Особенности эльфийской психологии, стр. 2
– Андрей Игоревич, скажите, а Вы бы не хотели поработать штатным психологом в одном весьма приличном учебном заведении?
Оба-на, прямо так, без предисловия. Ни здрасти тебе, ни как зовут. Правда, голос у собеседника приятный. Тембр такой глубокий, ровный. Как у настоящего препода по какой-нибудь риторике или изысканной словесности. Я с трудом подавил готовый вырваться смешок. Даже рот себе рукой зажал. Но через секунду поспешил ответить.
– Я бы, может быть, и хотел. Но вопрос оплаты, как Вы сами понимаете, в наше время первостепенен.
– Оплата полностью Вас удовлетворит.
– А конкретно не можете сказать?
– Не могу. Иначе Вы сразу согласитесь, а мне бы хотелось иметь возможность убедиться, что Вы именно тот человек, который нам нужен.
– Ну так убеждайтесь. Я готов ответить на любые Ваши вопросы.
– Если я спрошу, как Вы относитесь к темным эльфам, что вы мне скажете?
Я растерялся. Даже на какое-то время дышать забыл. Проанализировал голос, которым был задан это нелепейший вопрос и как-то неожиданно для себя решил, что мужик на том конце провода не шутит, а вполне себе серьезен. Не могу сказать, что заставило меня так думать. Но признаюсь, что есть у меня небольшой пунктик. А, может, и большой. Я своему чутью верю. Что это за зверь такой? Ну, интуиция или предчувствие какое. Я, было время, игнорировал все эти посылы подсознания, но после того, как пару раз напоролся на «пары» в журнале еще в школе, а потом, уже в институте, чудом из-под колес бехи с пьяным в жопито водилой выскочил, зарекся. Я сам себе не враг, а интуиции собственной верить нужно, даже если непонятно, откуда на меня все эти озарения снисходят. Решив, что ржать как-то неуместно, да и иронизировать тоже вроде ни к чему, я попытался предельно честно ответить на поставленный вопрос.
– Скажу, что, похоже, Вы меня разыгрываете, несмотря на то, что голос у Вас звучит удручающе честно и Вам подозрительно хочется верить. Но, если предположить, что мы с вами разговариваем из двух разных миров, то я, пожалуй, не отказался бы сначала взглянуть на этих Ваших ушастиков, хоть темных, хоть светлых, а потом бы уже сказал, как я к ним отношусь.
– Вы меня, не стану скрывать, удивили, Андрей Игоревич, – ответил мне потенциальный работодатель и… повесил трубку.
Что за фигня, я не понял?! Тогда к чему был весь этот бессмысленный разговор? Хоть бы на собеседование пригласили, так вас раз эдак! Интересно же, что за школа такая, для работы в которой нужно свое собственное мнение об эльфах иметь?
Глава 1
Эльф ходит в гости по утрам
Андрей
Завтракаю. Никого себе не трогаю. В дверь стучат.
Живу я в трехкомнатной хрущевке. Досталась от бабушки. Бабулю родители себе, еще когда я только в универ поступил, забрали, и отселили меня, так сказать, от семейного быта. Собственно, я в ту пору был всеми конечностями «за», да и сейчас не жалуюсь. Отдельное жилье – это вещь! Так вот…
Утро. Под окнами мусоровоз пыхтит соляркой и ждет, когда жильцы близлежащих домов снесут ему в кузов аккуратные и не очень пакетики с мусором, кто-то даже ведра целиком по старинке тащит. До этих прогресс в виде мусорных пакетов, видимо, еще не дошел. В дверь стучат снова. Значит, уже проснулся и не ловлю глюки после вчерашних безрадостных событий. Приятно, однако, а то после того телефонного звонка я было начал думать, что крыша у меня в неполные двадцать четыре начала съезжать не по-детски.
Встаю и топаю к входной двери. Выглядываю в «глазок». И минут пять решаю, открывать или пойти порыться в дверце холодильника и заглотить что-нибудь для поддержания мозговой деятельности. Я не уверен, что в моей нехитрой аптечке есть таблетки для вправления съехавших набекрень мозгов, но поискать все же, наверное, стоит.
В дверь больше не стучат. Галлюцинация знает, что я на нее смотрю. Ну, по крайней мере, ведет себя так, словно знает. Вздыхаю. Чутье молчит, но, если не выгляну в коридор, никогда не смогу убедиться, что меня на самом деле всего лишь приглючило. Поэтому, плюнув на всякую осторожность, проворачиваю ключ в замке и решительно открываю дверь внутрь.
На пороге стоит парень с холодным взглядом, военной выправкой, темно-красными волосами, спускающимися куда-то далеко ниже плеч, и ушами, каждое из которых, если мерить от мочки до острого кончика, добрых тридцать сантиметров. Хлопаю глазами и тупо пялюсь на пришельца.
– Я могу войти?
Вздыхаю и отхожу в сторону. Пропускаю чуду-юду в квартиру. Нафига я это делаю? Глюк, он хоть и глюк, но все же свой, домашний. Раз пришел, чего уж его теперь на пороге держать?
Теперь я куда лучше могу рассмотреть красноволосого и длинноухого. Одежда у него под стать внешности. Высокие сапоги-ботфорты до середины бедра, кафтан – или эта часть мужского гардероба камзолом называется? – не так важно. Кафтан этот весь в серебряном шитье, а сам темно-синий. На шее у парня цепочка, на ней висит медальон с непонятными символами. В правом ухе пять или шесть сережек. Та, которая на самом кончике, с большим красным камнем. Волосы у него не такие длинные, какими показались вначале. Всего-то лопатки прикрывают. А на плечах какие-то нашивки. Похоже, этот мужик – военный или кто-то типа того. Ладно, не пора бы уже спросить, чем обязан визиту.
Он тем временем изучает меня. Увиденное, судя по всему, ему не нравится. Мне, в принципе, по барабану. Но ничего, сейчас я этого красавца с девчачьей мордашкой просвещу.
– Если нечего сказать, проваливай, – выходит грубо, знаю. А что он хотел? С глюками так и надо, чтобы потом неповадно было.
Парень едва уловимо морщится, но с непередаваемой миной на породистом лице заявляет:
– Я по поручению ректора Ви'Хольма.
– И кто это?
– Он связывался с вами вчера.
– Тот, кто про ушастиков спрашивал?
– Каких ушастиков? – В первый момент тушуется красноволосый.
О, похоже, кто-то себя в зеркале давно не видел!
– Ну, таких же, как ты.
У него в лице что-то меняется. Нет, честно. У меня даже появилось ощущение, что этот напыщенный эльф – или под кого он там косит – сейчас мне прямо в морду зарычит что-то типа: «Ты кого ушастиком назвал?!» Но нужно отдать парню должное, сдержался. Зато на «ты» тут же перешел без всяких проблем.
– Если ты такое скажешь кому-нибудь из темных, больше уже ничего сказать в этой жизни не сможешь! – прошипел он, прожигая меня взглядом. Ой, боюсь-боюсь!
– Что, такие вредные родственнички? – невинно полюбопытствовал я и развернулся в сторону кухни. И, пока он придумывал, что мне на это ответить, даже успел спросить, – Ты что будешь, чай или кофе? Только у меня кофе – растворимый. Бурда бурдой.
– Ты что, лишен инстинкта самосохранения? – спросил меня гость, застыв на пороге кухни.
Я почесал тыковку и честно попытался сложить два плюс два. Я, вообще, далеко не так туп, как обо мне некоторые думают. Просто у наших преподов учиться мне не нравится. Они ведь у нас в последнее время выучили только ту часть, которую им по учебному плану знать полагается, а если вопросы начинаешь задавать по теме, но умные, сразу ты, значит, дурак и незачет по тебе плачет. Короче, я с вопросами своими завязал еще на первом курсе, когда первая сессия мне крылышки хорошо так обломала. Но с логикой у меня всегда было все в порядке. Значит, если этот приперся по поручению того, я все-таки своим ответом произвел неизгладимое впечатление. А что мне успел сказать первый? Что нужен ему психолог, и не куда-нибудь, а в школу или еще какое-то учебное заведение. То есть с детьми работать предстоит. А потом был этот идиотский вопрос про эльфов. И вот теперь передо мной, если мне глаза не изменяют и чутье не подводит, стоит один из этих самых эльфов, только не маленький, а большой. Наверное, тоже сотрудник их фирмы.
Завариваю каркаде на двоих. Ничего. Откажется, его проблемы. Парень терпеливо ждет в дверях, сложив руки на груди. Ставлю на стол две чашки и объявляю, плюхнувшись на стул: