Завет Христа, стр. 58

— Жан прав: вперед — мы поедем в Мюнхен и нанесем ему визит.

Шёнау, Берхтесгаден…

Штефан Буковски облокотился о патрульную машину и щелкнул пальцами; его сигарета, описав высокую дугу, улетела прочь. «Номер семнадцать», — подумал он и посмотрел вслед раскаленному окурку, который подобно красному светлячку проплыл в лучах начинающегося рассвета и, подняв фонтанчик искр, ударился об асфальт.

Полицейский вертолет снова появился в районе поиска. Всю вторую половину дня кинологи обыскивали прилегающий лес, а сверху их поиски поддерживал вертолет с тепловизором. Но все было безрезультатно. После того как на район опустились сумерки, розыск прервали. Полицейские патрули по-прежнему стояли в ключевых точках, таких как перекрестки или развилки дорог, и контролировали движение транспорта. В окрестных домах медленно загорались огни, освещая темные пещеры окон. Дверь мобильного командного пункта открылась, и в луче света появилась Лиза. Она подошла к Буковски.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Тебя жду, — ответил Буковски.

— Руководитель операции хочет поговорить с тобой. Он собирается отозвать людей и оставить здесь только несколько полицейских в штатском. Он думает, что преступники давно исчезли.

Буковски наморщил лоб.

— Пусть поступает так, как считает нужным, но в следующий раз расклад может поменяться. У меня больше нет желания принимать участие в этой борьбе за превосходство в качестве конкурента Великому и Ужасному.

Буковски сердился на решение старшего советника, но ему было совершенно ясно, что ответственность за это решение лежит на местном отделении полиции.

— Возможно, он даже прав, — заметила Лиза. — Когда мы обнаружили машину, двигатель уже остыл. Скорее всего, на тот момент прошло уже больше часа и они могли найти себе вторую машину и покинуть этот район.

— Так значит, была получена информация еще об одной угнанной машине?

Лиза покачала головой.

— Нет, такой информации мы не получали.

— Именно! — воскликнул Буковски. — Эти типы здесь, и они окопались в одном из домов. Там, внутри, есть люди, жизнь которых теперь гроша ломаного не стоит, понимаешь? И во всем виноват лишь этот лысый идиот, который считает, будто он знает, что делает. Но я тебе говорю: он и понятия не имеет о том, насколько опасны эти типы. Это хладнокровные убийцы, они убьют любого. Безразлично, женщина это или ребенок.

Буковски снова закурил сигарету и закашлялся.

— Тебе и правда надо бы поменьше курить, — снова напомнила ему Лиза. — У тебя легкие наверняка черные как смола.

— А кому это интересно?

— Мне, — отрезала Лиза.

Буковски щелчком отбросил прикуренную сигарету и оттолкнулся от машины.

— Тогда я скажу этому умнику, чтобы он собирал вещички.

Лиза последовала за ним. Она задумалась. Неужели Буковски, в конце концов, прав?

Миттербах на Кёнигзее, Берхтесгаден…

Стрелки часов приближались к десяти. Девушка, ее сын и оба террориста молча сидели в гостиной. Окно было открыто.

Девушка час назад сделала раненому перевязку. Кровотечение остановилось, только в наружных краях раны выступало немного крови. Боксер открыл банку мясных консервов и поглощал их, заедая хлебом, с такой жадностью, как если бы он ничего не ел уже несколько дней, а его сообщник с ожогами на лице поставил перед собой бутылку воды.

Боксер протянул кусок хлеба с толстым слоем колбасы из банки маленькому мальчику, но тот медлил.

— Ешь, это вкусно! — чавкая, заявил боксер.

Он протянул мальчику хлеб, приглашая поесть. Тот робко протянул руку и взял бутерброд. Он все еще боязливо сидел рядом с матерью. Боксер громко засмеялся, когда мальчик откусил хлеб.

— Вот увидишь, тебе понравится, — сказал он, ухмыляясь, и сделал хороший глоток из пивной кружки.

Дьявол перевел взгляд на окно. Он сказал что-то боксеру, но тот покачал головой. Девушке показалось, что она разобрала что-то вроде Polizia. Два итальянца, вооруженные крупнокалиберным пистолетом, прямо в ее гостиной… Она никогда бы не поверила, что испытает когда-нибудь нечто подобное, но теперь…

Внезапно у боксера зазвонил мобильный телефон. Он ответил на звонок. Разговор был коротким.

— Se qui, andiamo, [33]— сказал он сообщнику, снова сделал хороший глоток пива и встал.

Дьявол последовал его примеру. В окно донесся какой-то шум. Боксер достал пистолет из-за пояса и направил его на девушку и мальчика.

— Пожалуйста… только не мальчик… — взмолилась она.

Мальчик был бледен как мел. Широко раскрыв глаза, он пристально смотрел на черный пистолет. Неожиданно к ним подошел дьявол, положил ладонь на руку боксера, державшую оружие, и нажал на нее. Боксер непонимающе посмотрел на него. После короткой словесной перепалки дьявол послал коллегу наружу. Шум все возрастал. Над домом на бреющем полете завис вертолет. Дьявол достал оружие.

— Идите! — приказал он.

— Пожалуйста, нет, мальчика… — снова произнесла сквозь слезы девушка.

Двор неожиданно залило ярким светом. Огонь взметнулся до неба.

— Идите! — настойчиво повторил дьявол.

Девушка встала и потянула за собой сына.

37

Аэропорт Шарль де Голль, Париж, Франция…

Яара чувствовала себя потерянной в странном футуристическом лабиринте из крытых эскалаторов. Со всех сторон их окружали огромные стеклянные площади, когда они с Жаном пробирались сквозь толпу по направлению к подземному вокзалу. Багажа у нее было мало, но тем не менее она с трудом поспевала за Жаном, который спешил вперед и непрерывно поторапливал ее. От аэропорта Шарль де Голль они должны были ехать через весь город до станции Жантийи, а поезд уже подали. Яара бежала за своим провожатым, и по ее щеке стекала капля пота.

— Поторопись! — кричал ей Жан. — Осталось всего две минуты, а поезда не ждут.

Яара только пыхтела и прыгала через две ступеньки. Когда они наконец добежали до одного из вагонов на четвертом пути, уже прозвучал сигнал отправления. Жан забросил свой чемодан в вагон, и едва они вошли, как автоматические двери закрылись. Яара глубоко вздохнула.

— Поль подождет десять минут, а потом исчезнет, и мы потеряем целый день.

— Ну и ладно, — ответила Яара, опустилась на одно из откидных сидений и смахнула со лба пот.

Поезд мчался по подземным туннелям, пути сходились и снова расходились, и поезд основательно трясло. Жан вцепился в петлю на поручне.

— Да садись уже! — посоветовала ему Яара, но Жан махнул рукой.

— Через несколько минут, наверное, опять нужно будет выходить, — ответил он и посмотрел в окно.

Поезд медленно приблизился к поверхности и вынырнул, подобно киту, из подземных каналов. Тучи низко висели над городом. Шел дождь. Окрестности были под стать погоде. Печальные и высокие серые здания выстроились вдоль рельсового пути. Яара бросила задумчивый взгляд в грязные окна. Жан наблюдал за ней.

— Все в мрачных тонах, — заметила она. — Я думала, Париж — это город любви. Немного ярких красок определенно не помешало бы.

— Это только пригороды, нужно немного подождать, пока доберемся до Парижа.

Яара улыбнулась и кивнула. Некоторое время железная дорога шла вдоль шоссе. Бесчисленные машины и грузовики двигались по нему в черепашьем темпе. Наконец шоссе осталось позади, а мимо них промелькнул огромный торговый центр. Яара удивилась, увидев забитую машинами стоянку. Картинка снова сменилась: вдали появились высокие деревья какого-то парка. Исчезли панельные новостройки, их сменили городские здания с благородной сединой на стенах и богатым историческим прошлым на фасадах. Мимо пролетела вывеска. На ней было написано Le Bourget. [34]Вагон снова качнуло, когда поезд переезжал несколько стрелок.