Девушка с голубкой, стр. 23

В башню.

Само время словно бы сбилось с пути, вернувшись туда, откуда все начиналось. В башне все осталось таким же, как помнила Лили. Абрикосовый закат лился через стрельчатые окна в аскетичную комнату с огромной кроватью посередине.

Только мужчина и женщина стали другими.

Ленивая истома, с которой они прикасались друг к другу год назад, сменилась отчаянной животной страстью, которая делала их движения торопливыми и неловкими. Лили не стала ждать, пока Тристан донесет ее до кровати. Как только он захлопнул дверь, она вывернулась из объятий и прижала его спиной к старым доскам с неожиданной силой, заставившей мужчину захлебнуться вздохом.

— Лили…

Она не хотела прелюдий и не собиралась быть нежной с ним. Нежность умерла вместе с ее ребенком под скальпелями хирургов. Теперь Лили нуждалась только в забытьи.

— Нет, — сказала она, нетерпеливо теребя его рубашку. — Не надо слов. Не беспокойся, Тристан, я больше не прошу любви, не хочу жить с тобой долго и счастливо. Просто помоги мне забыть, ладно?

Ее голос был жестким и колючим, как битое стекло, движения — резкими и злыми. Лили выгнула бедра, больно проехавшись по восставшему мужскому достоинству Тристана, завозилась с пуговицами на его рубашке, потеряла терпение, безжалостно рванула дорогую ткань. Острые коготки царапали его обнаженную грудь, пока он срывал с жены юбку и шелковые трусики. Когда Тристан вошел в нее одним мощным толчком, с губ Лили сорвался триумфальный крик.

Он любил жену с неутомимостью, от которой пело ее истерзанное, высохшее сердце. Демоны отчаяния отступали под его напором. Жар заливал ее тело, добираясь до самых тайных уголков, пока не сосредоточился раскаленным сгустком в ложбинке между ног. Лили закрыла глаза и схватилась за плечи Тристана, ощущая каждое сокращение напряженных мышц. Когда он довел Лили до пика, она снова закричала, глядя на него сквозь пелену красноватых облаков в вышине, на которую вознеслась.

И тут же почувствовала, как стремительно падает вниз, с небес на землю. Сердце болезненно запнулось, жар, бежавший по венам, быстро превращался в лед. С последней судорогой наслаждения Тристан зарылся лицом в волосы Лили, но она успела заметить выражение муки, исказившее совершенные черты.

«Экстаз и отчаяние на острие одного ножа, — равнодушно подумала Лили, когда муж снова поднял ее на руки, чтобы отнести на постель. — Боль как расплата за блаженство. Вот только для него это не было блаженством. Тристан выполнил супружеский долг, и ничего больше. Только долг. Всегда долг».

Как только ее спина коснулась покрывала, Лили отвернулась от Тристана и свернулась в клубок, прижав колени к животу. Он почувствовал, как вскипает внутри ядовитая смесь вины и ненависти к себе. Желание заняться с Лили любовью жгло и мучило его, но не могло служить оправданием животного порыва. Он взял жену стоя, без прелюдии, не успев толком раздеться, черт побери! Когда Тристан нес Лили в башню, он планировал замкнуть круг и дать их отношениям новое начало, а в результате обидел ее еще больше.

— Прости, Лили. Мне жаль, что так получилось.

Только едва заметное движение ее головы — шорох волос по подушке — свидетельствовало о том, что она слышала его слова. Тристан сел на край кровати, спиной к жене.

— Я это не планировал. — Он вспомнил холодное, сосущее ощущение, охватившее его, когда Лили сказала, что не хочет любви. — Я пришел сказать, что помогу с усыновлением. Мы придумаем, как нам… быть вместе, чтобы больше никто не пострадал.

— Хорошо, — сказала она очень тихо. — Спасибо.

Он поднялся и пересел в кресло, стоявшее у стены.

— Куда ты?

— Я буду спать здесь.

Тристан не ожидал возражений, но испытал разочарование, когда Лили действительно не стала возражать. В сером свете сумерек он сидел и смотрел на нее, пока деликатный изгиб спины, кремовые плечи, узкие бледные ступни не скрыла от его глаз подступившая темнота.

Глава 14

Лили полагала, что хорошо подготовилась к визиту дамы из социальной службы. Она накрыла стол для чая во дворе дома на Примроуз?Хилл, надеясь, что инспекторша оценит аккуратный газон, по которому так удобно гонять мячик, и старую разлапистую вишню, чьи ветви прямо?таки просили качелей. Но иллюзии рассеялись, когда она познакомилась с мисс Сквайрз. Для того чтобы покорить эту женщину, требовалось много больше — например, участие в экологическом движении и умение вязать пинетки на время.

— Итак, миссис Ромеро… — Мисс Сквайрз занесла ручку над анкетой. — Вас можно так называть? Боюсь, ваше полное имя и… титул не поместятся на бланке.

— Конечно.

— Простите, что спрашиваю… — Губы мисс Сквайрз растянулись в улыбке, но взгляд остался острым и критическим. — Нам редко приходится иметь дело с маркизами. Ваш муж — если бы он был здесь — тоже не стал бы возражать, что в документах я укажу его просто как мистера Ромеро?

— Мой муж почти никогда не упоминает свой титул. Для него это не имеет значения.

Тонкие брови инспекторши вознеслись над очками, и она быстро сделала пометку в блокноте.

— А где он сейчас, миссис Ромеро? Обычно на подобных встречах присутствуют оба супруга.

— Я знаю, — торопливо сказала Лили. — Тристан просил принести вам искренние извинения. Он задержался на работе.

Тристан позвонил полчаса назад, сообщил, что только что посадил вертолет в аэропорту Лондона. Его искренние извинения Лили додумала от себя.

— А где он работает?

— В Барселоне.

— Понятно. — Тон мисс Сквайрз предполагал, что она бывала в Барселоне и ей там не понравилось.

— В банке, — добавила Лили, надеясь, что этот факт как?то их реабилитирует, и вскочила на ноги. — Я принесу еще печенья.

Она была рада возможности скрыться в кухне и перевести дух. Ее предупреждали, что усыновление — сложный процесс, но она чувствовала себя так, словно сдает экзамен по зашифрованным билетам.

Солнечный свет заливал тихую кухню. Лосось, которого Лили замариновала в надежде создать видимость, что они с Тристаном ежедневно встречаются за обедом, скептически смотрел на нее со своего блюда остекленевшим глазом. Печенье она тоже испекла сама, но теперь испугалась, как бы мисс Сквайрз не приняла ее за бездельницу, которой некуда девать свободное время.

«Возьми себя в руки», — строго подумала Лили, возвращаясь во двор на растерзание мисс Сквайрз.

— Из моих записей следует, что вы с мистером Ромеро женаты всего год. Это очень недолго в сравнении с другими парами в нашем списке. Мне кажется, я читала о свадьбе в газетах. Вы поженились вскоре после знакомства, не правда ли?

«О господи… — Лили постаралась унять сердцебиение. — Нашу заявку рассматривает человек, который читает таблоиды». На долю секунды ее посетило подозрение, что мисс Сквайрз — вовсе не сотрудница социальной службы, а пронырливая журналистка. Интерес прессы к браку наследника империи Ромеро не утихал, а Тристан, со своей стороны, заботился о том, чтобы их с женой периодически фотографировали целующимися возле дома или гуляющими рука об руку по Примроуз?Хилл. Лили было больно рассматривать эти снимки в газетах и журналах.

— Боюсь, таблоиды не всегда опираются на факты, — сказала она с улыбкой.

— Понятно. Вы считаете, что пресса оказывает серьезное давление на вашу семью?

Отрицать не имело смысла. Только неграмотный марсианин мог остаться в стороне от шумихи вокруг их брака.

— Мы оба достаточно известны, поэтому вынуждены мириться с повышенным вниманием. Но мы планируем переехать из Лондона, что позволит вести более спокойную жизнь.

— И куда же вы переезжаете?

— Мы нашли дом в Корнуолле, у моря. Это уединенное имение на природе, вдали от больших городов, думаю, папарацци туда не доберутся.

Лили не смогла удержаться от улыбки. Дольфин?Хаус был бы домом ее мечты, если бы она осмеливалась мечтать о чем?то подобном. К особняку прилагался птичий двор, конюшня для пони и почти два километра частного пляжа. В комплект идеального семейного гнезда не входил только Тристан.