На краю времени, на пороге мира, стр. 53
Миртс только вздыхала.
– Куда больше меня интересует то, что последовало за отпущенным заклятьем Гилларда. Ты, Миральда, тоже должна была почувствовать, как все… содрогнулось. К чему это приведет?
– Да и как понимать твою беседу с колодцем Памяти? Что все это значит и к чему ведет? Честное слово, мне хочется надеяться на лучшее… Любопытно, как себя покажет заклятье Гилларда…
Маг встрепенулся, едва заслышав свое имя.
– Матушка, оно катится вперед, на юг. А нелюдь идет впереди…
– Вот и ладно, – проворчала ночница, – мы уже не можем остановить его, верно?
Гил кивнул.
– Будем надеяться, что оно сработает так, как нужно и рассыплется у границ Дэйлорона, – заключила Миртс, – но мир вздрогнул, Миральда. Что это было?
Болотная ночница тряхнула серебристыми локонами.
– Я надеюсь, не то, о чем думала наша королева…
… Магистр Закрытого города неторопливо шагал по коридору, и подол его темной мантии печально шелестел в такт движениям. Ученики, едва завидев его, поспешно кланялись, а затем спешили убраться подальше, перешептываясь и оглядываясь; слишком редко можно было увидеть самого могущественного мага Империи праздно прогуливающимся, и, коли уж Магистр бродил по цитадели с рассеянным видом, значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. И никто не знал, что Магистр прощается с местом, где провел столько лет.
Позже, когда солнце начало клониться к закату, разбрасывая по умирающему миру косые розоватые лучи, Золий приказал собрать всех магов в большом совещательном покое. Отдавал он приказ все тому же разделяющему бремя, Варне; в черных глазах мелькнуло удивление, но магистру было все равно, что там подумает старый дэйлор.
«Как же мало здесь жило магов», – подумалось ему, когда, взобравшись на возвышение, магистр окинул взглядом всех собравшихся. Каких-нибудь две-три сотни чародеев вместе с юными учениками…
И, собравшись духом, Золий заговорил.
Он поведал братьям, что настало время расплаты для человеческой расы за многие столетия порока, что Алларен обречен – равно как и прочие земли, и что властью Магистра он приказывает всем магам покинуть Закрытый город и уйти за пределы Алларена, за пределы Империи. Лучше всего – на восток, в места, что были колыбелью для людской расы.
В совещательном покое повисла тишина.
– Каждый из вас волен делать то, что сочтет необходимым, – прочистив горло, изрек Золий, – но, прежде чем вы уйдете за кольцо стен благословенного нашего города, каждый из вас даст мне клятву никогда и никоим образом не служить интересам императора Квентиса.
Никто не произнес ни слова.
– Вы выполните то, о чем я говорю? – сухо поинтересовался магистр, – Алларен уже обречен. Нет смысла пытаться защищать то, чья судьба стремительно катится к завершению.
И тут молоденький ученик, пятнадцатилетний паренек, тонким фальцетом пискнул:
– Но что будет с вами, Магистр?
Золий позволил себе улыбку.
– Я покину этот мир тогда, когда настанет мой час, Дифирус. Возможно, меня сожрет нелюдь, возможно – раздавит падающей балкой. И я… не буду сопротивляться, поскольку уже очень, очень давно… жду этого. Во всяком случае, когда-нибудь все это должно было произойти, и нет ничего странного, что мы все стоим у последнего вздоха этого мира.
Он развел руками и еще раз оглядел собравшихся. В совещательном покое царила такая тишина, что был слышен каждый шорох.
… К утру следующего дня Закрытый город опустел. Ушли маги, убрались прочь ученики и прислуга, и черная цитадель в самом сердце белокаменного города вновь стала такой же, какой была до прихода Последнего магистра, Ильверса д’Аштам. Золий собственноручно закрыл врата – тяжелые, снаружи покрытые черной каменной чешуей. Всходило солнце, злого красного цвета, купаясь в кровавом тумане на границе неба и земли; ветер с запада принес запах гари.
– Вот оно, – пробормотал Золий, – начало конца…
И услышал медленные, шаркающие шаги.
– А, Варна, это ты, брат мой… Отчего ты не ушел со всеми?
Дэйлор удрученно покачал головой.
– Мне некуда идти, Магистр. Я мог бы отправиться и повидать Дэйлорон, но что я найду там? Лишь смерть и запустение. Уж лучше я останусь здесь и буду тешить себя надеждой, что когда-нибудь дэйлор снова вернутся в новый, чистый мир.
Золий усмехнулся.
– Что ж, Варна, надежда – это то, что позволит тебе спокойно отойти к предкам.
Дэйлор гордо выпрямился.
– Но я не боюсь этого, магистр. Точно так же, как и ты не боишься… Ведь мы оба слишком долго прожили здесь, возложив на плечи чужое бремя?
И, ссутулившись, дэйлор побрел прочь.
А Магистр вернулся в свой кабинет.
На столе по-прежнему покоился папер, исчерканный рукой Золия, задача, решить которую оказалось не под силу. Как и много раз до этого, Магистр склонился над схемой; там, где часть линий сходилась в одной точке, и где мелкими буквицами было начертано «начало пути», он нарисовал жирную единицу. Точно такие же единицы были расставлены и над всеми событиями, что предваряли этот важный этап в жизни поднебесья. И, само собой, надпись «начало пути» значила ничто иное, как «начало последнего пути».
Удовлетворенный своей работой, Магистр еще раз осмотрел папер и подумал о том, что нужно позаботиться о его сохранности. Потому как жирная линия с пометкой «Квентис» распадалась на множество тонких, волосяных, и в одном месте красноречиво пересекалась с линией самого Магистра.
Разумеется, всего этого могло и не быть; но – кто знает, что на уме у его императорского величества?
Магистр пошарил на стеллаже, среди компонентов заклинаний. Через несколько минут решение уже было в его руках – небольшая, размером с кулак, шкатулка. Он вытряхнул оттуда содержимое, невольно чихнул, задохнувшись в облаке дурно пахнущей пыли, и принялся складывать лист папера.
Когда схема послушно заполнила собой тесное пространство шкатулки, Магистр присовокупил к ней графитовую палочку, исходя из соображений, что, быть может, чернил будет негде взять, а втиснуть к схеме еще и чернильницу уже не представлялось возможным.
Теперь… нужно было припрятать свое сокровище так, чтобы никто другой не нашел – а сам Магистр с легкостью мог бы до него добраться, находясь в любом месте поднебесья. Над этим стоило поломать голову, и Золий с удовольствием погрузился в размышления.
В конце концов, это помогало скоротать время и отвлечься от тех кошмаров, что плескались в глянцевом море Отражений, преследуя Магистра Закрытого города.
Глава 10
Час заката
Глава канцелярии тайного слежения, Шэном Тэр, выглядел удрученным. И, если раньше он напоминал Квентису упитанного и довольного жизнью поросенка в рюшах, то этим утром он был похож на поросенка, отощавшего от жизненных невзгод. Блеклые голубые глазки лорда Тэра растерянно перебегали с Квентиса на Интара и обратно; пальцы-колбаски мяли кружевной платочек.
– Ваше величество. Положение довольно странное и не имеет аналогов за всю историю Великой Империи! Нет, я, конечно, не берусь утверждать, что нелюдь никогда не нападала на земли людские, но чтобы так…
– Молчи, лорд Тэр. И без тебя знаю, что в Дэйлороне неспокойно…
– Неспокойно?!! – не своим голосом вдруг взвизгнул министр. Квентис удивленно взглянул на него, гадая, то ли забылся Шеном, то ли повредился умом – так орать в присутствии владыки?
– Ваши крепости в Дэйлороне уничтожены, – внезапно перейдя на шепот, сообщил Шеном Тэр, – я читал донесения, что прибыли с голубиной почтой, Ваше Величество… Люди словно не в себе, повсюду читаю какой-то бред о гигантских жуках и сороконожках, которые питаются человечиной! И вся эта мерзость, Ваше Величество, движется на юг, то бишь к границам Дэйлорона…
– Дэйлорон – часть империи, – строго заметил Квентис, – не забывай…
– Да, да, – Шеном торопливо закивал, – вся эта нелюдь, по словам тех, кому довелось уйти живым, рекой льется вперед, на людские земли! А кроме того… Мне донесли, что у Кайэра стало неспокойно. Ночницы словно взбесились, нападают на людей средь бела дня…