Возвращение: Тень души, стр. 19
То, как он держал ее, могло причинить ей боль, если бы она попыталась вырваться. А потом она знала, что он не станет удерживать ее.
Но уверена ли она? И готова ли сломать себе кость, чтобы проверить? Он гладил ее волосы, накручивая их на пальцы… несколько часов спустя, после того, как он ее учил чувствовать вещи до кончиков волос. Он знал ее слабые места. Не просто слабые места женщины. Он знал ее. Он знал, как заставить ее стонать от удовольствия и как успокоить ее.
Ничего не оставалось, кроме как проверить свою теорию и, возможно, сломать руку.
Она не покорится этому непрошеному вторжению. Ни за что! Но когда она вспомнила, как ее заинтересовали маленький мальчик, прикованный к большой каменной глыбе, она сознательно открыла свои мысли Деймону.
Он попал в ловушку своих собственных поступков. Как только их мысли встретились, произошло что-то вроде фейерверка. Взрыва. Ракеты. Звезды засветили по-новому.
Елена перестала обращать внимание на ощущения в собственном теле и начала искать глыбу. Внутри одной из самых закрытых частей его разума было очень глубоко. Глубоко в бесконечной темноте, которая там царила. Но, казалось, что Елена принесла с собой фонарик. Каждый раз, когда она поворачивалась, темные заросли паутины падали и тяжелые каменные арки рушились на землю.
— Не волнуйся, — сказала Елена. — Свет ничего тебе не сделает! Тебе не обязательно тут жить. Я покажу тебе красоту света.
«Что я говорю?» — Елена задумалась над этим вопросом после того, как слова слетели с ее губ. «Как я могу это обещать ему? Может, ему нравится жить в темноте!»
Но в следующую секунду, она подошла ближе к мальчику, достаточно близко, что бы увидеть его удивленное бледное лицо.
— Ты опять пришла, — сказал он так, как будто это было чудом.
— Ты сказала, что ты придешь, и ты пришла!
Эти слова сразу же успокоили Елену. Она нагнулась, натянула до предела цепи и посадила его на колени.
— Ты рад, что я вернулась? — сказала она нежно.
Она гладила его гладкие волосы.
— О да! — этот возглас испугал Елену практически так же, как и обрадовал. — Ты самый приятный человек, которого я когда-либо…самая красивая, которую я когда-либо…
— Тш-ш-ш, — сказала Елена, — тише.
— Должен же быть способ согреть тебя.
— Цепи, — робко сказал ребенок. — Цепи делают меня слабым и холодным. Но цепи должны быть, так как без них он не сможет меня контролировать.
— Понятно, — жестко сказала Елена.
Она начала понимать, какими были отношения Деймона и маленького мальчика. Подумав немного, она взялась за цепи и попыталась их разорвать. Была же у Елены здесь способность излучать свет, может, у нее имелась и супер-сила? Она безрезультатно пыталась раскрутить и растянуть цепи и в итоге порезала кончик пальца об острый край.
— Ой! — огромные темные глаза мальчика уставились на капельку крови. Он выглядел потрясенным и испуганным.
— Хочешь? — Елена неуверенно протянула ему руку.
«Что за бедное создание, если ему приходиться жаждать крови других людей», — подумала она.
Он робко кивнул, как будто был уверен, что она рассердиться. Но Елена только улыбнулась, и он трепетно взял ее за палец и сглотнул всю показавшуюся на пальце кровь, сложив губы, словно в поцелуе. Когда он поднял голову, показалось, что краска прилила к его щекам.
— Ты говорил мне, что тебя держит здесь Деймон, — сказала она, обнимая его и чувствуя, как ее тепло передается его холодному телу. — Ты можешь мне сказать почему?
Ребенок все еще облизывал губы, но он моментально повернул к ней лицо и тут же ответил:
— Я — Хранитель Тайн. Но, к сожалению, Тайны стали такими большими, что даже я не знаю их.
Елена проследила за движением его головы, когда мальчик кивком указал на цепь, тянущуюся от его маленьких конечностей к огромному металлическому шару. Она испытывала глубокую жалость к этому маленькому хранителю. И задалась вопросом, что же, спрашивается, могло быть в этой большой каменной сфере, которую Деймон так тщательно охранял. Но ей так и не удалось спросить.
Глава 8
В тот же момент когда Елена открыла рот, чтобы начать говорить, она почувствовала, что ее будто уносит ураганом. На мгновение она схватилась за мальчика, которого вырывало из ее рук, затем она только успела прокричать:
— Я вернусь, — и услышать его ответ, прежде чем она была вытиснена в обычный мир с ваннами, махинациями и мотельными комнатами.
— Я сохраню наш секрет! — вот что прокричал ей маленький мальчик в последний момент.
И что это могло означать, что он утаит их встречу от настоящего (или «обычного») Деймона? Мгновением позже Елена стояла в грязной комнате мотеля, и Деймон держал ее за плечи.
Как только он отпустил ее, Елена могла почувствовать вкус соли, который, казалось, не имел никакого значения для напавшего на нее. Казалось, Деймон был во власти жестокого отчаяния. Он трясся как мальчишка, который в первый раз поцеловал свою первую любовь.
«Вот что значит потерять контроль», — подумала Елена. В том, что касалось ее, то она чувствовала, что может бороться. Нет! Она должна оставаться в здравом уме. Елена пихала его и выворачивалась, осознанно причиняя себе боль, пытаясь освободиться из его стальной хватки.
Получилось.
Одержимый? Шиничи снова проник в разум Деймона и заставляет его делать?..
Елена боролась яростнее, брыкаясь пока практически не начала кричать от боли.
Она почти стонала — почти сломала.
Что-то подсказывало Елене, что Шиничи здесь ни при чем.
Настоящей душой Деймона был маленький мальчик, закованный в цепи Бог-знает-сколько веков, который никогда не знал тепла и близости, но до сих пор глубоко ценил их. Ребенок, прикованный к валуну, был самым сокровенным секретом Деймона. И Елену трясло так сильно, что она засомневалась, устоит ли на ногах, она задумалась о ребенке. Было ли ему холодно? Плакал ли он как Елена? Она и Деймон остановились, глядя в глаза друг другу и тяжело дыша.
Лоснящиеся волосы Деймона были взъерошены, придавая ему распутный вид как у пирата. Его лицо, всегда такое бледное и невозмутимое, было налито кровью. Его глаза опустились, чтобы посмотреть, как Елена непроизвольно потирала запястья. Она чувствовала, будто тысячи иголок и булавок пронзали ей кожу, так восстанавливалось кровообращение. Вдруг он отвел взгляд, он не мог снова взглянуть ей в глаза.
Зрительный контакт.
Хорошо.
Елена нашла оружие, нащупывая в слепую кресло и обнаружив кровать неожиданно близко позади нее. Сейчас у нее не было большого выбора оружия, и она должна была использовать все, что у нее было. Она села, поддавшись слабости в теле, но продолжая смотреть Деймону в лицо. Он надул губы. И это было… нечестно. Обиженный вид Деймона — был частью его тяжелой артиллерии. У него был самый красивый рот, который она когда-либо видела у мужчины или женщины. Рот, волосы, полу прикрытые веки, тяжелые ресницы, изящность линии подбородка… Нечестно, даже для таких, как Елена, которые давно перестали интересоваться людьми только из-за их красоты. Но она никогда не видела эти губы надутыми, эти безупречные волосы спутанными, эти ресницы дрожащими, из-за того, что он смотрел куда угодно, только не на нее, но, старясь этого не показывать.
— Это был… о чем ты думал, когда отказывался разговаривать со мной? — спросила она, ее голос был практически ровный.
Внезапная неподвижность Деймона была безупречной, как и все остальные его безупречности. Бездыханной, конечно. Он уставился в одну точку на бежевом ковре, которой по справедливости следовало вспыхнуть. Затем, наконец, он поднял свои огромные темные глаза на нее. Трудно было сказать что-нибудь о глазах Деймона, потому что радужная оболочка была практически такого же цвета, что зрачок, но Елена чувствовала, что в тот момент зрачок был настолько расширен, что закрывал всю радужную оболочку.
Как могли глаза, темные как ночь светиться? Ей казалось, что она видит в них вселенную полную звезд.