь по Зоне уйдет. А разницу между опытным и неопытным дисарами твое начальство все равно не понимает. Если что, я готов выступить в качестве эксперта, есть у меня сертификат от научников.

— Так… — сразу заинтересовался майор, — и что предлагаешь взамен?

— Ну, пойдем, сам выберешь, — сказал Крот, увлекая гостя за собой. — Ты же битый мужик, должен понимать, что взять артефакт и донести его до Периметра — это не одно и то же. Так что с меня, помимо выкупа, контейнеры, инструкции, как не помереть от этого «счастья» в дороге, расценки и адресок верного человека, что возьмет без обмана.

Штык смотрел в окно. Серые волны бежали одна за другой в монотонном бесконечном ритме. У волн не было забот и тревог, они просто рождались по воле ветра и умирали, сталкиваясь с берегом. Волнам было хорошо, и Штык им немного завидовал. Вдалеке над озером был виден огромный водяной столб и цепочка облаков пара, повисших прямо над водой. Когда Крот и майор вернулись из хранилища, Штык продолжал сидеть в той же самой позе. Переговорщик старался выглядеть невозмутимым, но было заметно, что он с трудом сдерживает радость. На плече у него висел тяжелый мешок.

— Только смотри: как договаривались, — сказал Крот переговорщику.

— Уходим немедленно, — почтительно ответил военный сталкер. — Зачем мне теперь эта служба?

Он коротко хохотнул, не сдержавшись, весело помахал рукой Штыку и вышел за дверь. В комнату сразу же вошли Буль и Хомяк.

— Ну что, драка? — спросил Буль, с надеждой глядя на Штыка.

— Нет, Буль. Пора бы уж нам домой собираться.

— Домой? — удивился Буль. — Смотрите, как тут здорово. Озеро, лес. Давайте еще немного погостим.

— Нет, Буль, это невозможно. Нельзя бежать от трудных решений. Все дела надо заканчивать вовремя.

60

— Мне хотелось поговорить с тобой до того, как ты начнешь воплощать свои решения в жизнь, — сказал Крот.

Они сидели вдвоем со Штыком на краю платформы, свесив ноги над водой. Грач и Хвост собирали вещи для ходки до Периметра. Буль и Хомяк мылись в душевой. Легкий ветер носился над озером, игриво раздирая на клочки низко висящие облака.

— Что тут воплощать? — горько сказал Штык. — Кани поступи, все равно получится мерзко. Или по отношению к Олегу Павловичу, или к генералам, или к себе.

— У Буля серьезно поражены ноги, а последняя ловушка «подарила» ему два десятка игл в грудину и живот. Насколько мне известно, такие вещи мало где лечат. А без серьезного лечения Буль в течение полугода умрет.

— А ты его полечить можешь?

— Могу. Без гарантий, конечно. Но гарантий и в больнице не дадут. И времени потребуется немало. Булю тогда придется остаться здесь. Думаю, на год как минимум.

— И ты готов его оставить?

— Оставлю. Но сейчас мне бы хотелось поговорить о тебе. Если я правильно понимаю, активность «ментального зеркала» внутри тебя возрастает. Чем все это закончится — неизвестно. Это значит, что за Периметром ты постоянно будешь провоцировать ни в чем не повинных людей на странные поступки. И все это будет крутиться только вокруг тебя. Ты сам по себе не опасен, но твое присутствие среди обычных людей пока нежелательно. Я предлагаю всем вам остаться здесь. Подлечитесь. Отдохнете. Мне с исследованиями поможете.

— Я не могу, — тихо сказал Штык. — Я должен вернуться.

— Кому должен? Генералу, который рисковал твоей жизнью для решения карьерных вопросов?

— Себе, — сказал Штык — У меня есть обязательства, которые я должен выполнить, несмотря ни на что.

— Блажь у тебя в голове играет, — печально сказал Крот. — Ты просто еще не понял, что капитан Сенников умер несколько дней назад. Ты — Штык, и никакие обязательства капитана к тебе уже не относятся.

— Я должен, — упрямо ответил Штык и устало прикрыл глаза.

Крот пожал плечами, поднялся и ушел готовить еду. Немного погодя серьезный и сосредоточенный Штык позвал Буля и Хомяка за дом и вкратце рассказал, зачем все это время пытался вывести их из Зоны.