Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки, стр. 53
Лиса все еще спала. Ворон наварил мяса и стал есть. Лиса тем временем проснулась и говорит:
— Ах, как вкусно пахнет оленьим мясом!
— Помолчи уж, лисичка, дам я тебе мяса, — сказал ворон.
Затем отрезал кусочек и дал лисе. Съела этот кусочек, и легли спать.
Как только ворон заснул, лиса опять по его следу отправилась. Вот идет она и видит посреди тундры огромную землянку. Взобралась она на землянку, посмотрела в отдушину: посреди землянки женщина сидит и свои длинные волосы расчесывает, а по кругу олени ходят, много оленей. Думает лиса: «Как же это ворон добыл оленя?» Как только стал под ней самый крупный олень проходить, лиса плюнула на него. Олень со стоном упал. Женщина встала и говорит: «Почему это олени замертво падают?» Взяла она оленя за ноги, выволокла на улицу и выбросила.
Подошла лиса к оленьей туше, связала ремнем, хотела на спину взвалить, да никак сдвинуть с места не может. Подумала лиса: «Позову женщину, пусть поможет мне ношу на спину взвалить». Подошла она к отдушине и видит: продолжает женщина волосы расчесывать. Лиса в окно кричит:
— Эй, кто там?! Эй, кто там?!
Женщина отозвалась. Лиса сказала ей:
— Пойди сюда, помоги мне на спину оленя взвалить!
— Подожди, сейчас приду, помогу! — сказала женщина.
Надела она обувь, взяла с собой доску, на которой шкуры выделывают, и вышла.
— Ты пока надень ремни да голову наклони пониже, — сказала лисе женщина.
Лиса накинула на себя ремни и наклонила голову. Подошла женщина к лисе да как стукнет ее доской по голове. Лиса тотчас ума лишилась, а из носа кровь потекла. Через некоторое время очнулась лиса. Сбросила с себя ремень от ноши и пустилась в обратный путь. Нос у нее в крови, а голова трещит, раскалывается. Пришла она в ярангу и спать легла. А ворон проснулся и говорит:
— Нутен, Нутен! Что ты снова натворила?
— Ничего, — говорит лиса.
— Да ты же вся в крови! Все ты мне портишь, мешаешь еду добывать, — опять рассердился ворон. — Не живи больше со мной, уходи в тундру. Не пущу тебя сюда, плохая ты! Будешь теперь бродячей жизнью жить! А ну, собирайся и уходи!
Вышла лиса из яранги, так и стала в тундре бродячей жизнью жить. Все. Слышал я это в таком виде.
44. Евражка и ворон
Рассказал Ытаин (см. прим. к № 17); зап. и пер. Г. А. Меновщиков. Публикуется впервые.
Сказка со сходным сюжетом и под этим же названием была записана в 1940 г. от чаплинского эскимоса Тагикака и опубликована в русском переводе (Эск. ск. и лег., стр. 32).
Вот так. Евражка к реке пить пошла. Евражкино жилище тем временем ворон собою заслонил. Напилась евражка и вернулась к дому. Видит, ворон вход заслонил. Евражка ворону сказала:
— Уйди с дороги, я хочу в свое жилище войти!
Ворон сказал:
— Не пущу. Сначала жиру твоих пахов поем!
Евражка сказала:
— Еще раз говорю: пусти! Вот как запою, так и войду!
Ворон сказал:
— Что ж, пой!
Евражка запела:
Затем Евражка сказала ворону:
— А теперь зажмурься, наклонись и растопырь ноги!
Зажмурился ворон, нагнулся, растопырился.
А евражка ему опять:
— Посильнее зажмурься, хорошенько растопырься!
Ворон вот так зажмурился, вот так растопырился. И снова запела евражка:
Приоткрыл ворон глаза. Евражка опять говорит:
— А ну давай, посильнее зажмурься, нагнись да хорошенько растопырься!
Ворон так и сделал. Опять евражка запела:
И проскочила между ног ворона, а он ухватил ее за хвост и оторвал. Заплакала евражка, входит в сени. Бабушка ее спрашивает:
— Что с тобой случилось?
Отвечает евражка:
— Ворон хвост у меня оторвал!
Бабушка спрашивает:
— Где этот ворон?
Евражка сквозь слезы говорит:
— Ой-ой-ой, там снаружи! Сходи за моим хвостом!
Пошла быбушка. Ворону сказала:
— У тебя моей внучки хвост, отдай мне его!
Ворон говорит:
— Не отдам! Пусть сама придет! Аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Бабушка вернулась, внучке сказала:
— Самой тебе велит прийти, аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Взяла внучка круглый камень, кровь и кусок сухой кишки и своей бабушке принесла. Бабушка камешек в кусок кишка завернула, в крови намочила, как есть глаз получился. Вынесла из жилища и ворона позвала:
— Дедушка!
Откликнулся:
— О-о-й!
Сказала ему:
— Отдай мне хвост моей внучки.
Снова ворон сказал:
— Пусть сама придет. Аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Бабушка сказала:
— Давай на этот глаз поменяемся!
Ворон закричал:
— Дай-дай-дай-дай-дай!
Поменялись. Взял ворон глаз. Бабушка внучке хвост понесла. Войдя, сказала:
— Вот, тебе хвост принесла! — и прикрепила ей хвост.
А ворон думает: «Где бы мне этим глазом полакомиться? Пожалуй, вон на том холме я его съем. Или, может, дочке отнести? Если отнесу, так самому ничего не останется. Пожалуй, здесь съем». Держит ворон глаз, а с него кровь капает. Ворон от удовольствия вот так причмокивает: «Лу-йуп, лу-йуп!» Решил: «Вот сейчас и съем!» Начал глаз есть, да как закричит:
— Ам-ла-хым-м-м, ам-ла-хым-м-м, из-за этой девчонки все свои зубы сломал!
Выплюнул зубы с кровью. Так без зубов и умер. Конец,
45. Ворониха и сова
Рассказал в 1948 г. председатель науканского колхоза эскимос Утоюк, 37 лет; зап. и пер. Г. А. Меновщиков. Публикуется впервые.
Вариант этой сказки записан от эскимоса Эрмена, 25 лет, слышавшего ее от своего деда Ивека, 75 лет.
Опубл.: Эск, ск., стр. 17; Эск. ск. и лег., стр. 22.
Этиологическая сказка о том, как ворониха и сова покрасили друг друга. Сходный сюжет зафиксирован у юкагиров, гренландских и американских эскимосов, японцев и вьетнамцев (во вьетнамской сказке с тем же сюжетом вместо совы выступает павлин). Японские сказки, М, 1958, стр. 105; Сказки и легенды Вьетнама, М., 1958, стр. 176.
В давнее время жили вдвоем в одном жилище ворониха и сова.
Дружно жили, не ссорились, добычу всегда вместе ели. А были эти ворониха с совой — женщины. И еще были они обе совсем белые.
Так они жили вдвоем и вот стали стариться. Сказала сова воронихе:
— Состаримся мы, умрем, будут наши дети и внуки на нас похожи: такие же, как мы, белые.
И попросила сова ворониху, чтобы раскрасила она ее, красивой сделала. Согласилась ворониха. Взяла старый жир из светильника и пером из своего хвоста начала раскрашивать. Сидит сова, замерла, не шелохнется. Весь день ворониха сову раскрашивала. Кончила раскрашивать, сказала:
— Как только высохнешь, и меня покрась!
Согласилась сова. Высохли у нее перья, она и говорит воронихе:
— Теперь я тебя раскрашивать буду. Зажмурься и сиди, не двигайся!
Сидит ворониха, зажмурилась, шелохнуться не смеет. А сова взяла жир из светильника, да на ворониху весь и вылила, всю очернила. Рассердилась ворониха, обиделась на сову. И говорит:
— Эх, как ты плохо поступила! Я тебя так старательно раскрасила, не ленилась. Смотри, какая ты красивая получилась! Навсегда теперь между нами вражда ляжет! И внуки и правнуки наши враждовать будут. Никогда врроны тебе не простят этого. Видишь, какой черной ты меня сделала, какой приметной. Мы теперь с тобой совсем чужие будем, враги навсегда!