Личный друг Бога, стр. 21
– Уффф… Пожалуй, хватит…
Четыре дерева лежали на земле – три сосны и одна лиственница. Надо еще обрубить все сучья, оголив ровные стволы, а потом расчленить их на бревна. Работы – непочатый край. А солнце уже садится.
– До ночи никак не успеем, – пробормотал Ирт. – С пилой, конечно, быстрей бы вышло.
Они присели на поваленный ствол, передохнули. Глеб осмотрел меч – клинок плохой, сталь некачественная, но заточка хорошая, грамотная, и рукоять прихватистая, удобная. Вряд ли меч выдержит такую работу. Наверное, завтра придется его выкинуть. Да и ладно – останется еще копье. И молот-клевец у Ирта. И тесак у него же за поясом. И кинжал за голенищем. И шило в сумке.
Глеб усмехнулся.
– Ну что, приступим?
– Давай. Чего тянуть?.. – Ирт встал, поплевал на ладони, взялся за топор. – Нам бы только бревна подготовить. А утром оттащим их к берегу.
– Сделаем. У нас вся ночь впереди. – Глеб махнул мечом, срубил небольшую веточку, провел пальцем по ровному срезу, липкому от смолы. – Управимся….
4
Они работали почти всю ночь, рубили сучья, оттаскивали их к огромному костру, бросали в огонь, ворочали неподъемные стволы, членили их на трехметровые бревна, вырезали пазы, высверливали отверстия, выстругивали деревянные шипы.
За два часа до рассвета Ирт не выдержал, опустил руки, сдался:
– Все, больше не могу.
– Иди, отдыхай, – сказал ему Глеб. – Я доделаю.
– Разметку мою видишь? – на всякий случай уточнил Ирт. – Все понимаешь?
– Да. Не переживай, все будет, как надо.
Ирт лег на груде лапника возле костра, заснул мгновенно. Глеб чуть передохнул и вернулся к работе.
Он так увлекся, что совсем забыл об осторожности; он не думал о том, что летящий из леса шлейф искр виден издалека, а стук топора в ночной тишине разносится на много километров. Он словно забыл, что находится не в реальном мире, где хищники бегут от звуков, производимых человеком, а в компьютерной игре, где любой шум, напротив, привлекает самых разных созданий, и, чаще всего, от созданий этих не приходится ожидать ничего хорошего.
Сняв кожаный доспех, отложив копье и меч, Глеб орудовал топором и не замечал, что из ночного леса в спину ему смотрят светящиеся зеленые глаза.
Степной шиг – ночное полуразумное существо – наблюдал за человеком. Он не спешил нападать, он знал, что люди, порой, оказываются достойными соперниками. Прочная шкура шига не раз была пробита оружейной сталью. Зазубренные наконечники нескольких стрел навечно засели в его могучих мышцах…
Шиг выжидал. И не замечал, что другой человек следит сейчас за ним…
Когда Глеб отложил топор и выпрямился, шиг вжался в землю, готовясь к прыжку. Он еще не знал, куда прыгнет: на освещенную огнем вырубку или же в темную чащу. Все зависело от действий человека.
Глеб потянулся и зевнул.
Накопившаяся усталость давала о себе знать.
Он хотел спать – закрыть глаза и ни о чем не думать, ничего не чувствовать.
Шиг приподнял зад, выпустил когти, напружинил могучие ноги. Какое-то ничтожное мгновение он еще решал, стоит ли нападать на человека, не ловушка ли это. А потом, забыв о разуме и подчинившись инстинктам, рванулся вперед.
Огромная черная туша бесшумно вымахнула из кустов.
Глеб краем глаза уловил движение, но вместо того, чтобы отпрыгнуть, перекатиться, схватить оружие, он просто повернул голову.
Он не ждал нападения.
Он засыпал – цепенел, как тогда, после схватки с упырями, на месте своего рождения.
Он перетрудился. Растратил все силы.
Его сознание отключалось…
Шиг выбросил перед собой лапы, распахнул пасть – он видел растерянность на лице жертвы, ему уже представлялось, как хрустят человеческие ломкие кости, как соленая кровь брызжет в горло…
Что-то полыхнуло в кронах деревьев. Нестерпимо яркая вспышка заставила шига зажмуриться. И в тот же миг какая-то невидимая сила подхватила теряющего сознание Глеба, отбросила его в сторону.
Ослепший шиг промахнулся. Он упал на место, где только что стоял человек, щелкнул пастью, раскинул в сторону лапы, надеясь зацепить когтями-крючьями невесть куда девшуюся добычу, закрутился, завертелся, поджав хвост, угрожающе взрыкивая, начиная догадываться, что все же угодил в ловушку.
Блистающий шнур молнии сорвался с макушки высокой березы, ударил в зверя, пробил шкуру, выжег сердце и ушел в землю, превратив влажную почву в невесомый пепел. Облачко светящейся пыли повисло над мертвой дымящейся тушей.
Глеб пытался подняться, хватаясь за ствол молодой осинки. Он скрежетал зубами, хрипло рычал, собирая последние силы, удерживая ускользающее сознание.
Черный призрак, развернув широкие крылья, плавно слетел с березы. Запнулся, приземлившись, упал на одно колено перед Глебом, словно присягал ему, выругался, закряхтел, поднимаясь. Буркнул, заметив, что Глеб пытается дотянуться до оружия:
– Расслабься, Богоборец. Я твой друг.
Призрак встряхнул крыльями, и они превратились в полы халата. Он поднял над головой правую руку, щелкнул пальцами – в левой руке появился белый посох.
– Кто ты такой? – пробормотал Глеб, изо всех сил стараясь не дать опуститься векам.
– Твоя добрая фея, – сказал длинноволосый человек и махнул широким рукавом у Глеба перед глазами.
Глаза закрылись.
Глеб покачнулся и стал медленно заваливаться назад.
5
Ирт чихнул и проснулся.
Было позднее утро. Лучи яркого солнца пронзали трепещущую листву. Звонко цынькали синички, отстукивал частую дробь дятел, трещали взбалмошные сороки.
Ирт зевнул, перевернулся на другой бок, и почти уткнулся лицом в плотную шерстяную ткань.
– Что ты меня не разбудил? – спросил он, думая, что это Глеб сидит, повернувшись к нему спиной. – И где достал этот плащ?
– А я его никогда не снимаю, – голос был незнакомый, и окончательно проснувшийся Ирт мигом вскочил на ноги.
– Кто вы?
Человек в шерстяном халате медленно повернулся, многозначительно кивнул на белый посох, лежащий рядом:
– Догадайся сам, Одноживущий.
– Маг?.. – Ирт завертел головой, ища свой молот, или топор, или тесак. Оружия не было. Вспомнив о кинжале, Ирт резко наклонился, сунул руку за голенище – кинжала там не оказалось.
– Оружие ищешь? Я его спрятал на всякий случай. Мало ли что ты сдуру натворишь.
Глеб лежал возле ног незнакомца и не подавал признаков жизни.
– Что ты с ним сделал?! – Ирт выхватил из потухшего костра увесистую головешку, которая вполне могла сойти за дубинку.
– Я? Ничего… – Маг небрежно махнул рукой, щелкнул пальцами, и головешка рассыпалась в труху. Ирт растерянно захлопал глазами. – Богоборец спит. Устал, свалился с ног. Ты что, никогда не видел его спящим?
– Что тебе надо, маг?
– Позволь, сперва я задам несколько вопросов. Кто ты такой, Одноживущий? Почему идешь вместе с Богоборцем? И – самый главный вопрос – куда?
Неизвестный маг враждебности не проявлял, и Ирт несколько успокоился. Он понимал, что, желай маг прикончить их, он сделал бы это, пока они спят. С другой стороны, может он хочет что-то у них выпытать? И лишь узнав…
– Ничего тебе не скажу, – заявил Ирт.
– Упрямство твоя главная черта? – хмыкнув, спросил маг.
– Что?
– У большинства Одноживущих есть одна главная – ведущая – черта характера. Кто-то жаден, кто-то мстителен, кто-то труслив, кто-то легок на подъем. Некий типаж, понимаешь? Ты упрямец, да?
– Нет.
– Так кто же ты?
– Я – раб, – сказал Ирт и осекся.
– Понятно, – кивнул маг. – Орден Смерти купил тебя для тренировочных боев, но Богоборец разогнал негодяев и спас тебя от верной смерти. Возможно, вы сражались плечом к плечу. А теперь ты предан ему до мозга костей, ты дал себе клятву, что будешь следовать за ним всюду, и ждать момента, чтобы возвратить долг. Преданность – твоя главная черта. Я угадал?
– Нет.
Маг вздохнул, почесал затылок. Сказал: