Убийство, стр. 35
Он лежал на спине, глядя в потолок, и держался за грудь, как будто Сумеречные люди вырезали вместо имени его сердце.
Дженни взяла его холодные руки. Такие холодные! Как будто изо льда. Какое бледное лицо, а его красота – как отражение огня в прозрачном льду.
Странно, но в тот момент Дженни показалось, что она увидела в его глазах все его многочисленные лики. Продавец из магазина «Иные игры». Лесной Царь в белой кожаной тунике и коротких штанах. Киберохотник в стальных доспехах с синей треугольной татуировкой на щеке. Танцор в маске и в черном смокинге.
Как будто каждый из них был гранью кристалла – и только сейчас она смогла увидеть кристалл целиком, понять, что он из себя представляет.
Джулиан, выступающий из тени, мягкий, как сама тень, Джулиан в одежде Зака, угрожающий ей нападением пчелиного роя. Джулиан, надевающий на ее палец золотое кольцо и скрепляющий сделку поцелуем. Джулиан, склоняющийся к ней, когда она спит. Джулиан в «Руднике», неотрывно следящий за ней пристальным взглядом. И его удивительные глаза. То одного оттенка, то другого, В этот миг ей показалось, что в глубине его глаз возникло едва заметное мерцание – словно синий огонь.
– Ты не можешь умереть, – сказала она и удивилась, насколько буднично прозвучал ее голос.
Джулиан, чьи глаза смотрели мимо нее, а голос был слабым, казался спокойным. Он почти улыбался.
– Закон нельзя изменить, – возразил он.
– Ты не можешь умереть, – повторила Дженни.
Она изо всех сил сжимала его пальцы, но казалось, что они от этого только холодеют.
Все остальные отошли. Дженни хотела сказать, что это необязательно, что все будет хорошо. Но в глубине души знала, что это не так.
– Ты знаешь, что Гебо не только руна жертвоприношения? – спросил Джулиан.
– Мне все равно.
– Она также означает дар. Знаешь, ты принесла мне дар.
– Мне все равно, – повторила Дженни и заплакала.
– Ты открыла мне, как это – любить. Каким может стать мир, если…
Дженни закрыла ему рот своей рукой. Она беззвучно всхлипывала.
– Теперь это мой дар тебе, и тебе ничего не остается, как принять его. Ты свободна, Дженни. Они больше не придут за тобой.
– Ты не можешь умереть, – прошептала она сквозь слезы. – Должно быть что-то, что поможет тебе. Ты не можешь исчезнуть…
Джулиан улыбался.
– Нет, я увижу еще один сон, – сказал он, – Я создал их так много… сейчас я просто попаду в один из них. Я стану частью одного из них…
– Хорошо, – прошептала Дженни. Она вдруг поняла, что ничего нельзя изменить. – Ты отправишься в сон, Джулиан.
– Ты не винишь меня?
– Я ни за что не виню тебя.
– Что бы я ни делал, я любил тебя, – сказал Джулиан. Он пошевелился, а потом добавил: – Может, ты иногда будешь видеть меня во сне, и это поможет мне.
– Обещаю. Я отведу тебе в моем сне такое место, где нет теней, а только свет.
Тогда он посмотрел на нее, и она увидела, что он не боится.
– Ничто не умирает до тех пор, пока жива память, – улыбнулся он.
Потом словно голубой туман начал сгущаться в его глазах и заслонять огонь.
– Иди в свой сон, – прошептала Дженни.
– Твое кольцо…
Рука, которая лежала на груди, соскользнула, и Дженни увидела золотое кольцо. Она взяла его.
Надпись на внутренней стороне изменилась. Слова больше не были заклинанием:
«Все отвергаю – тебя выбираю».
Сейчас там было написано:
«Я сама себе хозяйка».
16
Дженни по-прежнему держала Джулиана за руку, но эта рука вдруг стала терять свою материальность. Дженни сжала пальцы – они сомкнулись.
Тело Джулиана стало туманом, и тенями. Спустя мгновение и они исчезли.
Просто растаяли. Как дым.
Друзья обступили Дженни со всех сторон. Она почувствовала на своих плечах руки Тома. Они дрожали.
Дженни положила голову ему на плечо и обняла его, а он обнял ее.
Одри и Майкл оказались самыми активными. Им предстояло многое сделать.
Здесь, в Пенсильвании, солнце только поднималось, а дома, в Калифорнии, было уже три часа ночи. Одри и Майкл пошли к соседям и разбудили их, попросив разрешения позвонить.
Потом Одри поговорила с родителями и спросила, не могли бы они одолжить ей немного денег. Майкл позвонил отцу и попросил сообщить остальным родителям, что их дети в безопасности.
Это было что-то реальное, за что Дженни могла зацепиться, когда Майкл и Одри вернулись. Отец Майкла позвонит мистеру и миссис Паркер-Пирсон и сообщит им, что Саммер возвращается домой.
Дженни не могла дождаться момента, когда увидит брата Саммер.
И она также хотела видеть и своих родителей, и своего младшего брата.
Было и другое. Надо сообщить девушке Пи-Си, что он действительно умер. И надо будет опять разбираться с полицией, отвечать на вопросы.
Но она не могла думать обо всем этом сейчас. Она все еще думала о Джулиане.
«Ничто не умирает до тех пор, пока жива память». И она никогда не забудет его. Благодаря ему она будет острее чувствовать красоту мира. Джулиан был очень неоднозначным человеком.
«Самый неординарный из всех, кого я встречала, – подумала Дженни. – Эксцентричный, дикий, невозможный».
Он был таким разным. Соблазнительный, как драгоценный металл, и смертоносный, как кобра, и ко всему прочему, уязвимый, как ребенок.
«Как обиженный ребенок», – подумала Дженни, гладя на то, как Одри медленно ходила по дому, расставляя вещи по местам.
Он сделал очень больно Одри, но, так как он все же не убил Саммер, это было закрытой темой. Он выпустил Сумеречных животных, чтобы убить Горди, который был виновен в том, что прогуливал школу и стрелял в кроликов.
Правда состояла в том, что Джулиан был просто слишком опасен. Мир стал безопаснее без него.
Но беднее. И скучнее. Определенно скучнее.
Именно Саммер произнесла удивительную вещь.
– Знаешь, – сказала она, вертясь в гостиной у окна, чтобы не пропустить такси, – Джулиан говорил, что мир злой и ужасный – помнишь? Но потом сам доказал, что это не так.
Дженни очнулась от мыслей и в изумлении посмотрела на подругу. Это было именно так. И поэтому она могла продолжать жить и смотреть вперед. В мире, где такое может произойти, надо продолжать жить, надеяться на лучшее. В мире, где такое могло произойти, возможно все.
«Это настоящий дар Джулиана», – подумала она.
Но был и еще один дар, и она обнаружила его, когда взглянула на остальных. Они изменились – Джулиан изменил их. Как руна Дагаз, которая изменяла всех.
Одри и Майкл – они всюду ходили, держась за руки. Одри даже не позаботилась о том, чтобы заколоть волосы. Майкл покровительственно похлопывал ее по плечу.
А Ди и Одри месяц назад были врагами.
«После сегодняшнего вечера, – думала Дженни, – они никогда больше ими не будут».
Зак сейчас мечтательно смотрел на Саммер. Как человек, который неожиданно для себя очарован новым видом цветка.
«На прошлой неделе он и не взглянул бы на нее," – подумала Дженни.
Джулиан научил Зака, что воображение не всегда лучше реальности.
«Саммер тоже стала другой, – подумала Дженни. – Она теперь не такая бестолковая, какой была. Вот почему Зак так смотрит на нее. Теперь Ди».
Дженни повернулась, чтобы взглянуть на подругу.
Ди сидела, задумчиво наклонив голову, ее глаза с густыми ресницами были прищурены.
«Ну, Ди есть Ди, и она никогда не изменится», – с любовью подумала Дженни.
Но она ошиблась. Ди подняла глаза и улыбнулась.
– Знаешь, о чем я думала? О том, что, пожалуй, кардинально изменю свои планы. Я имею в виду учебу – а ведь я ненавижу учебу.
Она замолчала, и Дженни моргнула, потом наклонилась вперед.
– Ди?
– Я думаю, что, может быть, пойду в колледж после всего этого.
Ди тоже изменилась.
«Эба будет счастлива», – чуть было не вырвалось у Дженни, но в последний момент она осеклась, испугавшись, что Ди заупрямится.