Личный друг Бога, стр. 100
7
Однажды Глебу довелось побывать в музее, расположенном в казематах старинной крепости. Там было довольно чисто и сухо. Ровно шумела вентиляционная система, гудели лампы дневного света, щелкали кварцевые часы, висящие в каждом зале. Забранные решетками бойницы были застеклены, деревянные рассохшиеся двери обиты пластиком, низкие неровные потолки – выкрашены белой эмалью. Толстый линолеум скрадывал звук шагов, ковры на стенах глушили эхо. На больших мониторах крутились ролики, в доступной форме повествующие о нелегкой средневековой жизни, а спрятанные в углах видеокамеры фиксировали жизнь беззаботных современников.
Но не смотря на обустройство, ремонт и модернизацию, подземелье производило жутковатое впечатление. Казалось: погаси электрический свет, и тут же из коридора поплывет сырой туман, и поднимется из него светящаяся призрачная фигура в белом одеянии. Казалось: останови шепот электронных рассказчиков, выключи кондиционеры и вентиляторы, заткни гомонящих экскурсантов – и услышишь громыхание цепей и предсмертные крики, доносящиеся то ли из-под земли, то ли из стен…
Точно такое же впечатление производил и Бункер.
Он был похож на тот музей из прошлой жизни. Те же низкие горбатые потолки, те же короткие толстые колонны, те же двери, коридоры, ковры. Только вместо электрических ламп – магические светящиеся сферы, вместо мониторов – картины в тяжелых рамах, вместо часов – большие лакированные диски, разбитые на цветные сектора…
– Твои люди здесь все знают, – сказал Танк Глебу. – Где спальные комнаты, где столовая, где кухня. Там – бассейн, за ним бильярдная. Есть баня, тир и небольшой садик. Располагайтесь, осваивайтесь. А мне на некоторое время надо исчезнуть.
– Ты – туда?
– И скоро вернусь.
– А если нет? – Глебу было не по себе. Бункер казался склепом, а он, Богоборец, чувствовал себя живым мертвецом. – Если с тобой что-то случится – мы сможем отсюда выбраться?
– Без меня? Нет, не сумеете. Это особое место. Я случайно нашел его и переделал под свои нужды. Это настоящая крепость. Ни войти, ни выйти без моего разрешения не сможет никто. Думаю, кстати, что у Белиала тоже есть подобное укрытие…
Танк торопился. Чувствовалось, что вопросы его слегка нервируют, а разговор тяготит. Мыслями он был где-то далеко.
– Когда тебя ждать? – спросил Глеб.
– Не могу сказать точно… К вечеру. Или завтра. Или через день… – Он пожал плечами. – Теперь можно не торопиться. Теперь мы с тобой – ферзи…
Он ушел.
Гулко хлопнула низкая тяжелая дверь, обитая то ли пластиком, то ли костью.
Глава 5
Разговор с Тарантулом получился нескладный, рваный. Они оба чувствовали свою вину – и пытались оправдаться, одновременно доказывая, что оправдываться им не за что.
Скрывать что-то уже не было смысла. Но и открыть разом все тайны, все недосказанности они не могли.
– Как же глупо вышло, Ковбой, – приговаривал Тарантул и горестно мотал головой.
Они беседовали долго. Осторожничали. Вытягивали, выторговывали друг у друга информацию.
Они вспоминали былое – и голоса их теплели.
Возвращались к делу – и в глазах у них появлялся холодный блеск.
А потом Танк узнал нечто неожиданное.
– Я предлагаю сделку, – не глядя на оглушенного собеседника сказал Тарантул, вытер со лба пот и негромко, по пунктам, изложил условия.
1
Одноживущие воины играли в кости, в карты, в нарды, в бирюльки и в «леща».
Возможно, они играли и еще во что-то, но в бильярд не умел играть никто.
Глеб попытался было научить игре Ирта, но тот, разбив один шар и порвав одну лузу, поставил кий в угол и больше к нему не притрагивался. Некоторый интерес к новой забаве проявили гномы-телохранители, и в безопасном Бункере следующие за Богоборцем по пятам, но бильярдный стол был для них явно высоковат.
– И как часто вы сюда наведывались? – Глеб лениво гонял по зеленому сукну костяные шары. На широком бортике стояла кружка с пивом, но Глеб приложился к ней лишь однажды. У него было ощущение, что он – больной перед операцией. А таким больным алкоголь противопоказан.
– Я был здесь два раза, – сказал Ирт. Он полулежал в кресле-качалке, разместив на животе блюдо с жареной рыбой. Он уже наелся, но блюдо было приятно теплое, и потому Ирт не спешил с ним расставаться. – Как и многие… Другие были только раз…
– А Танк предупреждал, что собирается вас… улучшить?..
– Да. Он говорил, что сделает нас сильней.
– И как проходила операция?
– Операция?
– Ну, как именно он делал вас сильней? Он что, опаивал вас снадобьями до бессознательного состояния, а потом резал скальпелем?
– Скальпелем?
– Ножом!
– Нет, он не резал. Он спал.
– А вы что делали?
– Тоже спали…
– Опоенные снадобьями?
– Нет… Некоторые, конечно, были опоенные, но не снадобьями, а элем и бражкой.
– Слушай, а когда он делал вас сильней… Вы что-нибудь чувствовали?
– Нет… – Ирт пожал плечами. – Ничего особенного… Потом, правда, было слегка непривычно, но недолго…
Гномы, словно две тумбы, застыли у двери. Глеб глянул на них и подумал, что Танку, наверное, ничего не стоило из охранников превратить их в надзирателей.
Или даже в палачей.
Он и весь отряд мог переделать. Смог же он задиристую Фиву превратить в покладистую стряпуху.
А что, если и его, Богоборца, – в стряпуху…
– Ты веришь ему, Ирт?
– Танку? Конечно…
«Доверие тоже может быть запрограммировано», – подумал Глеб, но вслух ничего не сказал.
– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Ирт. – Ты боишься чего-то?
– Можно и так сказать, – буркнул Глеб и точным ударом загнал два шара в угловые лузы.
Гномы одобрительно цокнули языками.
2
Гости разбрелись по всему Бункеру – и вели они себя по-хозяйски.
На кухне скворчали жиром большие сковороды, в котле бурлила вода, гремела металлическая утварь, стучал по разделочной доске нож – Фива занималась любимым делом. Из спальной комнаты доносились азартные крики, ругань и смех – там играли в кости. В столовой шло буйное пиршество. В бассейне человеческих тел было больше, чем воды.
Бойцы развлекались как умели.; пили допьяна, ели до отвала, веселились до упаду. Обсуждали разное: оружие, недавний бой, Танка и Богоборца, Фиву и Фаталию. Строили планы на будущее, делились прожитым. Шуму и возни было много, но серьезных ссор не возникало.
И только в трех помещениях было тихо.
В бильярдной, где сам собой организовался штаб.
В запертой изнутри комнате, где спал Двуживущий хозяин Бункера.
И в небольшой каморке, закрытой на ключ, над дверью которой висела табличка с необычной для Мира надписью «Лаборатория».
3
Шло время; усталость и выпивка свалили с ног большую часть бойцов. А значит можно было считать, что наступила ночь.
Мучующийся бессонницей Глеб вышел в сад, сел на скамейку перед клумбой каких-то огненно-красных цветов, закрыл глаза.
Ему хотелось ветра и звездного неба, лесных запахов и живых звуков.
Но он находился в склепе.
В склепе мертвого, иллюзорного мира…
Он открыл книгу, второй том «Магии для чайников», и долго ее листал, бездумно разглядывая схемы, формулы и графики.
Что, если пути назад нет? Вдруг он обречен оставаться здесь до тех пор, пока не умрет пребывающее в коме тело?
Да и есть ли оно – тело? Может, от него осталась лишь голова? Или один только мозг – развороченный пулей, законсервированный, оплетенный сеткой тончайших нанопроводников…
– Заждался?
Глеб вздрогнул, обернулся.
На вымощенной кирпичом дорожке, похожей на расстеленную кожу многометровой змеи, стоял Танк. Он хмурился. И у Глеба екнуло сердце.