Вампиры в Москве, стр. 95

(— чудес не бывает, наверное, узнал, негодяй, мой адрес и подслушал разговор с женой, но как он мог подслушать? надо все проверить… далее… далее… да, конечно же, Армен, редактор газетенки, ведь брат участвовал в написании статьи о выставке — чувствуется его почерк, и сюда Армен заходил, якобы перепутав квартиры, простыми совпадениями это не объяснишь, надо будет с ним побеседовать).

ДНЕВНИК НАДСАДИ

Утром появилась Валерика. Она сияла, но одного взгляда на несчастное и усталое лицо Йона оказалось достаточно, чтобы понять — случилась беда!

— Где малыш?

Раду поднес палец к губам и зашептал:

— Его похитил Раду, пока я провожал тебя на вокзал. Он все знал о нашем замысле — видимо, подслушал. Может, и сейчас подслушивает. Знает все и про Лизу. Шантажирует и требует в обмен на малыша и свое молчание весь наш Локкус, его-то он отыскать не смог:

Тут Йон красноречиво приложил палец к губам:

— А как у тебя? Говори тихо, а лучше пойдем в ванну и включим воду. Думаю, не напрасная предосторожность.

Но заговорила Валерика не сразу. После таких новостей непросто прийти в себя:

— У меня все отлично, как и планировали. Лилиан с переводчицей уснули, а охранника пришлось убить. Я вышла в Калинине, где и села на обратный поезд. Вот Ладонь. А вот еще кое-что, возможно, и поважнее.

— Что это? — Йон с удивлением рассматривал пожелтевшие листы, местами покрытые какой-то грибковой плесенью, а местами почти превратившиеся в труху. Листки были исписанные незнакомым почерком по-старовенгерски.

— Это часть архива Надсади, связанная с твоей семьей. Посмотри, в левом углу буква Д. Тоже экспонаты выставки.

— Ну и зачем мне нужны его воспоминания, тем более сейчас? Думаю, ни одного хорошего слова.

— Я и сама не знала, зачем брала эти дневники, но, кажется, знаю, зачем взяла.

— Ты говоришь загадками, а у меня нет сил их разгадывать. Как вспомню про Лизу…

— Хорошо, не буду тебя мучить, в основном это действительно пустые и пристрастные воспоминания, но последние записи… К сожалению, некоторые страницы утрачены, но самое главное сохранилось. Послушай:

Валерика аккуратно закрыла тетрадь, стряхнув с юбки пыль веков и истлевшей бумаги:

— Далее запись обрывается.

— Очень интересно, очень. Но что из этого? Надсади смешал какие-то компоненты в лунном свете. А какие?

— А посмотри сюда — этот листик лежал между страниц. По-моему, именно то, что нам нужно. Здесь список всех составляющих в пропорциях и как раз эта строчка о лунном соке.

—Ты разобрала все?

— Да. Ничего особо сложного или экзотического. Практически все легко достать.

— В это сложно поверить…. Не мог ли Надсади так пошутить напоследок?

— Не думаю, что он видел так далеко…

— В любом случае, этим можно заняться на досуге. А пока досуга у нас нет — надо подумать, как вернуть Лизу.

С раннего утра, так и не сомкнув глаз, Йон постоянно названивал в редакцию. Он совершенно не собирался общаться с Арменом по телефону — только узнает, что он на месте, как явится туда и возьмет писаку тепленьким. А уж заставить выложить все известное он сумеет. Идея здравая, но глухо, трубку в редакции никто не поднимал. Тогда, добежав до ближайшего справочного бюро, Йон узнал домашний адрес и номер телефона Армена и сразу же позвонил по автомату. Хищно сожрав несколько двушек, допотопная техника, наконец, смилостивилась. На другом конце провода защелкал определитель, тщетно пытаясь выяснить номер звонившего, потом трубку подняли и с характерным акцентом спросили:

— Алле, кто говорит?

Йон нажал на рычажок и, поймав тачку, поехал в «гости»:

(— ну, Арменчик, не надо сейчас никуда уходить, ну, пожалуйста, выпей еще чашечку кофе)

Йон нервничал, торопил водилу и лихорадочно соображал, как бы ему представиться через дверь, как объяснить, зачем пожаловал. Теперь, после многочисленных настоящих и выдуманных историй о грабителях, все боятся открывать незнакомцам. Может, электриком?

Но ничего придумывать не потребовалось. На трель звонка к глазику кто-то подошел, долго рассматривал визитера и… безо всяких вопросов открыл:

— Здравствуйте, Раду, чем обязан?

Не отвечая на приветствия Йон зашел в прихожую, изнутри задвинул засов и только после этого признался:

— Я не Раду, а его брат — помнишь, прямо под Гарольдом живу, тебя за сантехника принял?

Армен сжался, как нашкодивший школьник:

— Я…я не виноват.

— Не виноват в чем?

— Ваш адрес…

— Сейчас это уже не важно. Пройдем в комнату, нам обязательно надо поговорить.

Решительный вид посетителя совершенно не располагал к активным возражениям:

— У меня там женщина…

— Голая?

— Нет, она не голая, секретарша… Если вы не против, может побеседуем на кухне. Как понимаю, чаю с лимоном не предлагать…

— Отчего же?! Выпью чашечку. Только без лимона. Вот к кислому никак не могу привыкнуть.

Если Армен и удивился, то особого виду не подал. Первоначальный испуг прошел и уступил место обычной деловитости, степенной и без признаков суетливости. Йон, примостившись на табуретке, начал пристально рассматривать хозяина квартиры:

(— так вот ты какой, мастер ужасных мистификаций и кровавых литературных вымыслов, надо же, остался жив после встречи с братом, видать, чем-то полезным оказался. и даже понятно — наводкой!)

— Я хочу знать все, связанное с Раду, от самого начала вашего знакомства до после дней встречи.

— Вы будете силой пытаться заставить меня говорить или хотите купить информацию?

(— вот это фрукт! хорошо спросил! пожалуй, лучше пойти бесконфликтным путем):